Метка смерти - Робин Кук

— Как его зовут?

— Доктор Роджер Руссо.

— Поскольку он сам работает там на руководящей должности, я полагаю, что он представляет себе, насколько это щепетильный вопрос.

— Несомненно.

— И я думаю, что он не собирается обсуждать это со СМИ.

— Конечно, — согласилась Лори. Она почувствовала себя увереннее. Келвин определенно был сегодня мягко настроен.

Однако доктор Руссо тоже обеспокоен этой проблемой и, думаю, захочет узнать, насколько случаи Дика схожи с остальными. Это даст ему возможность обсудить проблему со своим коллегой из больницы Святого Франциска.

— Я не вижу в этом ничего предосудительного при условии, что вы четко для себя уяснили, что на данном этапе ОГСМЭ официально не поддерживает ваши предположения относительно характера смерти и не оспаривает заключений офиса в Куинсе.

— Разумеется. Благодарю вас, — ответила Лори.

После прояснения ситуации ей стало легче. До этого момента она чувствовала некоторые угрызения совести из-за того, что, вопреки желанию Келвина, рассказала обо всем Роджеру в первый же день их знакомства.

Покинув конференц-зал, Лори отправилась в офис криминалистов. Она постепенно приходила в норму и почувствовала себя еще лучше, застав на месте Черил Майерс, чей рабочий день закончился около часа назад. Лори считала Черил одаренным криминалистом, ничуть не уступающей Дженис в своем усердии. Лори попросила Черил сделать копию списка имен и входящих номеров, который дал Дик, и запросить копии медицинских карт соответствующих пациентов из больницы Святого Франциска.

— А как насчет карточек вскрытий и свидетельств о смерти? — спросила Черил.

Лори сказала, что сначала попытается добыть все возможное из компьютерной базы данных. И, если возникнет необходимость, она обратится к ней за помощью.

Поднимаясь в лифте, Лори сжимала в руке конверт и мысленно снова и снова перечитывала имена. Ее интуиция подсказывала ей, что все характеристики этого нового списка жертв совпадут с теми, кто оказался в ее списке. Ее «серия» СВСВ насчитывала уже двенадцать человек.

На пятом этаже Лори немного помедлила. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы набраться храбрости. Она хотела зайти в офис к Джеку и хотя бы коротко поговорить с ним о своих тревогах. Она думала, что, поделившись с ним, она хоть немного успокоится. С трудом справляясь со своей неуверенностью, Лори сделала глубокий вдох и двинулась вперед.

Но чем ближе она подходила, тем медленнее становились ее шаги. Она застыла на месте: либо она становилась трусихой, либо превращалась в безнадежную мямлю, либо и то и другое. Оглянувшись, Лори с тоской посмотрела в сторону своего офиса, находившегося всего в каких-то десяти — пятнадцати метрах от нее.

Услышав звук отодвигаемого от стола кресла и чувствуя, что Джек вот-вот выйдет из кабинета, Лори в панике чуть не бросилась бежать. Но вышел вовсе не Джек. Это оказался Чет, который едва не налетел на нее.

— Боже мой, извини! — воскликнул Чет, хватая Лори за плечи, чтобы та не упала. Он тут же отпустил Лори и нагнулся за выроненной курткой.

— Все в порядке, — ответила Лори. Она быстро пришла в себя, хотя все еще чувствовала, как бьется сердце.

— Я бегу на атлетическую гимнастику, — словно продолжая извиняться, сообщил Чет. — И явно опаздываю. Если ты ищешь Джека, то он уже ушел. У него какая-то там важная игра на баскетбольной площадке, и он выветрился отсюда минут десять назад.

— Жаль, — ответила Лори. На самом деле она почувствовала облегчение. — Ничего. Я увижусь с ним утром.

Помахав на прощание, Чет побежал по коридору к лифту. Лори отправилась к себе в офис. Она вдруг почувствовала усталость. Сказывался напряженный день. Ей захотелось оказаться дома и принять горячую ванну.

Как Лори и предполагала, в офисе никого не было. Сев за свой стол, она набрала пароль. В течение следующих тридцати минут она снимала данные шести дел из Куинса. Хотя отчеты криминалистов своим качеством весьма отдаленно напоминали то, что делала Дженис, Лори вполне хватило информации, чтобы понять: все случаи были аналогичны значившимся в ее списке. Пациенты умирали в ранние утренние часы — в период с двух до четырех, их возраст колебался от двадцати шести до сорока двух, ни у кого из них не было проблем с сердцем, и во всех случаях смерть наступала в течение двадцати четырех часов после перенесенной операции.

