Князь Рюрик и его время - Сергей Цветков

Особый интерес представляет возникновение на Руси дружинного сословия, корнями ушедшего еще в антский период и достигшего своего апогея после прихода на русское княжение Рюрика.

«Основными памятниками древнерусской дружины Руси являются курганные некрополи второй половины IX — начала XI в., в которых преимущественно по языческому обряду хоронились как рядовые воины, так и представители воинской верхушки и княжеской знати. Эти могильники тесным образом связаны с международными торговыми путями, с протогородскими торгово-ремесленными поселениями (Шестовицы, Тимерево-Михайловское под Ярославлем, Новоселки близ Смоленска) или зарождающимися раннесредневековыми городами (Киев, Чернигов, Гнездово-Смоленск)»[300].

Мы не будем подробно рассматривать эти дружинные комплексы, в данном случае важнее понять их связь с торговыми путями и ролью дружинного сословия в самой торговле. О кельтском компоненте в ее многонациональном составе мы уже говорили. Интересно, что в самых богатых и престижных захоронениях часто встречаются весы и весовые гирьки, что, как мне кажется, говорит не столько о престиже торговли в те времена, сколько о том, в чьих руках эта торговля находилась. Ни в одном государстве Европы, пожалуй, не придавалось такое значение международной торговле, как в Древней Руси. Она и возникла как государство вдоль этих путей и благодаря этим путям. Нигде торговля не осуществлялась с таким государственным размахом и под строжайшим государственным контролем. Это хорошо видно по описанию полюдья у Константина Багрянородного, которое во многом служило сбору предметов для будущего экспорта и, в первую очередь, мехов. «Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуются "кружением", а именно — в Славинии вервианов, дреговичей, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают (их) и отправляются в Романию»[301]. Интересно, что именно подобным образом собиралась в Ирландии дань верховным королем Кормаком, резиденция которого была в Таре, с подчиненных ему королевств: «Вот как шел путь короля Тары: из Тары в королевство Лейнстер, затем в два королевства Мунстера, потом в королевство Коннахта и Улад, а затем в Альбу (Шотландию)»[302]. Нетрудно увидеть практически полное подобие принципов сбора налогов в древней Ирландии и в Киевской Руси.

Специализация русов на войне и торговле видна и из сообщений арабских источников. «Русы не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян" (Ибн-Руста). "Всегда 100—200 из них (русов) ходят к славянам и насильно берут у них свое содержание, пока там находятся" (Гардизи)»[303].

Из недошедшей до нас Иоакимовской летописи, пересказанной В. Н. Татищевым, известно, что Рюрик имел жену Ефанду (Енвинду), княжну норманнского происхождения и владелицу г. Ижора с прилегающими землями (по левому берегу Невы и Юго-Западное Приладожье), которая умерла раньше мужа. Кроме сына Игоря, князь Рюрик имел еще двух сыновей или дочерей. Но источник этих сведений малонадежен[304].

Интересно, что в год смерти Рюрика в 879 году есть первое упоминание в византийских источниках о Росской епархии Константинопольского патриаршества, находившейся, скорее всего, по мнению А.Г. Кузьмина, в городе Россия в Восточном Крыму, которая просуществовала до XII века. О том, что происходило в это время на землях балтийских славян, источников еще меньше. По данным археологии мы лишь знаем, что со второй половины IX века ведется на их территории интенсивное строительство новых и укрепление старых городов. Отмечено также большое количество арабских монет в кладах, что говорит об усилении международной торговли как раз во времена правления Рюрика. То есть его появление в Северной Руси резко повлияло на развитие международной торговли. Естественно, что в первую очередь резко увеличилось поступление арабского серебра по всей Восточной Европе, где главенство занимала Древняя Русь. Если всего 7 кладов, содержащих 1156 диргемов относится к VIII веку, то к IX веку относится содержимое уже 75 кладов, где находилось 22 551 диргем. Самым обильным на такие клады (121) был X век, что говорит о том, что импульс международной торговли, данный Рюриком и его варягами, дал блестящий результат. Как отмечает американский исследователь Т. Нуннан, находки кладов иллюстритуют рост торговой активности в 780—810 годы, последующее ее снижение в 820—850 годы, и резкий подъем в последующие три десятилетия в 860-е, 870-е и 890-е. То есть на первые два десятилетия и приходятся годы правления Рюрика. Так вот основная причина его прихода — расширение и укрепление международной торговли, упавшей в первой половине IX века, видимо из-за тех междоусобиц, что нашли отражения в летописях — «и встал род на род». Так что после первых лет правления, когда нужно было укрепиться политически и установить протекторат над водными путями Руси, Рюрик был озабочен больше делами экономическими, то есть развитием торговли. Возможно, именно поэтому летописцы молчали — мирные годы правления меньше освещались древними хрониками, зато данные археологии свидетельствуют, как сегодня бы сказали, об экономическом росте и повышении благостояния общества.

