Подлодки адмирала Макарова - Анатолий Матвиенко

— Так точно, ваше высокопревосходительство. Хотя уверен, многим мое высказывание не понравится.

— Выкладываете, господин капитан первого ранга. Я привык, что подводники не ладят с политесами.

— Совершенно необходимо менять всю кораблестроительную стратегию, а не отказываться от одного бронированного парохода-фрегата ради закладки нескольких субмарин и миноносных канонерок.

— Вот как?

— Я осмелюсь представить свои соображения письменно. — Берг перешел через Рубикон, сжег мосты, корабли и вообще сделал исключительный по дерзости поступок, противопоставив себя Морскому министерству, в котором он служит. — Ныне устарели броненосцы, спущенные на воду в начале семидесятых годов. Прогресс в Англии столь велик, что тяжелый корабль устаревает на стапеле. Наше Адмиралтейство готовится к войне не восьмидесятых, а шестидесятых годов. В числе проектов остаются парусно-паровые корабли, хотя парус на тяжелом пароходе совершенно нелеп, ему мешает даже голый рангоут. Не учтено появление у противника быстрых малых канонерок с торпедами Уайтхеда, минзагов и подводных лодок, которые строятся в Германии, Австро-Венгрии, Франции, Великобритании, Италии и Соединенных Штатах. Мы будем столь же беспомощны против них, как и Турция против шести русских подлодок в прошлом году.

Великий князь снял и медленно протер очки. Если бы не особая роль подводников и желание поговорить с ними лично, он даже не услышал бы этих резонов. В докладах Краббе о них ни следа. Империя содержит два огромных военных ведомства — Морское и Военное министерства. Их содержание обходится в казне в суммы, схожие с потребными на строительство больших кораблей. При этом здравые мысли практических моряков и пехотных офицеров погибают среди бумажного вороха.

— Степан Осипович, что вы скажете?

— Один пример приведу, ваше высокопревосходительство. Осенью «Пиранья», возвращаясь из похода, случайно обнаружила турецкую подлодку. Вам докладывали об этой истории. Суть в том, что капитан был вынужден ее таранить, чуть сам не погиб. Иначе она пустила бы ко дну «Новгород». Иных средств борьбы с субмаринами у нас не было и нет.

Генерал-адмирал снова встал. Подойдя вплотную к мировой морской карте, он задумался. Как ни смелы реформы брата Александра, надо менять страну дальше. С Военным министерством он не сладит, там главный военный герой Николай. Но с ретроградом Краббе и его сворой бумагомарак надо разобраться решительно и быстро. Потом как председателю Госсовета пробовать улучшить статские ведомства.

— Благодарю вас, господа. При, скажем, неоднозначности ваших шагов вынужден признать, что пользу Отечеству вы приносите большую, нежели вред. Степан Осипович, прошу задержаться в столице дней на десять, до особого на то распоряжения.

Со следующего утра для Адмиралтейства наступил последний день Помпеи. По крайней мере, так именовали реформы великого князя Константина Николаевича бывалые сухопутные моряки. Цвет адмиральского сословия, лишь вчера обласканный по поводу турецкой виктории, дружно отправился в отставку ровным строем во главе с управляющим министерством. Изрядная доля должностей осталась незамещенной и вскоре совсем исчезла. Продвижение получили минеры, включая Пилкина, получившего вице-адмиральство, и разработчики кораблей.

Отдадим должное генерал-адмиралу, он не огласил, что послужило толчком к столь радикальным шагам. По всему выходило — он сам так решил. По крайней мере, краткой аудиенции великого князя, данной кавторангу и каперангу, величинам чуть выше трюмных механиков, паркетные флотоводцы значения не придали, а зря.

Попов сохранил свое кресло благодаря разумному проекту корабля по типу британского «Крейсера». Генерал-адмирал припомнил ему трудности перехода «Новгорода» через Черное море при весьма умеренно свежей погоде. Волны, перекатывавшиеся через плоскую низкую палубу плавучего блинчика, изрядно подтопили трюм.

Августейший флотский начальник, недавно лично утвердивший проекты «поповок» и поощривший их создателя, взял слово с адмирала, что ничего круглого тот в ближайшие двести лет не предложит.

Когда первая волна отставок и народно-адмиральского гнева улеглась, Берг получил повышение. Он стал начальником всего мелкого, ходячего под водой, а также разрабатываемого и строящегося. Сбылась его детская мечта, а также чаянье родителей — он стал контр-адмиралом. Даже брата превзошел, тот остался в капитанах первого ранга, больше должность не позволяет.