Закончив с компьютером, Лори взяла телефон и набрала номер Роджера. Она обещала позвонить ему, и сейчас настал подходящий момент, чтобы выполнить свое обещание. Но когда пошел вызов, Лори вдруг поймала себя на мысли, что была бы рада услышать его автоответчик, чтобы избежать разговора о тех вещах, которые ей не хотелось обсуждать. Но после второго гудка Роджер взял трубку и она услышала его бодрый голос. Узнав Лори, он сразу же поменял тон на участливо-озабоченный.

— Как ты? — с тревогой спросил он.

— Держусь, — ответила Лори. Врать она не собиралась. — Не дождусь, когда доберусь домой и расслаблюсь. Я не планировала устраивать себе сегодня «день великих свершений». Но за последний час я кое-что узнала, и, думаю, тебе будет это интересно. Во время нашей еженедельной межведомственной конференции вдруг всплыла информация о шести смертельных исходах, абсолютно похожих на те, которые насторожили нас в Центральной манхэттенской. Они произошли в Куинсе, в больнице Святого Франциска.

— Правда? — переспросил Роджер. В его голосе звучали удивление и заинтересованность.

— Я скопировала свидетельства о смерти и отчеты криминалистов и запросила копии их медицинских карт. На карты уйдет какое-то время, а пока я могу кое-чем снабдить тебя уже завтра. Думаю, Роджер, тебе захочется пообщаться с руководителем медперсонала больницы.

— Да уж непременно. Хотя бы посочувствовать ему. — Поспешив сменить тему, Роджер продолжил: — Давай-ка лучше поговорим о тебе. Должен тебе признаться, я был жутко встревожен, когда ты вдруг замолчала на полуслове, а потом просто взяла и ушла. Что с тобой творится?

Лори крутила телефонный шнур, обдумывая подходящий ответ. Она вовсе не хотела вызывать у Роджера тревогу, но и не хотела обсуждать то, что творилось у нее в душе, тем более не будучи уверенной, что ее волнения оправданны.

— Ты меня слышишь? — спросил Роджер.

— Да, я тебя слышу, — ответила Лори. — Роджер, у меня все хорошо. Честное слово! Как только у меня возникнет желание поговорить о том, что со мной творится, обещаю, я дам тебе знать. А пока мы можем на время забыть об этом?

— Думаю, да, — уныло ответил Роджер. — Это связано с результатом твоего анализа на BRCA 1?

— Косвенно — да, в определенной мере. Роджер, пожалуйста, больше никаких вопросов.

— Ты точно не хочешь встретиться сегодня вечером?

— Сегодня — нет. Я позвоню тебе утром. Обещаю.

— Хорошо. Буду ждать твоего звонка. Но если ты передумаешь — я весь вечер дома.

Положив трубку, Лори не сразу убрала с нее руку. Она чувствовала себя виноватой, расстроив Роджера, но не хотела обсуждать с ним сейчас свои горести.

Отодвинувшись от стола, она встала, взглянув на стопку новых материалов из базы данных ОГСМЭ. У нее мелькнула мысль взять их домой, чтобы дополнить таблицу, но потом она быстро отказалась от этой затеи. Голова у нее и так была забита, и она решила, что ее «серия» может потерпеть и до следующего дня.

Повесив на руку пальто и взяв зонтик, Лори свободной рукой выключила свет и заперла дверь офиса. Теперь в аптеку, а потом — домой. Нажав кнопку лифта, Лори почти ощутила, как она погружается в горячую ванну. Терапевтические свойства ванны были для нее важны ничуть не меньше гигиенических.

Глава 12

«…Сто девяносто девять, двести», — досчитала про себя Джаз, прежде чем остановиться. Держа руки за головой, она лежала на спине на наклонной плоскости тренажера и смотрела в потолок. Она тяжело дышала, потому что заставила себя удвоить обычное число упражнений. Подобная нагрузка помогала ясно мыслить, и нынешний день не был исключением. Джаз почувствовала себя лучше. Закрыв глаза, она постаралась расслабиться.

Она все еще не могла опомниться от своего облома с Льюисом и Собжик. Дело дошло до того, что у нее началась бессонница. До этих двух дурацких эпизодов она выполнила десяток заданий без единой промашки. А этот Льюис — надо же так схватить ее за руку! Да и Собжик не лучше — начала булькать и извиваться в самый неподходящий момент. Единственным приятным моментом была разборка со Сьюзан Чэпмен. Джаз давно уже мечтала от нее отделаться, и вот наконец свершилось.

Высвободив ноги из мягких «стремян», она свесила их в сторону. Затем Джаз встала и посмотрела в зеркало на свое красное, мокрое от пота лицо. Она вытерла полотенцем лоб и взглянула на часы. Несмотря на то, что она сегодня удвоила нагрузку, она потратила на это лишь на тридцать минут больше.