Зазеркальные близнецы - Андрей Ерпылев

Конечно, здешняя служба по сравнению с прошлым его местом выглядит чистой синекурой. Никаких тебе авралов, акций, “зачисток”… Рай, да и только. Парадиз, так его! Илья Евдокимович все последние месяцы не уставал благодарить Всевышнего за такое участие в его судьбе. Лучшего для себя положения служака его калибра, прямо скажем, некрупного, не мог себе пожелать в самых сокровенных мечтах. Покой, тишина, чистейший горный воздух, минимум задач и, соответственно, ответственности, зато приличный по всем прикидкам оклад, все без исключения блага цивилизации и… сладкой жизни. Если бы еще не этот чертов Полковник… Ну вот: только помяли черта, а он тут как тут!

Полковник, как всегда стремительно, без стука, вошел, вернее ворвался, в кабинет, заставив перепуганного спросонья кота молнией метнуться в дальний угол и ужом проскользнуть в тесное пространство за шкафом. Стремительно обежав инспекторским взглядом помещение, начальник плюхнулся в свободное кресло и равнодушно отмахнулся от грузно завозившегося в своем Ильи Евдокимовича, откровенно имитирующего попытку вскочить на ноги. Жест при желании можно было истолковать как команду: “Сиди уж…”, чем толстяк и воспользовался не без удовольствия, снова заняв удобное положение.

— Ну-с, господин… э-э… Колосов, — помедлив минуту, неопределенно протянул шеф.

“Чертов сноб, — ругнулся про себя заместитель. — Всегда будто бы забывает то фамилию, то имя-отчество…”

Илья Евдокимович, демонстрируя готовность, выхватил из ящика стола заранее приготовленную папку с отчетом и принялся докладывать, благо никаких особенных событий за пятнадцатидневное отсутствие Полковника не произошло.

Шеф некоторое время сидел молча, покачивая носком сверкающего штиблета, и по его как всегда непроницаемому, словно маска вождя какого-нибудь папуасского племени, лицу было непонятно, слушает он или думает о своем, напрочь забыв о собеседнике. Илья Евдокимович всей душой ненавидел фирменную привычку Полковника разглядывать при разговоре мочку уха собеседника, вынуждая последнего суетиться. Как-то само собой получалось, что собеседник нервничал и всеми силами пытался поймать его взгляд. Со стороны это выглядело как-то по-лакейски. Колосов, как обычно, презирал себя за угодливость, но поделать со своей натурой ничего не мог: происхождение (а родился он в деревенской, сильно пьющей семье — семеро по лавкам) не скроешь. Внезапно, на полуслове прервав Колосова, Полковник отрывисто спросил:

— Как там объект?

Сбитый с выбранного ритма Илья Евдокимович поперхнулся и, прокашлявшись, чтобы выиграть время, бодро начал:

— А никак, господин полковник! Сбежать-с изволили господин ротмистр, погулять на природе, так сказать…

— То есть как это “сбежать”?!

Тон, которым эта фраза была произнесена, подействовал на заместителя начальника базы подобно ушату холодной воды. Он поднял глаза на шефа и прямо-таки обмер на месте: Полковник всем телом подался вперед, и теперь его неподвижный взгляд вместо мочки уха упирался прямо в зрачки Ильи Евдокимовича, прожигая толстяка насквозь. Колосов почувствовал, как, несмотря на прохладу, навеваемую кондиционером, по спине щекотно побежала струйка пота. Такой вид Полковника не предвещал ничего хорошего… Колосову как-то сразу до смерти захотелось вслед за котом забраться в неприметный уголок и сделать так, чтобы все о нем забыли.

— Ну, это… господин полковник… — жалко залепетал Илья Евдокимович, инстинктивно отодвигаясь от стола. — Я решил…

— По порядку и подробно, — раздалась четкая команда.

Торопливо, глотая окончания слов, путая ударения и сбиваясь на канцеляризмы, перетрусивший толстяк, поминутно вытирая огромным платком-простыней обильно струящийся по обширной лысине пот, вкратце поведал грозному начальнику всю историю побега Бежецкого. По ходу доклада, видя внимание, с которым слушал начальник, поощрительно кивая время от времени, он немного приободрился и под конец даже с некоторой потаенной гордостью заявил:

— По моему приказу всю одежду “объекта” нашпиговали “маячками”, так что мы в любой момент можем легко определить его настоящее местонахождение. Датчики устанавливались с учетом того, что “объект” опытен в подобных делах, поэтому часть из них была сравнительно легко определима. “Объект” их практически сразу обнаружил и нейтрализовал, предположительно экранировав чем-то металлическим вроде фольги. Остальные датчики, более адаптированного типа, он не нашел и на протяжении всех пяти дней находился под нашим наблюдением. Как, впрочем, и сейчас.

Полковник, который, чувствовалось, уже отходил от приступа гнева, саркастически заметил:

— Ну и где находится “объект” в данное время?

Илья Евдокимович не нашел что ответить, так как пеленгация беглеца ни сегодня, ни вчера, ни позавчера — словом, с момента прочного замирания “объекта” на одном месте не производилась. Лихорадочно обдумывая, на кого спихнуть ответственность за свою вопиющую халатность, Колосов рискнул заметить:

— Да какая разница, господин полковник. Куда он отсюда денется — кругом глушь и полное безлюдье. Как на подводной лодке. А найти самостоятельно дверь… Тем более что ротмистр Бежецкий — человек трезвого образа мыслей, в чрезмерном пристрастии к фантастике не замечен, и заподозрить, что внезапно попал в иной мир…

— “Какая разница”, — передразнил Колосова Полковник, видимо окончательно вернувшийся в свое обычное расположение духа. — А если господин Бежецкий изволят сломать себе на этих скалах ногу или, не дай бог, шею? Конечно, хорошо, что он трезво мыслит, но ведь он не альпинист вроде бы?

Толстяк снова обмер, он совсем не подумал о такой возможности, вернее, не подумал о том, что пленник может оказаться очень уж нужен Полковнику… О многом он не подумал, черт побери! Решив все же побарахтаться, Илья Евдокимович отважился на вопрос:

— А разве экс-ротмистр представляет из себя какую-нибудь ценность? Ведь, насколько я могу предположить по вашему присутствию здесь, объект, то есть Бежецкий-второй, уже успешно внедрен…

Полковник уже поднялся было из кресла и собрался уйти, не произнося ни слова, но при последних словах Колосова обернулся в дверях:

— Оставьте свои предположения при себе, дражайший Илья Евдокимович! Это совершенно не относится к вашей компетенции, зарубите себе на вашем жирном носу!

— Но…

— Немедленно определить местоположение бежавшего Бежецкого. — Полковник, человек с тонким чувством юмора, не обратил никакого внимания на нечаянный каламбур, что свидетельствовало о крайней степени его взвинченности. — Результаты доложить мне через… Через час, нет, через сорок пять минут. Все, исполняйте.

Пушечным выстрелом хлопнула дверь. Илья Евдокимович шумно перевел дух, на дрожащих ногах прошелся по кабинету и, заметив невзначай, к своему несчастью не нашедшую выхода муху, мстительно прихлопнул ее подвернувшимся под руку журналом. Печальный конец ни в чем не повинного насекомого, как ни странно, немного приподнял его настроение.

Брезгливо швырнув журнал, испорченный бренными останками злосчастной мухи, в корзину для бумаг, Колосов рухнул в кресло и нажал кнопку селектора.

— Людочка, дорогуша, зайдите-ка ко мне!

Перенервничавший кот, почувствовав, что гроза проходит, осторожно высунул круглую, откормленную, как у хозяина, физиономию из-за шкафа, настороженно поводя фельдмаршальскими усами…

* * *

Досрочно, примерно через полчаса на стол Полковника легла компьютерная распечатка топографической карты района, на которой красными кружочками были отмечены расположение базы и установленное пеленгацией местонахождение Бежецкого, а пунктиром обозначен примерный маршрут его передвижения и возможные дальнейшие маневры. Молча изучив карту, шеф жестом велел Илье Евдокимовичу присесть, а сам отдал распоряжение по селектору:

— Послать группу с радиопеленгаторами на вертолетах в квадрат восемнадцать-семь, другую направить вдоль течения реки. Снаряжение — по восьмому коду. Все, исполняйте, — Отдав указания, Полковник обернулся к Колосову и с улыбочкой, не предвещавшей ничего хорошего, заявил: — А вы, милейший мой Илья Евдокимович, лично поведете третью группу. Пешком, повторяя маршрут беглеца.

— Но…

— Приказы, дорогой мой, не обсуждаются, — почти ласково напомнил шеф и вдруг, хлопнув ладонью по столу, заорал: — Исполняйте!

Толстяк вскочил, насколько позволяло солидное брюшко, молодцевато вытянулся, даже попытавшись прищелкнуть каблуками, и, сделав четкий поворот кругом, вышел чуть ли не строевым шагом.

— Орел! — проворчал себе под нос Полковник. — Помнит еще службу, не забыл. Ладно: доставит Бежецкого живым — оставлю здесь… Ах ротмистр, ах шельмец! Не ожидал я, что он так быстро сориентируется. Прощелкал я, как говорится… Молодец Бежецкий!