Метаморфозы - Della D.

Никто не знает, сколько это могло продолжаться, если бы девушку не окликнули два голоса:

— Гермиона!

— Дочка!

Девушка замерла и резко повернула голову. Там стояли ее родители. В глазах Джейн Грейнджер блестели слезы.

— Мама? Папа? – она бросилась к ним, все еще плача, но уже совсем по–другому. – Мама! Мамочка… Папочка… Вы живы! А мне сказали… Я думала, — твердила она, попеременно обнимая то одного родителя, то другого.

— Мы знаем, — отвечала ей тоже заплаканная Джейн Грейнджер. По пути в лазарет Дамблдор коротко обрисовал им ситуацию. – Мы знаем.

— Я так вас люблю! Я так испугалась… Но как вы спаслись? Вы ведь не уехали? – она переводила вопросительный взгляд с матери на отца и обратно.

— Да у нас ни с того ни с сего объявился какой‑то господин… кажется, ты это называла «аппарацией»? Не важно. Так вот, он сунул нам какую‑то штуку, и мы оказались здесь. Полагаю, это Хогвартс? – просветил дочь мистер Грейнджер. – Все бы ничего, но нам пришлось целый день провести взаперти, — он усмехнулся.

— Господин? – переспросила Гермиона. – Какой господин?

— Да, кажется, тот самый, с которым ты что‑то не поделила. Кстати, за что ты его так?

Гермиона обернулась к Снейпу. Он стоял все в той же позе, не двигаясь с места, наблюдая за происходящим. Только теперь у него на губах появилась едва заметная улыбка.

— Почему вы мне не сказали? – тихо спросила у него Гермиона. – Почему не остановили меня? Мне так стыдно… — она опустила глаза.

— Забудьте, мисс Грейнджер, у вас была истерика. Почему не сказал? Вы и так все сами увидели бы, зачем тратить слова?

Она сделала несколько шагов к нему, и… начался раунд второй. Только теперь Снейпу предстояло пережить ее благодарность. Она порывисто обняла его, повиснув на шее, и повторяла: «Спасибо!». Что интересно, сносивший ее удары почти беспрекословно Снейп изо всех сил старался отцепить от себя благодарную девушку, обнимавшую его, демонстрируя свое неудовольствие всеми доступными средствами.

— Мисс Грейнджер, прекратите это немедленно! Это уже слишком. Отцепитесь от меня!

Она послушалась и отстранилась. Он вздохнул свободнее.

— Никогда больше так не делайте, мисс Грейнджер, — прошипел Северус, слегка покраснев под удивленными взглядами присутствующих.

Девушка кивнула, глупо улыбаясь. Если раньше она была просто влюблена в своего преподавателя, то сейчас была готова за него умереть. Переполнявшие ее чувства просто распирали ее. Не выдержав их наплыва, она снова повисла на шее Снейпа, на этот раз звучно чмокая его в щеку, затем немного отстранилась, подумала секунду и чмокнула его в губы. От лица Северуса разом отхлынула вся кровь. Сириус злорадно захихикал.

— Я сформулирую иначе, мисс Грейнджер, — Снейп сощурил глаза, — не смейте ко мне больше прикасаться!

— Эй, парень, полегче! – угрожающе вступился было мистер Грейнджер, но жена его остановила. Впрочем, на него ни учитель, ни ученица не обратили никакого внимания. Гермиона продолжала широко улыбаться, глядя на Северуса сияющими глазами.

— Да, сэр, — радостно ответила она.

— И я снимаю с Гриффиндора двадцать баллов за ваше поведение, — добавил зельевар.

— Да, сэр, — она еще шире улыбнулась.

— И назначаю вам взыскание, — продолжал Снейп, раздраженный ее реакцией.

— Да, сэр.

— До конца каникул.

— Да, сэр, — улыбка почти выходила за пределы ее лица.

— У Филча! – это было последнее, что он мог ей сделать.

— Да, сэр. Спасибо, сэр!

— Ненормальная, — бросил он и направился к выходу размашистыми шагами.

И все же, покинув лазарет, скользя по коридорам Школы в свое подземелье, Северус Снейп не смог сдержать улыбки, вспоминая радостную девочку.

Глава 14. Куда приводит подслушанный разговор.

После того, как все семейство Грейнджер воссоединилось, и восторги по этому поводу поулеглись, Гермионе дали небольшую порцию успокоительного зелья и, по настоянию мадам Помфри, оставили в больничном крыле еще на одну ночь. Профессор Дамблдор разместил неожиданных гостей в одной из пустующих комнат замка, и очень серьезно посоветовал никуда не выходить. Хотя в Хогвартсе на данный момент находилось всего два слизеринца, один из которых не вызывал лично у Дамблдора никаких подозрений, а второй никак не тянул на шпиона, было решено, что им лучше лишний раз не показываться на глаза обитателям замка. Родители Гермионы были несколько дезориентированы происходящим, но пока не возражали. Они видели, как испугалась за них Гермиона, а потому не хотели сейчас ее расстраивать.

Итак, все разошлись по своим комнатам, чтобы наконец завершить этот полный переживаний день. Молодая гриффиндорка под действием зелья уснула моментально. Сегодня ей даже позволили снять амулет, поскольку она все равно не смогла бы выйти из владений мадам Помфри незамеченной. Но беспокоиться было не о чем: Гермиона спала крепко, и ей снились только прекрасные сны, никаких кошмаров или интриг миссис Снейп.

Однако посреди ночи девушка внезапно проснулась, услышав вопрос:

— Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался голос профессора Дамблдора.

«Интересно, — подумала Гермиона, — зачем директору приходить сюда ночью и спрашивать о моем самочувствии? Он что, не видит, что я сплю? Стоп! Как это я сплю, когда я думаю?»

Эти мысли текли очень медленно, поэтому она не успела ответить на вопрос. Да и не смогла бы: хотя ее мозг начал работать, ее тело пока ей не подчинялось. Поэтому ответил другой голос:

— Нормально.

«Хм, а что здесь делает профессор Снейп?» – удивилась Гермиона.

Однако профессора Дамблдора, очевидно, интересовал другой вопрос:

— Давно ты здесь стоишь?

— Нет, — быстро ответил зельевар. – Просто зашел взглянуть на нее.

— Понимаю, — как‑то странно произнес директор. Гермиону даже забавляло, что она не может видеть говоривших людей, а только слышать. Их мимику, жесты и позы она пыталась себе вообразить. А голос Дамблдора тем временем продолжал: — Северус, то, что ты сегодня сделал…

— Было глупо, — прервал Снейп. – Знаю.

— Нет, я совсем не это хотел сказать, — наверное, директор нахмурился в этот момент. – Это было очень смело.

— То, что гриффиндорцы называют смелостью, слизеринцы называют глупостью, — резко ответил зельевар. – Погибло много людей, которые не должны были погибнуть. Я сам себя чуть не раскрыл перед Лордом, а ведь у меня еще есть информация, которую я должен вам сообщить. Когда я сегодня действовал, я не думал ни о вас, ни об Ордене. Я не имел права так рисковать.

— Северус, сколько раз тебе говорить: ты принадлежишь только себе. Ты никому ничего не должен: ни мне, ни Ордену. Ты жалеешь о том, что спас этих людей?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});