Кольцо Сатаны. Часть 2. Гонимые - Вячеслав Пальман

— О, Лютер Бербанк! — и шеф поднял большой палец.

— А Лысенко вам помогает? — спросил через переводчика.

— Лысенко далек от проблем северной агрономии.

Сказал и почувствовал, как вспотел лоб. Шеф улыбнулся, подвинулся ближе, вдруг обнял Сергея за плечи и не без гордости сказал, приблизив лицо к лицу:

— Я — фермер. Вы — фермер. Мы кормим людей. Но вам труднее.

Полюс холода вот там, близко. На Аляске теплей, да! И все же томаты…

Он погладил красный плод на ближнем кусту. Так и ходили в обнимку минут десять. Поверил, что не подставной, а действительно агроном! Сергей ощущал теплоту его руки, отцовской руки.

Гости довольно бесцеремонно срывали огурцы, помидоры, ели их, смешливо переговаривались. Морозов поманил переводчика.

— Скажите всем, что плоды надо мыть. Мы кормим растения навозом. Болезни…

Американцы дружно рассмеялись, заговорили. Переводчик сказал:

— Не беспокойтесь. Ваши гости получили по восемь прививок. От всех болезней сразу.

Шеф начал рассказывать, что у них, в США, есть сорта ранней капусты, они могут прислать, на что Морозов ответил, что хотел просить об этом.

Так прошли два тепличных блока, вышли, стали кучно. На поле, рядом с агробазой, работали с культиваторами два трактора-русский ХТЗ и американский Джон Дир. Шеф с улыбкой смотрел на них и вдруг хитро, по-стариковски подморгнул Сергею. «Хитрый!» — так он понял улыбку руководителя делегации.

Цветы их поразили.

— Выберите себе на память, — предложил Морозов.

И тотчас у всех на пиджаках, в кармашках появились виолы, бархатцы, гвоздики, астры.

— Цветы в высоких широтах не пахнут, — сказал Сергей. — Не знаем почему. Особенность крайнего севера.

— Открытие! — шеф озорно поднял руки. — Вам премия! Я сам пришлю семена цветов, вдруг они будут с запахом…

Когда переводчик занялся разговором гостей и Никишова, Морозов оказался рядом с Сидоровым и не удержался, спросил:

— Теперь вы можете сказать, кто это?

— Могу, могу. Это вице-президент Соединенных Штатов Америки Генри Уоллес. Справа от него — управляющий военной информации США Оуэн Латимор.

Боже мой! Сергей просто онемел. Вице-президент!..

— А вот тот, грузин?

— Это генерал-полковник Гоглидзе, начальник Хабаровского управления НКВД… Кто вас еще интересует? Мазурук?

— Я узнал его по фотографиям. Только он располнел.

— Не ходит пешком. Летает… Покажите гостям пасеку.

Пчелы в этих широтах очень удивили американцев. Уоллес с ходу рассказал анекдот о немцах, которых где-то во Франции атаковали патриотически настроенные пчелы и прогнали оккупантов от меда. Затем он долго, с какой-то отрешенной мыслью смотрел на величавый Морджот, на зеленые сопки вокруг совхозных полей. О чем думал здесь, в центре всероссийской каторги — сказать трудно. Знал, конечно, кто добывает золото, но пока еще не увидел ни одного заключенного. И не увидит. На прииске, куда возили Уоллеса, в поте лица работали переодетые вохровцы и солдаты внутренних войск.

Гостей совхоза непрерывно и со всех сторон снимали фото- и кинорепортеры.

Наконец, вице-президент и его группа дружески попрощались с Морозовым. Никишов поднял на него холодные глаза и кивнул. Ни Гоглидзе, ни другие чины не сочли нужным подойти. Знали… Только Сидоров шепнул Сергею:

— Экзамен вы выдержали.

3

Вереница машин ушла с агробазы. Пестрой толпой покинули теплицы щебечущие на все голоса женщины. Морозов облегченно вздохнул и пошел домой… Рассказывать.

Позже он узнал, что побывали гости и в коровниках, оттуда уехали в аэропорт, ночевали и бражничали в гостинице. И на другой день отбыли в Магадан, где из магазинов заблаговременно убрали все привозные товары, заменив их отечественными. Побывал Уоллес, судя по газетам, и в Иркутске, его речь перед городским активом напечатала даже «Советская Колыма». Уоллес говорил о содружестве двух великих держав, о грядущей победе над фашизмом и высоко ценил героизм русских и американских солдат.

Годом позже Сергей случайно узнал от агронома Пучкова, работавшего в аппарате Дальстроя, что они получили журнал «Сайенс» со статьей вице-президента о его путешествии по Колыме и Сибири, там было несколько строк о Сусумане и фото, на одном из которых заметен и Морозов. Но показать журнал не мог: собственность секретного отдела… Кажется, была и посылка с семенами для совхоза «Сусуман», но ее задержали в карантинной службе, и до адресата она не дошла. Мало ли что в семенах?..

Обо всем этом Сергей не раз заводил разговор с Олей, она слушала и, казалось, ждала чего-то другого. I.

Наверное, не прошло и месяца, как Морозова пригласили в политотдел Западного управления, назвали час. Он явился раньше, долго сидел в приемной. Наконец, вышли Сидоров и начальник политотдела Сенатов, вежливо поздоровались, и Сидоров поманил Сергея в пустой кабинет. Сели. л.

- Вами довольны, — сказал Сидоров. — Совхоз представили отменно. Если есть какие нужды у хозяйства, спешите отправить заявки в Колымснаб, пока все под впечатлением… Ну, а теперь о личном. О работе в газете «Советская Колыма». Ваше решение, Сергей Иванович?

Морозов вспыхнул, как девица, но глаз не отвел. Сказал как можно мягче: 1.

— Ваше предложение очень лестное, я его серьезно обдумал. Но смена профессии для меня… Поверьте, очень трудно решиться. Я люблю свое дело, работу с землей и растениями, у меня уже какой-то опыт. Пишу книгу о северном земледелии. Как все это бросить, товарищ генерал?

— Так вы отказываетесь? — Сидоров удивленно смотрел на него.

— Как это ни трудно… Хочу и дальше работать по специальности. Очень, очень ценю ваше доброе отношение ко мне, но прошу понять…

Повисло молчание. Морозов опустил глаза, рассматривал свои ботинки. Он ожидал грубого окрика, уговоров. Но Сидоров как-то просто сказал:

— Что-то вы не договариваете. Но это ваше дело, Морозов. Приказывать я не хочу. Помочь вам — другой вопрос. Желаю успеха в жизни.

И встал. Поднялся и Сергей. Подаст руку или нет?..

Подал. Пожал его руку, чуть заметно улыбнулся и ушел в кабинет Сенатова. Морозов вышел из дома, постоял на крыльце, вдохнул чистого воздуха и, ускоряя шаг, потопал домой. Вдруг сделалось очень покойно на душе. Хорошо очень.

Открыл дверь и с порога весело спросил:

— Блины? Аж у первого блока запах… Голодный я страшно.

— Устоял? — Оля держала на весу сковородку.

— Все — о-кей! — как любит повторять мой новый знакомый мистер Уоллес. Никаких переводов! Дальстроевский мундир мне не к лицу. Как-нибудь проживем и в цивильном пиджачке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});