Сачок для ночной бабочки - Татьяна Луганцева

«Однажды ты предстал передо мной и указал выход. Потом я думала, что твой портрет безвозвратно утерян. И вот он снова передо мной, пусть и на бумаге, не в мозаичном исполнении. Это знак. Ты подскажешь мне что-то во второй раз…» – обращалась мысленно Яна к мужчине-гладиатору.

– Никита, я могу взять этот плакат?

– Конечно, у меня еще есть. А зачем?

– Ты не представляешь, какой ты молодец, какой ты умник! – Яна сорвала плакат со стены, подошла к Никите и, притянув его лысую голову за оттопыренные уши, поцеловала в лоб. – Служи Отечеству, мальчик! Береги себя и помни, что ты – гений! Не растеряй свою любознательность к миру!

Яна быстро дошла до двери квартиры и под разочарованный крик Галины Сергеевны «Куда вы?!» исчезла.

Глава 19

Красный «пежо» Яны остановился у медицинского центра. Госпожа Цветкова в зеленой куртке, красных джинсах и красных же полусапожках покинула автомобиль и вошла в здание. Яна ни на секунду не задержалась у двери психолога и вошла внутрь без стука.

Ада Валерьевна сидела за своим столом и читала какой-то красочный женский журнал. Волосы ее были все той же экстремальной окраски, а поверх светлого костюма она натянула белый халат.

– Нет пациентов, Ада Валерьевна?

– Яна Цветкова! Проходите, пожалуйста! Сколько же мы не виделись? Несколько уж месяцев прошло.

– А как неожиданна была наша встреча в Италии… – закатила глаза Яна и плюхнулась на кушетку для расслабления.

– Да, точно! Никогда бы не подумала, что приеду в дом к своей пациентке, – захохотала Ада Валерьевна, поправляя очки. – Вы достаточно резко ответили мне в прошлый раз на приеме, и я решила, что вы не будете моей пациенткой. Да я, понаблюдав за вами в Италии, уверена, что с любой депрессией справитесь сами.

– А вы наблюдали за мной?

– Ну, это чисто профессиональное.

– А я думаю, что мне как раз не помешает профессиональная помощь, раз я не замечаю очевидных вещей.

– Вы о чем?

– Да так… Расстались мы в Италии как-то не очень хорошо. Два убийства, грабеж, молодая женщина пропала без вести… – перечислила Яна, уставившись в потолок.

– Да, у меня тоже остался неприятный осадок, – подтвердила Ада Валерьевна.

– Вот я и впала в жуткую депрессию, ухудшилось мое состояние. Понимаете?

– Что ж, помогу, чем смогу, – с готовностью откликнулась психолог.

– Я узнала одну страшную историю, – вытаращив глаза, сообщила Яна.

– Расскажите ее мне, – попросила врач.

– С превеликим удовольствием. Жила-была одна девушка, студентка, красавица и комсомолка. Ну, это я так, к слову… Была у нее подружка, такая же красавица, только итальянка. Познакомились они в международном лагере, и потом русская красавица ездила в гости к своей заморской подруге. Итальянка, а звали ее Николетта, жила в интересном месте, рядом был археологический раскоп. Ходила в тех местах легенда, будто красавица Хелена, жившая в раскопанном археологами доме…

– Яна, хватит! Здесь даже я бессильна помочь. С такими историями – только к психотерапевту. Какие-то девушки… международные связи… Хелена какая-то, прости господи… Полный бред! Я не хочу ничего больше слышать. Вы и правда, Яна, видимо, от пережитого тронулись умом, – сухо сказала Ада Валерьевна.

– Нет уж, послушайте. У меня еще сорок пять минут оплаченного времени, – посмотрела на часы Яна и продолжила: – Вы же специалист, Ада Валерьевна! Ну же, помогите мне! Я так долго была слепа, но наконец-то прозрела…

– Вы это уже говорили. Я бы сказала, Яна, что вы сошли с ума, а не прозрели.

– Ну, кому как кажется. Дело в том, что Николетта и ее брат, которого звали Пабло, обнаружили сокровища. Я точно не могу сказать, как именно они их нашли, но думаю, что случайно. Я не была там, не видела, – пояснила Яна, словно извиняясь.

– Значит, вы еще не безнадежны, раз не совсем ушли в мир вымыслов и фантазий, – отметила Ада Валерьевна тем же суровым тоном.

«Ну и нервы у нее!» – почти с восхищением отметила между тем Яна и продолжила:

– Пабло, может быть, выкорчевывал дерево или рыл какую-нибудь яму в парке, но факт есть факт: они нашли золото. Но его нельзя было взять и вынести в чемоданчике. Подозреваю, что сокровище было очень велико, просто так его было не унести. Молодые люди даже растерялись, им надо было подумать, что делать, как его спрятать и как потом выгодно продать. Они знали, что дом все равно станет объектом археологических раскопок, и поэтому отвлекли внимание, прокопав еще одну дыру совсем в другом месте. Там и развернули работу археологи – брат с сестрой, как смогли, отвлекли внимание от основного места.

– Очень интересно, – хмыкнула Ада Валерьевна.

– Ну вот, видите, вам уже интересно, уже лучше. Потом случилось непоправимое: Николетта тяжело заболела, ей понадобилось донорское сердце.