Эту ситуацию проанализировал археолог А. Н. Кирпичников. После 1025 г. наступает снижение поступления куфических монет. Приведенные сопоставления чутко отражают реальные обстоятельства, в частности, показывают знаковое увеличение монетных поступлений на Русь в 860—880 гг. Этот период совпадает с деятельностью основателя новой династии князя Рюрика. Здесь угадываются энергичные действия нового династа, направленные на расширение международной торговли, достигшей расцвета в 925—950-е гг., что примерно соответствует времени правления Ольги и Игоря»[305].

В. Н. Седых считает, основываясь все на тех же данных Т. Нуннана, что во времена Рюрика происходит как раз падение торговли с Арабским Востоком. «Это следует из анализа композиции кладов этого периода. Многие из дирхемов, импортированных в Восточную Европу до времени правления Рюрика, еще долго оставались в обращении»[306]. Так что не исключено, что появление нового князя с варягами на время затормозило международную торговлю.

Многие исследователи видят основную причину сокрытия кладов в земле в изменении политической и военной ситуаций. Вместе с тем причины чаще могут быть религиозного характера — их зарывали, чтобы воспользоваться ими после смерти. Не зря многие клады содержат обломки дирхемов. Может быть, монеты сознательно «убивали», как сгибали или ломали оружие погибших во время их похорон. Тогда количество сокрытых кладов может говорить о росте благосостояния и вовсе не обязательно о напряженной политической ситуации. Сотни невостребованных владельцами кладов, скорее, говорит о том, что их попросту не собирались доставать, а не о том, что их владельцы были убиты.

Вместе с тем при этом анализе нельзя не учитывать политическую и экономическую ситуацию не только в Центральной, но и в Западной Европе. Рост торговой активности в 780—810 гг. совпадает с ростом торговли балтийских славян с франками, урегулированной, как было сказано выше, специальными актами Карла Великого, и развитием городского строительства славянами не только на побережье Балтийского моря, но и строительством мигрантами с этих территорий городов и торговых пунктов на Руси. Снижение активности торговли в 820-850 годах не может не быть связанным с новым наступлением франков на западных славян, разрушением их городов и активностью датских викингов, стремящихся захватить торговые города балтийских славян. Приход новой династии с запада укрепил не только позиции Руси, но и балтийского славянства, связанного с ней подобно сообщающимся сосудам. В этот период учащаются набеги викингов на Западную Европу и франкам долго становится не до славян, так же как и викингам, которые скорее видят в балтийских славянах своих союзников для нападения на христианские западноевропейские страны. Так что данные нумизматики вполне коррелируются с историческими событиями на всем европейском пространстве.

И не только европейском. «Начало дирхемной торговли относится к 70-80 годам VIII в. Ныне накапливается все больше данных отодвинуть начальный период этого глобального явления к 50—60 годам VIII в. (если не раньше). В тот период сложились благоприятные для развития экономики Восточной Европы обстоятельства. После 737 г. прекратилась арабо-хазарская война. В отношениях между двумя государствами наступил преобладающе мирный период… Военное противостояние уменьшилось и благодаря тому, что в упомянутом году часть хазар приняла ислам. Уже в 730-х годах купцы из Хазарии и Дербента стали расширять торговые контакты. Обнаружилась необходимость в поисках мехов и других ценностей двигаться на север. В зоне ВВП возникла новая урбанистическая ситуация. На северном и южном полюсах системы ВВП появились: после 723 г. Итиль, не позже 753 г. Ладога (в Подонье в 830-х гг. Саркел). В 762 г. утвердившиеся у власти в 749 г. аббасиды перенесли столицу из Дамаска в Багдад (официально названного "Городом благоденствия"…), в котором на новозаведенном монетном дворе во все возрастающей мере была развернута чеканка полноценной серебряной монеты»[307]. Несомненно, пик торговли с Арабским Востоком приходится на VIII—IX века, но нельзя забывать, что ее главный репер — арабское серебро начинает активно функционировать в торговле именно с VIII века, когда самому арабско-исламскому миру еще не было и ста лет.