Танковые войны XX века - Александр Больных

Какова же была ситуация на советско-германском фронте к началу 1945 года? Если говорить честно, то все прекрасно понимали, что Германия войну проиграла. Более того, она уже не была способна оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление. Все происходившее объясняется предельно просто: огромными масштабами Восточного фронта. Когда разбитая армия насчитывает несколько миллионов человек, но при этом упрямо отказывается сложить оружие, ее ликвидация потребует много сил и, что самое печальное, жертв.

К этому времени Панцерваффе давно превратились из ударной силы Вермахта в пожарную команду, которой пытались затыкать разрывы фронта. Но и эта роль давалась немецким танкистам с большим трудом. Численность танков в дивизиях к январю 1945 года сократилась примерно до 60–70 машин, то есть заметно ослабленного полка, и продолжала уверенно сыпаться вниз. К марту уже не редкостью были дивизии, в которых числилось по 40–50 танков. Все это следует иметь в виду, когда читаешь сочинения историков, любящих сыпать номерами.

Советские же танковые войска к этому времени находились на пике своей силы. Численность танковых корпусов была доведена практически до штатной, хотя их организация вызывала некоторые вопросы. В них по-прежнему не хватало мотопехоты, слабы были тыловые соединения. Опасения вызывало появление так называемых «танковых полков прорыва». Возникали опасения, что советское командование вознамерилось повторить плачевный опыт немецкого антиблицкрига под Курском. Но сначала все обстояло если не прекрасно, то очень хорошо. В ходе Висло-Одерской операции советские танковые войска показали себя с наилучшей стороны.

Стратегическая ситуация перед началом Висло-Одерской операции была кристально прозрачной. Красная Армия имела три плацдарма за Вислой, с них и следовало ожидать ударов. Во всяком случае, известный немецкий историк и бывший генерал Типпельскирх пишет о том, что немецкое командование предвидело это, но просто не имело достаточно сил для парирования этих ударов. Не знаю, не знаю… Если вспомнить Сталинградскую битву, там тоже места нанесения решающих ударов и перспектива окружения 6-й армии были совершенно очевидны. Но почему-то никого из немецких генералов озарение не посетило. А вот насчет «недостаточно» Типпельскирх совершенно прав. Хотя и здесь он не может удержаться от того, чтобы не рассказать басню о «десятикратном» превосходстве Красной Армии в живой силе. Судя по всему, у генерала имели место определенные нелады с арифметикой — обычная болезнь битых полководцев. Если наши генералы в 1941 году насчитали у немцев «втрое больше танков», то сейчас наступил черед немецких заниматься умножением и делением. Численность немецких войск Типпельскирху была прекрасно известна, и если поверить его вычислениям, то получится, что против несчастной Группы армий «А» было собрано вообще все, что имела Красная Армия на Восточном фронте. Между Типпельскирхом и генералом фон Бутларом даже разгорелся жаркий научный спор: а в 10 или все-таки в 1 1 раз превосходила наша армия ихнюю?

В танках вот семикратное превосходство мы имели, что было, то было. Но кто же в этом виноват? Кто мешал немцам свою промышленность раскрутить на полные обороты? Я уже не раз писал, что подобные оправдания — это попросту жалкие увертки. В этом и заключается искусство полководца, чтобы в решающий момент в решающем месте сосредоточить превосходящие силы. А если государство и промышленность могут дать ему эти превосходящие силы, сей факт говорит лишь о преимуществах данного государства и о том, что не следует пытаться воевать с ним.

Впрочем, не все чисто и с нашей историей. Чего стоит одно только утверждение СВЭ о 500-километровой глубине оборонительных сооружений немцев между Вислой и Одером. Сразу становится понятным, почему у них танков не хватало: вся Германия денно и нощно рыла окопы и траншеи. Правда, если верить карте, помещенной в том же втором томе СВЭ, при всем старании между Вислой и Одером никак не получается намерять больше 350 километров расстояния. Может, наши генералы Генштаба мерили расстояние от низовьев Одера до верховьев Вислы? Тогда может получиться даже побольше.

И еще один большой и больной вопрос. У нас прочно укоренилось мнение о том, что наступлением на Висле и Одере Красная Армия спасла разгромленных в Арденнах союзников. В доказательство того наши историки обожают цитировать полстроки одного из посланий Черчилля Сталину. Впрочем, даже из той половины строки, которая будет выделена жирным шрифтом, решительно ничего не видно. Мы приведем всю переписку за указанный период, а читатель пусть сам решает, что было и чего не было.

ЛИЧНОЕ И СТРОГО СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ Г-НА ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ

1. На Ваше личное и секретное послание от 3 января 1945 года.

Благодарю Вас за присланные Вами два послания на имя Президента по польскому вопросу. Конечно, я и мои коллеги по Военному кабинету огорчены тем оборотом, который принимают события. Я вполне понимаю, что самое лучшее — это встретиться нам троим вместе и обсудить все эти дела не только как изолированные проблемы, но в связи с общей международной обстановкой как в отношении войны, так и перехода к миру. Тем временем наша позиция, как она Вам известна, остается неизменной.

2. Я жду этой важнейшей встречи, и я доволен, что Президент Соединенных Штатов готов предпринять это далекое путешествие. Мы договорились, если Вы согласитесь, о том, чтобы в качестве кода было выбрано слово «Аргонавт», причем я надеюсь, что Ваша сторона будет пользоваться этим кодовым обозначением в любых сообщениях, которыми будут обмениваться должностные лица, занимающиеся разработкой подготовительных мероприятий.

3. Я только что вернулся, посетив по отдельности штаб генерала Эйзенхауэра и штаб фельдмаршала Монтгомери. Битва в Бельгии носит весьма тяжелый характер, но считают, что мы являемся хозяевами положения. Отвлекающее наступление, которое немцы предпринимают в Эльзасе, также причиняет трудности в отношениях с французами и имеет тенденцию сковать американские силы. Я по-прежнему остаюсь при том мнении, что численность и вооружение союзных армий, включая военно-воздушные силы, заставят фон Рундштедта пожалеть о своей смелой и хорошо организованной попытке расколоть наш фронт и по возможности захватить порт Антверпен, имеющий теперь жизненно важное значение.

4. Я отвечаю взаимностью на Ваши сердечные пожелания к Новому году. Пусть он сократит страдания великих народов, которым мы служим, и принесет прочный мир, обеспеченный нашей совместной гарантией.

5 января 1945 года.

ЛИЧНОЕ И СТРОГО СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ Г-НА ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ

На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению, наш эмиссар главный маршал авиации Теддер вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой. Его поездка сильно затянулась не по Вашей вине. Если он еще не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным.

6 января 1945 года.

ЛИЧНО И СТРОГО СЕКРЕТНО ОТ ПРЕМЬЕРА И.В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ Г-НУ У. ЧЕРЧИЛЛЮ

Получил вечером 7 января Ваше послание от 6 января 1945 года.

К сожалению, главный маршал авиации г-н Теддер еще не прибыл в Москву.

Очень важно использовать наше превосходство против немцев в артиллерии и авиации. В этих видах требуется ясная погода для авиации и отсутствие низких туманов, мешающих артиллерии вести прицельный огонь. Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на Западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему Центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам.