Торговец: сомнительная сделка (СИ) - Егор Иванович Губарев

ушами — мечта многих девушек, а тут он под рукой, грех не воспользоваться.

— Какая милота, такая забавная парочка, — произнесла Винна, глядя, как моя сестра и Тай ушли из зала.

— Я уже, грешным делом, подумал, что ты сейчас пойдешь следить за ними, с тебя станется, — я уже даже как-то привык, что Винна всегда рядом со мной, но то, что она будет посматривать еще и за моей сестрой, немного коробило.

— Я тебя умоляю, за чем там смотреть? Сейчас пройдет пару месяцев, они попривыкнут друг к другу, тогда станет интересно, и я подумаю над этим, — вампирша говорила это таким будничным тоном, словно это было само собой разумеющееся.

— Кошмар! Винна, найди уже себе парня и успокойся, это же в голове не укладывается, — я не мог понять, шутила она или говорила всерьез, но это только еще больше меня раздражало.

— Так у меня есть парни. Два молодых человека и один не очень молодой, но зато интересный.

— Винна! Как ты можешь быть такой... такой развращенной? В тебе хоть что-то святое есть? — странный вопрос я задал вампиру, ну да ладно, обратно его не заберешь.

— Мне, между прочим, уже три века, не забывай об этом, — Винна отсалютовала мне фужером и сделала большой глоток, словно эта фраза должна была мне все объяснить.

— И что? Эльфы живут дольше. Что теперь, они все должны предаваться гедонизму в извращенной форме? — если она хотела оправдать себя долгой жизнью, то тут у меня есть чем крыть.

— Эльфы чувствуют время по-другому. Они рождены бессмертными или очень долго живущими. А я человек, застрявший в двадцати трехлетнем возрасте, со здоровым телом и бушующими гормонами. Какие бы у тебя не были моральные принципы и как бы ты не был правильно воспитан, к концу первого века жизни, обычная любовь тебе поперек горла встанет, и ты начинаешь экспериментировать. Большинство вампиров, даже самых благородных и праведных, уже через сорок лет своего существования пробуют большинство видов сексуального и физического удовольствия, особенно когда овладевают гипнозом. Даже если ты святой, к концу второго века от твоих моральных принципов останется лишь блеклая тень. Думаешь, мы рождаемся такими отбитым, типа стал вампиром и все, крышечку понесло? Нет, это и есть проклятие бессмертия. Существа, которым суждено прожить не больше века, не должны жить вечно — это не заложено в нас природой и богами. Сначала ты наслаждаешься, что не стареешь, не болеешь и не умираешь, но потом все настолько приедается, что хочется пойти на костер. Хочешь знать, что бессмертие делает с хорошей, порядочной и верной одному мужчине девушкой? Посмотри на меня. Даже если ты обратишь любимого в себе подобного, вы либо возненавидите друг друга, либо кого-то из вас убьют из зависти к вечной жизни, — Винна допила залпом свое вино, но фужер поставить не смогла, так как он лопнул в ее руках.

— Не знаю, мне кажется, если я смогу продлить себе жизнь, то найду, чем заняться в ближайшие века, — если она не смогла себя чем-то занять, это не значит, что все такие.

— Вот мы и придумываем себе развлечения. Кто в политику уходит, кто в управление или войну, некоторые находят себя в искусстве. И все мы предаемся гедонизму, потому что секс, страсть, человеческие эмоции и смерть — самое яркое, что может быть в нашей жизни. Ну и выпивка. Нам она не так вредна, как людям, но, если ты начнешь бухать, я тебе руки оторву. Много людей уже повидала, которых загубил этот дурной напиток, так что ничего хорошего в этом нет, — словно в подтверждение своих слов Винна взяла откупоренную бутылку и в несколько глотков осушила ее.

— Получается, чтобы я не спился, ты решила выпить все спиртное в радиусе трех километров? — решил я сменить тему, чтобы уйти от этого разговора. Ведь мне действительно сложно понять, каково это — жить так, как она.

— Знаешь, тебе всего четверть века, а ты уже начал менять девушек: с одной встречался, женился на второй, засматриваешься на лисичку. Думаю, спустя еще четверть века, с такими темпами, в некоторых вопросах ты меня обгонишь, но я не осуждаю. Я буду рядом и с удовольствием напомню тебе этот разговор. Надеюсь, ты скажешь: "Я же говорил, что не все такие", а я посыплю голову пеплом и признаю твою правоту. О, все, теперь заткнулись все, сериал начался, — наклонившись в сторону телевизора, Винна достала из-под стола пачку чипсов и полностью погрузилась в программу. А мне кажется, она что-то не договаривает о маленькой, но очень важной детали.

Разговор получился немного напряженным, и после него повисло неловкое молчание, в котором каждый задумался о своем. Винна сконцентрировалась на фильме, а Нора через пятнадцать минут сказала, что пойдет отдыхать. Я же решил немного прогуляться по ночному городу и проветрить голову от мыслей.

Весной уже буквально пахло в воздухе, и ночью температура не опускалась ниже минус десяти градусов, поэтому было свежо и приятно. Погода сама настраивала на размышления о вечном. Ветра и облаков не было, а машин в частном секторе было немного. Звездное небо и полная луна прекрасно освещали путь. Я теперь один из немногих, кто точно знает, что на других планетах, вокруг этих маленьких звездочек на небе, есть другая жизнь. Где-то лучше, где-то хуже, но в любом случае другая и крайне необычная. Это осознание будоражило кровь.

— Дружище, не поможешь? — раздался голос справа. Повернувшись, я увидел человека в инвалидной коляске, и следом раздался громкий звук выстрела.

Боль, пронзившая живот, накатила, как лавина. В глазах потемнело, и, не удержавшись на ногах, я упал на снег. В голове была только одна мысль: надо прочитать заклинание лечения, но руны упорно не складывались перед глазами. Я никак не мог сконцентрироваться, чтобы оформить заклинание. В прошлом теле даже с ранениями я мог произносить чары, но никогда еще мне не было настолько больно и страшно, как сейчас. Мое нынешнее тело не привыкло к боли, особенно такой, поэтому не то, что руны не формировались, я даже не мог заставить свою руку слушаться, чтобы начертить символ.

Когда мне уже казалось, что я могу взять себя в руки, чтобы начертить руны, меня парализовало. Покалывание от примененной магии исходило со стороны незнакомца. Сейчас я был к нему спиной и