Метка смерти - Робин Кук

— Я бы сказал, это довольно разумное предположение, особенно учитывая нулевые результаты токсикологии. Я бы даже назвал это весьма трезвой самооценкой.

Мартовское солнце, совершая ежедневный обход, все еще находилось в южной части небосвода. Неожиданно его полуденные лучи, пронизав быстро перемещавшуюся пелену облаков, проникли в обращенные на юг окна кафетерия Центральной манхэттенской. Лори пришлось прикрыть глаза рукой от пронзительно яркого света. Сидевшая спиной к окну доктор Сьюзан Пассеро сразу превратилась в безликий силуэт на фоне этой вспышки.

Лори перевела взгляд на стоявший перед ней поднос. Она почти не притронулась к еде. Когда выбирала блюда, все казалось ей довольно аппетитным, однако, сев за стол, она вдруг поняла, что совершенно не хочет есть. Отсутствие аппетита было нехарактерно для Лори. И она отнесла это на счет волнения из-за предстоящей встречи с социальным работником и тех новостей, которые ей неминуемо придется услышать.

Когда Лори приехала в больницу, то первым делом направилась в офис к Роджеру, однако его по-прежнему не было на месте. Одна из секретарш сказала ей, что он беседует с главным. Лори отправилась на поиски Сью, которая тут же приняла ее приглашение вместе пообедать.

— Звонок социального работника лаборатории генетики еще не означает, что результат твоего анализа положительный, — заметила Сью.

— Перестань, Сью, — не согласилась Лори. — Я просто хотела, чтобы она сказала мне все по телефону.

— По правилам они ничего не должны говорить по телефону, — возразила Сью. — После принятия закона о конфиденциальности сведений о состоянии здоровья передача информации подобным путем не поощряется. Персонал лаборатории не может знать, с кем разговаривает по телефону. Они могут непреднамеренно сообщить сведения не тому лицу, что, собственно, и призван предотвратить новый закон.

— А почему бы им не отправить результат моего анализа тебе? — спросила Лори. — Ты официально являешься моим терапевтом.

— На момент взятия анализа я им еще не была. Однако в чем-то ты права — они обязаны ввести меня в курс дела. И в то же время ничего удивительного. Амбулаторное лечение в лаборатории генетики только-только начинается. Честно говоря, меня удивило, что они не потребовали от тебя прийти к одному из своих специально обученных социальных работников еще до того, как ты сдала анализ. Насколько я знаю, именно так они и собирались строить свою работу. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что, независимо от результата, уже сама по себе необходимость генетического анализа удручает.

«Уж кому, как не мне, об этом знать», — подумала Лори.

— Тебе еда не понравилась? — спросила Сью, наклонившись к ее подносу. — Ты даже не притронулась. Это я виновата?

Рассмеявшись, Лори махнула рукой и объяснила отсутствие аппетита тем, что творилось у нее в душе.

— Послушай, — начала Сью уже более серьезным тоном. — Если результат анализа окажется положительным, что, судя по всему, ты и предполагаешь, я хочу, чтобы ты пришла в клинику — я бы определила тебя на прием к одному из наших ведущих онкологов. Договорились?

— Договорились.

— Вот и хорошо! А ты определилась с гинекологом?

— Да. Все в порядке.

Лори взглянула на часы.

— Ух! Мне пора. Не хочу опаздывать. А то как бы твои коллеги не усмотрели в этом пренебрежение с моей стороны.

Женщины расстались в холле. Когда Лори стала подниматься по лестнице на второй этаж, ее опять что-то толкнуло в бок, заставив замедлить шаг. Она задумалась, почему именно лестница могла спровоцировать это назойливо напоминавшее о себе ощущение. Вот так же у нее кололо в боку от быстрого или долгого бега в детстве. Внезапно появившись, боль внезапно и исчезала. Сжав правую руку в кулак, она постучала чуть ниже спины, чтобы проверить, не была ли причина в почках или мочеточниках. Однако от этого действия неприятное ощущение не повторилось. Попробовав надавить на живот, она также не почувствовала ничего подозрительного. Она пожала плечами и пошла дальше.

В приемной лаборатории царило все то же умиротворение, что и в первый визит Лори. Из колонок все так же мягко лилась классическая музыка, и на стенах по-прежнему висели все те же репродукции импрессионистов. Другим оказался лишь настрой. Тогда над чувством тревоги доминировало любопытство. Сейчас же все было наоборот.

— Чем могу помочь? — обратилась к ней дежурная в розовой блузке.