Странно, особого удовлетворения от адмиральских эполет Александр не чувствовал. Заботило совершенно иное. Он стал командиром флота, которого нет, о чем правдиво рассказал великому князю. Его нужно создавать заново, то есть выпрашивать казенное финансирование на закладку новых субмарин, учить экипажи, сманивать обратно офицеров, которые из-за отсутствия живого «железа» устроились на надводный флот. Способных унтер-офицеров, прошедших войну, доучивать и тянуть на офицерский чин, хотя по законам и обычаям империи таковое возможно лишь в виде редкого исключения.

Капитан первого ранга Макаров, приняв очередное звание, возглавил разрабатывание малых миноносных кораблей, для которых не было пока ни названия, ни ожидаемых свойств. Лишь общий замысел: нечто менее пятисот тонн водоизмещением, шустрее катера с «Константина», способное ставить якорные мины под носом у врага и быстро уходить, пускать торпеды и охотиться за субмаринами. Понятно, что о тяжелой броне и мощной артиллерии у такого кораблика думать не приходится.

Государево дело отодвинуло на второй план выношенный в войну прожект ледокольного парохода. Но Степан Осипович забрасывать его не спешил, занимаясь с друзьями в выходные и по вечерам, особенно пока не женат. Здесь ему не повезло. Или, наоборот, очень повезло, с какой стороны глядеть. Невероятно молодой для каперанга, шутка ли — всего двадцать девять лет, герой войны стал одним из самых завидных женихов Санкт-Петербурга. «Подлое» происхождение не стало препятствием для матушек, ищущих выгодную партию для дочек на выданье. Подводный капитан, не дрогнувший в западне Золотого Рога и не пасовавший перед турецкими броненосцами, пал, как Измаил перед Суворовым.

К маю Государь Император утвердил новую программу российского флота, к огромному облегчению промышленников не обрезав ассигнования на новые корабли. В дополнение к «Петру Великому» ожидалась закладка второго большого броненосца водоизмещением свыше десяти тысяч тонн. Остальные надводные корабли оказались изрядно меньше, нежели в том документе, что в марте критиковал Берг. Зато торпедоносные классы, минзаги и подлодки увеличились в числе чрезвычайно.

При доведении императорской воли до адмиралтейских чиновников великий князь вставил от себя важную ремарку.

— Господа, мы живем не в послевоенное, а предвоенное время. Зависть от нашей виктории застит глаза многим. Броненосцы годами в постройке стоят. «Петр Великий» в шестьдесят девятом заложен, в семьдесят седьмом только на воду спущен, и мне докладывают, что у него до сих пор беды с машинами не изжиты. Для Южного и Балтийского флота корабли нужны сейчас и немедля. Посему столько прожектов малых торпедоносцев и субмарин. У нас много заводов, а не только верфи на Галерном да в Николаеве, как раньше. Заводчикам срок — восемь месяцев на подлодку, десять на малый надводный корабль, месяц на устранение огрехов. Сроки пропустят — с семьей на паперть пойдут.

Берг с Макаровым, несколько обескураженные решительным настроем генерал-адмирала, сообразили, что резкое повышение численности флота уже в этом и следующем году лежит первым делом на них двоих. Ответственность за сие дело — тоже. По русской традиции, хоть русским был только один из них, они отправились на пока еще холостяцкую квартиру помолвленного Степана Осиповича, послали денщика в лавку за хлебным вином и от души накушались.

Помогло. В возвышенном от общения с Бахусом состоянии души принимаются простые решения. На следующий день Макаров собрал себя по частям, напрягся и отправил начальству реляцию. Во исполнение монаршьей воли Русь-матушка получит два класса торпедных истребителей. Легкие торпедные катера водоизмещением до сорока тонн, чуть крупнее британского «Лайтнинга», могут быть начаты строительством хоть сегодня, был бы подрядчик, согласный на химерные сроки. Мореходные миноносцы от двухсот тонн, с учетом прискорбного опыта со «Взрывом», спущенным на воду годом ранее, будут готовы проектом через месяц.

Берг, имея организм европейского образца, справился с последствием праздника днем позже. Много лодок — хорошо, но его угнетало другое. Что субмарина, что миноноска — подвижная снасть для пуска торпед. А с ними совсем дело не гладко.

Дешевая маховичная самодвижущаяся мина, гордость адмирала Пилкина, себя изжила. Увеличивая маховик и его обороты, невозможно достичь роста дальности больше чем на полкабельтова, а это крайне прискорбно. В считаные секунды, когда субмарина рискует высунуть перископ, дистанцию точно не выверить. Поэтому «Катран» стрелял не с двух, а одного-полутора кабельтовых, продолжая после пуска двигаться в сторону цели. Просто поразительно, как он не погиб.