Реликт - Василий Головачёв

капитана подлодки. В его каюте я обнаружил бар, оборудованный стабилизатором влажности и температуры, а в нем около пятидесяти бутылок вина, водки и коньяка разных сортов. Как видно, любил капитан выпить. Коньяк, конечно, превратился в уксус, а вот вино, как ни странно, и водка сохранились. А вы в свою очередь признавайтесь, почему за вами гонится правительственная команда. Аж на Земле достала!

– Дивий вам ничего не рассказывал?

– Старик-то? Ничего особенного, попросил только передать вам сообщение да советовал не высовываться с острова.

– И о положении на Гее вы не осведомлены?

– Ни сном ни духом, как говорится.

– Странно, я была убеждена, что вы все знаете. Дивий сказал, что на вас можно положиться и даже просить помощи.

– Разве я отказывался? – Уанкайова подвинул молчащему Владу блюдо с малинояблоками. – Угощайся, спаситель, собрано в садах на Уралтае, у вас в Дебрянской долине такие фрукты не произрастают. – Он повернулся к Ванессе: – Ну, коли не хотите рассказывать, то и не надо. Меньше знаешь – дольше живешь. Не ведаю, как у вас на Гее, а у нас на Земле мужчины живут на двадцать лет меньше, чем женщины, исключительно потому, что слишком озабочены сохранением знаний.

– На Гее женщины живут в среднем столько же, сколько и мужчины, – улыбнулась Ванесса, – вследствие одинаковой бездумности. Неужели у вас действительно такая большая разница? Почему, если не секрет?

– Любая популяция, в том числе и человеческая, адаптируется к меняющимся внешним условиям, не считаясь с гибелью значительной части особей мужского пола. – Уанкайова подмигнул Владу. – Именно на них идет отбор нового путем проб, ошибок и отбраковки ненужного. Мужчины – не главное звено в цепи эволюции общества.

– Вы шутите.

– Ничуть. Историческая миссия мужчин – всегда быть впереди, отрабатывать на себе все новое в биологическом и социальном смысле, больше рисковать, чаще заболевать и раньше умирать. Миссия женщин – сохранять и приумножать то, что создали мужчины.

Ванесса не выдержала и засмеялась:

– Довольно оригинальный взгляд на человеческую эволюцию. Недавно нам сказали, только не обижайтесь, что человечество – тупиковая ветвь эволюции разума в нашем метагалактическом домене. Вы, наверное, придерживаетесь другой точки зрения?

– Скорее нет, чем да, – грустно сказал Уанкайова. – О переселенцах на Гею я знаю мало, хотя, по слухам, вы создали нечто вроде огромного человеческого муравейника, озабоченного проблемой времяпрепровождения, а что касается землян, то именно они становятся потенциально разумной расой, способной дать миру файверов. Однако это отдельный разговор, а вы, наверное, устали. Знаете что? Пока ваши преследователи рыскают вокруг острова, отдохните-ка перед дальней дорогой. Когда еще придется отдыхать в комфортных условиях? Каюты вам я уже приготовил.

Ванесса посмотрела на отрешенно-рассеянное лицо кладоискателя, передала ему многозначительный слоган: ночь-свеча-кровать-два бокала с вином-силуэт сплетающихся рук-тихая музыка. Влад очнулся и, покраснев под взглядами афроида и женщины, ответил:

– Я не возражаю… подождать… – Он хотел добавить, что не прочь осмотреть всю субмарину, и вдруг почувствовал «прозрачно-хрустальный» толчок в голову: кто-то звал его через поле Сил. Через мгновение стало ясно, что заработала торс-рация старосты.

– Что?! – насторожилась Ванесса, заметив его остановившийся взгляд.

– Терентий… – глухо проговорил Влад. – Меня ищет староста.

– Он интраморф?!

– Нет, у него рация.

– Понятно. Ты должен ему ответить?

– Мы договаривались… но учитель ничего не говорил о связи… Мы ведь не собирались возвращаться на Землю…

– Тогда ответь ему, что все в порядке, что ты на островах нашел тоннели…

– Это не может послужить объяснением, почему я не отвечал так долго.

– Скажи, что ты едва не разбился и пролежал несколько дней без сознания.

Влад вышел в поле Сил, уже сознавая, что делает ошибку, ответил на вызов. И тут же почувствовал знакомый внимательный «взгляд с высоты»: его запеленговали.

* * *

Ощущение чужого взгляда – эгрегорного потока внимания, как объяснил этот феномен учитель, несколько притупилось, но все же мешало Владу чувствовать себя свободным и портило настроение, которое не мог поднять даже свет сна, проведенный с Ванессой и называемый ею ночью.

«Нам надо уходить отсюда, – сказал кладоискатель после утреннего урагана ласк и любви, расслабленно лежа в объятиях женщины. – Я чувствую приближение опасности».

«Дивий велел нам ждать, – возразила Ванесса. – Куда мы пойдем? Здесь самое безопасное место».

«Меня запеленговали во время ответа старосте, сюда могут прилететь другие люди… или террористы».

«Не надо было отвечать, – с чисто женской логикой упрекнула его Ванесса, хотя именно она и заставила Влада поддержать связь со старостой общины. – Давай спросим совета у нашего друга, может, он подскажет, что делать».

Влад не ответил, закрывая глаза и чувствуя приятный гул во всем теле.

Ванесса поцеловала его в плечо, передав слоган материнской нежности и совсем не материнского пылкого желания, выскользнула из его рук и, накинув на себя лоскут какой-то пушистой белой ткани, заменявший здесь простыню, вышла из каюты Влада; ее каюта находилась рядом. Спустя мгновение прилетел ее непререкаемый пси-голос:

«Умывайся, корми своего гепарда и приходи в кают-компанию».

Влад покачал головой, размышляя над простотой отношения Ванессы к жизни с мужчинами, потом встал и начал делать комплекс физических упражнений, помогавших восстановить утраченное душевное равновесие и поднять тонус. Когда он покормил Секама и появился в кают-компании, Ванесса уже завтракала, беседуя с Уанкайовой за столом, где были расставлены приборы для еды.

– Я не знаю, едите ли вы мясо, – пожал ему руку афроид, – поэтому приготовил вегетарианский завтрак. Но у меня есть и