Миллион в кармане - Андрей Дышев

Я открыл глянцевую обложку и несколько секунд, не веря своим глазам, смотрел на врезанный в страницы пистолет Макарова. Потом вытряхнул его на ладонь, вынул магазин, посмотрел на ряд желтых пуль и вогнал его обратно в рукоять.

Неплохо, однако, вооружены современные путаны, подумал я, укладывая пистолет на место и заталкивая книгу в карман. Просто так, «на всякий случай», такие штучки не приобретают. Пистолет Ладе нужен для вполне конкретной цели.

Я закрыл замок, слегка придавил верх сумки, чтобы она приобрела прежний вид, и вернулся на свою кровать.

Глава 45

Я полуспал-полубредил, иногда теряя ориентацию и во времени, и в пространстве. Я приоткрывал глаза, глядя на белый потолок и темный лик святого, смотрящего на меня из угла, и не мог сразу вспомнить, где я нахожусь, что со мной, где мои друзья, и тогда ужас охватывал меня, и я пытался сорвать с себя одеяло и вскочить, но боль вновь заставляла со стоном упасть на влажные от пота подушки.

В сумеречной комнате, в двух шагах от меня, стоял батюшка. Опасаясь за свой рассудок, я приподнялся, упираясь локтем в край кровати, и пошарил по стене в поисках включателя света. Включатель под руку не попался, но свет все же вспыхнул – на столе загорелась маленькая лампочка с зеленым абажуром, и я отчетливо увидел еще малознакомые мне очертания комнаты, Ладу, сидящую на стуле в усталой позе кучера, и батюшку, который склонился надо мной.

– Это что ж? – слабым голосом простонал я. – Мои дела так хреновы, что уже впору священника вызывать?

– Что вы! Что вы! – перепугался батюшка и перекрестился. – И не думайте об этом! Врач сказал, что рана ваша пустяковая, только нужен покой и стерильность…

– Ты где его откопала? – спросил я у Лады.

Больше всего меня выводила из себя неспособность быстро понять суть происходящего. Лада, как назло, стала тянуть:

– На станции… Пусть лучше он расскажет.

– Откуда вы там взялись? – зашипел я. – Откуда вы вообще здесь? Мы же с вами расстались в Судаке! Вы что, следили за нами?

– Простите меня, бога ради! Я подслушал ваш телефонный разговор с этим… с этим нелюдем. Я обманул вас, утаив свой замысел, Кирилл Андреевич, и поехал сюда, чтобы быть с Мариной рядом.

– Вы безумец, батюшка!.. Почему вы такой грязный?

– Я провел двое безрадостных суток в подвале у бандитов.

Батюшка весьма подробно, часто сворачивая на лирику, рассказал о том, как он сидел в наглухо закрытом гараже, молился богу, призывая его примерно наказать сатану и его слуг, как встретился с Мариной и был потрясен ее странным поведением, вызванным наркотическими веществами, которыми его подопечную безжалостно пичкали.

Мы с Ладой переглянулись.

– А сегодня утром я услышал выстрелы. Я пытался что-нибудь высмотреть через дверные щели, но они были слишком малы.

– И что вы подумали? – уточнил я.

– Что это стреляли в нее… И вдруг открывается железная дверь, и я вижу того самого гражданина с усами, который встретил меня на станции.

Отец Агап сделал паузу и вытер рукавом взмокший лоб.

– Вывели меня во двор. Этот усатый меня в спину толкает и говорит, иди, мол, батюшка, покуда цел. Я на ватных ногах выхожу со двора, иду по лесной дороге вниз, и меня никто не останавливает и никто не стреляет в спину! Видимо, этот сатана так распорядился…

– Постойте! – поморщился я. – Какой сатана? Вы о ком говорите?

– Как? – изумленно глянул на меня батюшка. – Вы разве не поняли? Я ведь узнал его по голосу, когда меня с повязкой на глазах в гараж вели.

– Кого его?! – теряя терпение, крикнул я. – Вы прямо сказать можете?!

Батюшка привстал, словно опасался, что известие, которое он готовился мне преподнести, выплеснется из меня сатанинской силой.

– Это он, – шепотом произнес батюшка, не сводя с меня своих широко раскрытых глаз, и я почувствовал, как от приближающегося ужаса мурашки побежали по спине. – Тот, кто принял образ живого, хоть от него разило мертвечиной… Кто в ту ночь разбил стеклянную стену, а потом похитил Марину. Растлитель, антихрист, нелюдь, вышедший на белый свет утопленник… Олег Ковальский его зовут.

Глава 46

Лада растворила в стакане с водой две таблетки шипучего аспирина и дала мне выпить. Батюшка поменял на моем лбу компресс. Ничего не помогало. Мозги продолжали закручиваться в спираль.

– Лучше бы он меня пристрелил, – простонал я. – Усы наклеил, ментовскую форму надел… А я мучился, вспомнить не мог его рожу!

– Я так виноват перед вами, Кирилл Андреевич! – покаялся батюшка.

– Да идите вы со своей виной! – крикнул я, срывая со лба компресс и зашвыривая его в угол комнаты. – Вы жертва религиозного фанатизма! Вы утопили истину в своей безудержной вере в спасителя!

– Не богохульствуйте, Кирилл Андреевич, – виноватым голосом произнес батюшка.

– Да ладно вам! Нашли хулителя в моем лице! Да если бы вы в ту ночь рассказали нам, что стекло выбил Олег Ковальский, все сложилось бы по-иному! Это была редчайшая удача, что именно в ту ночь вы пошли спать в бар! И преступник этого не знал! Он разбивал стекло с полной уверенностью, что никто его не увидит! А вы, как набожная бабка, заладили одно и то же: «Сатана! Сатана!»

– Простите, бога ради…

– Да не прощу я вас! – метал я гром и молнии. – Почему вы мне не рассказали, что Олег изменял своей жене, что он прелюбодействовал с Мариной? А? Я вас спрашиваю!

– Я вам говорил, что девушка по незнанию законов божьих питает к Олегу чувства, – испуганным голосом прошептал батюшка. – Я выдал вам тайну ее исповели…

– Да какие чувства! Какая, к чертовой матери, исповедь! Это лапша на уши, а не исповедь! – заорал я, скривив лицо. – Эта была обыкновенная плотская, сексуальная связь двух заговорщиков, а вы подали мне ее как маленькое заблуждение безгрешной овечки! Вы же не раз видели, как Олег выходил из номера Марины! Неужели вы думали, что они взаперти псалмы читали?!

– Ох, Кирилл Андреевич!..

– Кирилл Андреевич, Кирилл Андреевич! – жутким голосом передразнил я. – Укрывали преступников, а они, пользуясь божьей ширмой, творили свои черные дела!

– Бог здесь вовсе ни при чем, – заметил батюшка.

Кажется, я сорвался с цепи. Лада встала со стула, подошла ко мне и взяла за руку, словно хотела сосчитать пульс, но на самом деле она безмолвно просила меня успокоиться. Я метался по кровати. На чистой повязке проступило красное пятнышко.

– Марина не могла, – бормотал батюшка. – Она светлый и добрый человек…

– Да ладно вам! – перебил я его. – Ваш светлый и добрый человек всадил мне пулю в руку. Метила скорее всего в голову, но, к счастью, промахнулась.

– Марину одурманили сатанинским зельем, – упрямо гнул свое отец Агап. – Но господь отвел от вас беду.

Я уже раскрыл рот, чтобы преподать батюшке урок научного атеизма, как Лада снова крепко сжала мне запястье.

– Хватит ссориться, – сказала она. – Возможно, батюшка прав. Откуда нам известно, что Олег делал с Мариной, когда она попала в его руки?

– Да-да, ведь мы ничего не знаем, – поддакнул отец Агап, почуяв в Ладе своего союзника.

– Черт с вами! – устало махнул я рукой. – Пусть будет по-вашему. Это ж какой хитрый гад! – снова подумал я об Олеге. – Обвел нас вокруг пальца. Что ж получается? Его жена захлебнулась, а он выплыл? А не сам ли он придушил ее под водой?

– Не надо гадать, – посоветовала Лада. – Лучше давайте думать о том, как нам вырвать Курахова из его лап.

– Нет худа без добра, батюшка, – сказал я умиротворенно. – Вы хоть и мутили воду, но зато выяснили, где находится логово этого оборотня.

– Это верно! – с жаром заговорил батюшка, преисполненный великой благодарности за то, что я сменил гнев на милость и разглядел его достоинства. – Я помню каждую тропку, каждое дерево! Я доведу вас туда с закрытыми глазами!

Безмолвная старушка принесла нам ужин – кастрюлю борща и рагу из свинины. Когда Лада расставляла тарелки на столе и нарезала хлеб, я признался, что голоден. Отец Агап не преминул заметить, что это очень хорошо, потому как чувство голода сопутствует выздоровлению.

Не успели мы сесть за стол, как в дверь постучались, и в комнату вошел Игорь с литровым штофом в руках.

– Приятного аппетита! – сказал он и поставил штоф на стол. – Я хочу угостить вас нашей украинской горилкой с перцем.

Что ж, это подмечено давно – бизнес и преступность не терпят национализма. В общем, когда я выпил добротной самогонки и закусил, то понял, что все складывается не так плохо, и если мой организм быстро справится с ранением, то я расшибусь в лепешку, чтобы поймать Ковальского и пригвоздить его ухо к двери прокурора.

Отцу Агапу предложили отдельную комнату, а Лада, не разбирая свою постель, влезла ко мне под одеяло.

То, что случилось сегодня с Уваровым и Анной, мы узнали намного позже. Был бы ясновидящим – избавил бы их от мук, которые испытывают люди, познавшие предательство.