– Еще и это сюда приплели… Просто бразильский сериал какой-то!

– Да, у нас все не просто. Молодая женщина, можно сказать, сидела на золоте, но не имела денег на операцию, так и не решив, кому его сбагрить. Именно в то же время в горах разбилась насмерть русская подруга Николетты Люда, и, несмотря на горе, появилась надежда, что найдено сердце для пересадки. Страшная вещь… Если бы не пересадка сердца от русской девушки ее итальянской подруге, связь вообще было бы трудно установить и уж тем более выйти на вас. Но ведь именно вы подписали документ, что не возражаете против пересадки сердца своей племянницы Люды Кузмичевой, за неимением у нее других родственников! Именно вы…

– Ваше заявление трудно опровергнуть, потому что его можно доказать, но это ни о чем не говорит, – пожала плечами Ада Валерьевна.

– Это говорит о главном – о том, что вы, Ада Валерьевна, захотели разбогатеть. Вашу ненависть к богатым истеричным дамочкам, бесящимся с жиру, я смогла почувствовать на собственной шкуре, то есть лично. Что, устали вытирать сопли другим, решили разбогатеть тоже? Еще бы, такой шанс! Люда Кузмичева любила вас как единственную родственницу и имела неосторожность рассказать вам о несметных богатствах. Тут-то у вас и поехала, что называется, крыша от открывшихся перед вами возможностей. Вы лично отправились в Италию, потребовав свою долю за Люду, еще и пристыдив Николетту, – мол, она жива лишь благодаря вашей племяннице и вашему согласию на пересадку. Может быть, вы даже потребовали себе не треть, а половину. Именно этим фактом я могу объяснить ваше странное появление в моем доме, вовсе не являющемся курортом для русских туристов.

– На то у меня были личные причины.

– Вы умная женщина и, спустившись в сокровищницу, поняли, что молодые люди нашли именно сокровища Хелены, о которых столь много говорили и которые столь долго искали. Я думаю, что вы даже увлеклись археологией и узнали еще кое-что интересное. А именно, что живет в Риме один проницательный старец, который может разрушить вам все планы. И рот ему не заткнешь. Но он инвалид, и если заклинить дверь и устроить поджог… Кто узнает и кто подумает на вас? Никто. Какая связь между Адой Валерьевной, психологом из Москвы, и Эросом Сереголо, всемирно известным ученым и отнюдь не в области психологии? Никакой! Вы не могли знать, какая трагедия случится с Пабло, посылая его в дом старого археолога, но я не думаю, что вы очень уж расстроились по поводу его гибели. С уменьшением числа участников увеличивалась ваша доля. Думаю, когда вас посетила эта мысль, была решена и судьба Николетты, но та еще о вашем хитроумном решении не знала.

– Я ведь могу и милицию вызвать! – подала голос побледневшая Ада Валерьевна.

– Валяйте, мне только на руку будет. Слушайте, у меня еще двадцать минут, и мы подходим к самому интересному. Мы с Иваном спутали ваши планы, случайно вскрыв ваш тайник, только нам в том подземелье было не до сокровищ. Вы испугались: Иван ведь ученый, да и старый Эрос тут, рядом, они поймут, что тот дом принадлежал будущему мужу Хелены, и тогда сокровища точно уйдут из ваших рук. Ваша мечта уплывала! Вместе с Иваном в подземелье ходили Эрос и Никита, который снял портрет гладиатора на встроенную в телефон камеру. Эроса вы задушили той же ночью. А с Никитой… Вы уже знали о постоянных утренних оздоровительно-спортивных отлучках парня из дома и устроили в его номере погром, украв его телефон. Вот здесь вы и прокололись. Вам следовало убить Никиту тоже, но вы не рискнули. Справиться со стариком или не очень здоровой, как Николетта, женщиной вы могли себе позволить, а Никита – крепкий юноша, хоть и с гипсом. Этим же гипсом он мог вас и припечатать, в конце концов. Никита и сам не знал, насколько он был близок к смерти! Только успел сбросить фотографии другу в Москву, и то, что вы так старательно прятали и в конце концов уничтожили, взорвав уникальную мозаику, я увидела в нетронутом виде. Портрет возлюбленного Хелены, что он мог нам сказать? Что у нее был хороший вкус? Нет, то, что он и был ее будущим мужем. Я изучила его изображение с лупой и рассмотрела амулет у него на шее с ее инициалами и камею-портрет. Сомнений нет: вот к кому переехало баснословное приданое девушки. Эрос именно это и пытался написать пальцем на тумбочке, когда вы его душили: получились круг, русская буква «Л» и тире. Нет, то было не имя убийцы, он понял одно: что умирает из-за денег. Он рисовал амулет, висящий на шее гладиатора, и латинскую букву «Н», только перекладинка не попала на место. Трудно, знаете ли, придерживаться правил правописания и хорошего почерка, когда тебя душат. Я еще раз поразилась внимательности и проницательности старого ученого. Он в темноте подземелья увидел то, что потом я с трудом разобрала с лупой на свету. Но Эрос был профессионалом, вы недаром его боялись и так безжалостно убили. Я рада, что хоть сейчас догадалась об истине.