— Меня зовут Лори Монтгомери, и у меня на час назначена встреча с мисс Диксон.

— Я сообщу ей, что вы пришли.

Лори присела и, взяв первый попавшийся журнал, стала машинально его листать. Взглянула на часы: ровно час. Уж не собиралась ли мисс Диксон усугубить ее смятение?

Время продолжало ползти. Лори бездумно листала журнал. Наряду с нараставшей тревогой она почувствовала еще и раздражение. Закрыв журнал, она положила его на столик, откинулась на спинку и закрыла глаза. Усилием воли она старалась успокоиться. Лори решила представить себя лежащей где-то на пляже под горячим солнцем. Если постараться, можно даже услышать шум волн.

— Мисс Монтгомери? — раздался чей-то голос.

Открыв глаза, Лори увидела улыбающуюся девушку раза в два моложе себя. Под белоснежным халатом был виден простенький белый свитер и бусы из одной нити жемчуга. В левой руке она держала дощечку с зажимом для бумаг. Она протянула ей правую руку:

— Я мисс Диксон.

Поднявшись, Лори ответила ей рукопожатием. Затем она проследовала за девушкой через боковую дверь по короткому коридору и далее — в маленькую комнату без окон, где, кроме кушетки и двух скромных кресел, стояли журнальный столик и картотечный шкафчик. В центре столика белела коробка с салфетками.

Мисс Диксон жестом предложила Лори сесть на диванчик. Потом, закрыв дверь, она сама села в одно из кресел так, что коробка с салфетками оказалась прямо между ними. Диксон на секунду взглянула в свои бумаги и подняла глаза. Она показалась Лори довольно миловидной, скорее всего просто студенткой-практиканткой, а не дипломированным специалистом, и, видимо, факультативно изучавшей генетику. У нее были прямые, средней длины темные волосы, расчесанные на прямой пробор, из-за чего ей то и дело приходилось убирать их за уши. Ее помада и лак для ногтей были темно-красного цвета с коричневым оттенком.

— Благодарю, что вы сочли возможным так быстро откликнуться на мое приглашение, — сказала мисс Диксон. Ее голос звучал мягко и немного в нос. — И я вновь приношу извинения за то, что не туда положила вашу карточку.

Лори улыбнулась в ответ, однако внутри ее росло нетерпение.

— Я хотела немного рассказать вам о том, чем мы занимаемся здесь, в лаборатории генетической диагностики, — продолжала мисс Диксон. Она положила записи на колени, и Лори обратила внимание на маленькую татуировку в виде змеи на внутренней стороне ее ноги чуть выше лодыжки. — И я также хотела бы объяснить, почему с вами сейчас разговариваю я, а не кто-то из врачей. Тут все дело исключительно во времени: у меня его много, а у них — мало. Это означает, что я могу быть с вами столько, сколько вам понадобится, и ответить на все интересующие вас вопросы. А если я не смогу объяснить что-то, я тут же приглашу того, кто наверняка сможет.

Лори молча слушала ее и про себя внушала мисс Диксон, чтобы та заканчивала эту пустую болтовню и просто сообщила результаты анализа. Резко откинувшись назад, она скрестила руки на груди, убеждая себя в том, что нельзя винить гонца за дурные вести. Лори взглянула вдруг на коробку с салфетками и подумала, что, вполне возможно, эта Диксон предусмотрела ее эмоциональный взрыв. Зная себя, Лори не могла исключать и такой возможности.

— Итак… — Мисс Диксон вновь заглянула в свои записи, отчего Лори почувствовала себя словно на отрепетированной презентации. — Вам полезно будет кое-что узнать о генетике как науке и насколько велики изменения в этой области. Но вы можете прервать меня в любой момент, как только вам покажется что-то непонятным.

Лори нетерпеливо кивнула. Она невольно подумала, насколько в действительности ее собеседница разбиралась в том, о чем с такой легкостью говорила.

Диксон продолжала рассуждать о законах Менделя, сформулированных в девятнадцатом веке в результате проведенных в монастырском саду опытов на горохе. Лори с трудом сдерживалась, однако не прерывала собеседницу и не делала попыток напомнить ей, что она разговаривает с врачом, имевшим возможность узнать что-то о трудах Менделя из курса биологии.

Лори терпеливо молчала, пока женщина разглагольствовала о генах, наследуемых целыми поколениями.

В какой-то момент Лори даже умудрилась отключиться, полностью сосредоточившись на ее тиках — помимо того, что Диксон все время убирала волосы за уши, она еще и часто моргала.