Срывая цепи - Светлана Люмьер

он был ласков и терпелив, то теперь о пощаде не было речи. Это была страсть в своем истинном проявлении и я горела в ней отдаваясь без остатка. Он завоевывал меня, утверждая свою власть надо мной, доводя до вершины наслаждения, где я от криков срывала голос. Он покорял меня и делал своей снова и снова, пока я не почувствовала, что сил больше нет. Что ж, я сама пришла к нему, открыто заявив о своем желании, моя магия бросила ему вызов, не желая подчиниться, и ведь она лишь показала мой внутренний протест. Морман же все расставил по своим местам, обозначив кто здесь главный. Много позже меня словно безвольную куклу отнесли наверх, уложили в кровать и укрыли одеялом.

— Я опять разнесла твой дом — заплетающимся языком проговорила я.

— 3наешь, ничего не имею против, мне все понравилось. — ухмыльнулся он потягиваясь как сытый кот. — Только у меня один вопрос — что вывело тебя из себя?

— Я была в спальне и вспомнила прошлую ночь — соврала я первое, что пришло в голову. Морман молча кивнул и рукой полез под одеяло, огладил колено и уверенно двинулся выше.

Я испуганно уставилась на нарша. Еще одного раунда я не выдержу.

— Опять? — сипло спросила я.

— Если и дальше будешь мне врать, то я покажу тебе всю мощь желания повелителя Нархаза. — абсолютно серьезно ответил он и накрыл ладонью мое естество.

— Я не вру. — едва не плача произнесла я и задохнулась ощутив как его пальцы умело поглаживают завоеванную территорию.

— Ну как знаешь. — весело отозвался он и коварно улыбнулся.

— Я подслушала ваш разговор с Кайром. — зажмурившись заверещала. — Я боюсь дяди, а еще разозлилась на твою фразу о том, что ты в любом случае заберешь меня с собой.

Тишина. Рука исчезла, и я решилась открыть глаза. Нарш смотрел на меня как-то странно — со смесью горечи и нежности.

— Я люблю тебя, глупая маленькая врушка. Пойми, я не в состоянии от тебя отказаться.

Это признание выбило почву из-под ног, заставив сердце болезненно сжаться. А потом мучительно сладко засосало под ложечкой. Слова сорвались с губ раньше, чем я осознала их:

— Я тоже тебя люблю. Однако, я не хочу чтобы ты решал все за меня.

Светлая и счастливая улыбка озарила лицо грозного правителя Нархаза, и не дав мне даже опомниться он сгреб меня в охапку и поцеловал. Но тут же я его возненавидела и осыпала проклятиями, потому что этот ненасытный тиран все-таки решил наказать меня за вранье тем самым способом, которым грозился. А еще через пять минут я уже сама молила его о том, чтобы он не останавливался.

После того как надо мной сжалились и оставили в покое, я спала до самого вечера. Когда проснулась за окном стемнело и началась гроза. Окно в спальне было открыто и от того было прохладно. Я встала, закрыла створку и забралась на подоконник. Люблю дождь. Вдалеке сверкнуло, послышался раскат грома. Внезапно я увидела двоих людей, стоящих у самой кромки леса. Один из них был Морман, но кто второй? Новая вспышка осветила щуплую женскую фигуру. Эти двое находились очень близко друг к другу. Я попыталась разглядеть хоть что-то еще, но в конце концов не выдержала, обула туфли без каблука, спустилась вниз и вышла на улицу. Почему-то идти было тяжело и неудобно, словно я опять шла по болоту. Ноги вязли, дождь усилился и хлестал нещадно по лицу.

— Морман! — окрикнула я.

Никакой реакции. Меня не слышали. Показалось странным, что они не шевелятся. Словно статуи.

— Что происходит? — снова крикнула я и с визгом провалилась по пояс в яму, наполненную грязной жижей. Откуда она здесь взялась? Я дернулась и поняла, что меня утягивает вниз. Пытаясь высвободиться, стала цепляться за край, но руки скользили по мокрой траве. Меня затягивало все сильнее. Уже по грудь.

— Помоги! — паника захлестывала, но никто не спешил мне на помощь. Я тонула, уходя вглубь, была беспомощна и в отчаянии. Голос сорвался. Из-за бьющей ледяной воды ничего не было видно.

— Эвирея? — раздалось сверху. Я задрала голову и увидела склонившегося нарша и рядом с ним женщину. Она была мне знакома. Но вот откуда? Вся в морщинах, кожа бледная, покрытая старческими пятнами и некрасиво обвисшая. Сама женщина выглядела скрюченной и дряхлой, казалось, тронь и она рассыплется прахом.

— Помогите мне! — снова закричала и протянула в отчаянии руку. Морман и его странная спутница не шевелились, разглядывая меня как муху, попавшую в паутину.

— Ты же знаешь чем все закончится. — вдруг скрипучим голосом сказала старуха и гадко засмеялась. Она была такой жуткой и неестественной, словно персонаж из фильма ужасов. Я снова задергалась, окончательно перестав что-либо понимать, и осознала, что над поверхностью торчит только моя голова. Вода доставала уже подбородка.

— За что? — только и смогла горько прошептать, глядя в стеклянные и равнодушные глаза любимого мужчины. Он спокойно смотрел на то, как я умираю. Никаких эмоций — ни жалости, ни любви. Пустой и бездушный.

— Ты всего лишь вспышка на его пути, глупая. На что рассчитывала? — продолжала издеваться ведьма и вдруг с удивительной прытью встав на корточки наклонилась ко мне так близко, что я смогла разглядеть безумие в ее глазах…так похожих на мои.

…

Резко села, тяжело дыша. Всего лишь сон, но какой реальный! Я провела руками по лицу, стирая остатки видения. Послышался раскат грома, и я вздрогнула. Вечер. Дождь. Выдохнула сквозь зубы и, решительно откинув одеяло, подошла к окну. Никого. Какое-то время стояла облокотившись о подоконник, смотря в темноту и приходя в себя. Всё-таки это был не просто сон, это было мое будущее. За всеми своими переживаниями я как-то забыла насколько мы с Морманом разные. Он из другого мира. Он его властелин. Бессмертный по нашим меркам. А кто я? Я даже ответить не могу на этот вопрос. Уверена, что я с Зоранда. Я тут родилась. Тогда откуда взялась магия? Допустим, после ритуала. Надо будет более подробно расспросить о нем Мормана. Но ведь Дом признал во мне свою еще до этого. Я смогла увидеть убежище и войти внутрь. Как это объяснить? Пожалел замученную девчонку? Кто их разберет эти магические штучки. А Нархаз — что меня ждет там? В качестве кого я туда отправлюсь? Жены? Какая из меня правительница? Никакая. Я буду серой тенью правителя, пастельной грелкой, никем. Кто будет всерьез воспринимать зорандку, жизнь которой столь скоротечна? Я буду стареть и рано или поздно