Жестокий роман. Книга 1 - Пенни Винченци

Она недавно узнала о смерти отца, да и то случайно — по радио. До этого она считала, что вы живете вместе и с тобой все в порядке. Думаю, поэтому она молчала все эти годы. Она также сообщила мне, что обещала твоему отцу не вмешиваться в вашу жизнь и не пытаться увидеться с тобой. Но сейчас она чрезвычайно озабочена твоей судьбой, не знает, где ты, и очень хочет встретиться с тобой, желая убедиться в том, что у тебя все благополучно.

Признаюсь тебе, что не знаю, как поступить. Я не хочу делать то, что тебе неприятно, и понятия не имею, есть ли у тебя желание встретиться с матерью. Поэтому я решила послать тебе ее адрес, чтобы ты сама решила столь сложный вопрос. Думаю, с твоей стороны было бы весьма учтиво написать матери и убедить ее в том, что ты не голодаешь и не живешь на улице, чего она больше всего опасается.

Пожалуйста, пиши мне чаще. Я всегда буду рада ответить на твои вопросы и оказать тебе любую помощь, какая в моих силах. Я уже отправила ей письмо и сообщила, что послала тебе ее адрес.

Не сомневаюсь, что ты найдешь правильное решение.

Твой друг Иоланта Дюграт".

Флер очень хотелось найти правильное решение, но это было нелегко. Ей почему-то всегда казалось, что она поступает не правильно. Вот и сейчас Флер одолевали противоречивые чувства: смущение и страх, неуверенность и волнение, радость и отчаяние. Радость, что мать так страстно стремится помочь ей, омрачалась известием о том, что Каролина когда-то пообещала отцу не встречаться с дочерью. Почему она так поступила?

Зачем дала такое обещание? Какая же она мать, если так легко согласилась на это? Как может мать так легко оставить ребенка, лишая его ласки и любви? Почему молчала все эти годы? Если бы Каролина по-настоящему любила ее, то непременно попыталась бы навести справки, написать или просто позвонить и узнать, как она живет. Почему она не выяснила о Кэтлин и о том, как они жили все это время? Да, это ужасно. Флер чувствовала себя так, словно она какая-то вещь, которую легко передать из рук в руки, Но с другой стороны, было бы прекрасно наконец увидеть свою мать. Ей очень хотелось поговорить с ней и посмотреть на нее. Ведь она же англичанка. Флер мечтала узнать свои корни, свое происхождение.

А вдруг она окажется жестокой, холодной, бездушной? Это будет страшный удар для нее. Может, оставить все как есть? Не писать ей и не просить о помощи? Что, если они возненавидят друг друга? Она этого просто не переживет. Достаточно и того, что она потеряла отца. Если она потеряет еще и мать, это будет невыносимо. Лучше пусть она останется для нее таинственной и загадочной.

По крайней мере это всегда будет утешать ее.

Нет, это исключено. Если бы мать была жестокой и бессердечной, она никогда не вспомнила бы о ней. Скорее всего они смогут найти общий язык. Кто, кроме нее, поможет Флер в этом холодном и равнодушном мире? Да, она бросила дочь и, возможно, никогда не вспоминала о ней, но все же это ее мать и им обязательно нужно встретиться. В конце концов, она уже взрослая и сумеет постоять за себя.

Что же теперь делать? Эта мысль не давала ей покоя. Флер прекрасно понимала, что все ее сведения о матери основываются на рассказах бабушки и па последнем письме Иоланты Дюграт. А если они ошибаются? Вдруг Каролина хорошая, порядочная женщина и только обстоятельства не позволили ей своевременно разыскать дочь?

Тяжесть обрушившейся на Флер проблемы казалась невыносимой. Она молча смотрела в окно, но ничего не видела. Слезы застилали глаза, а сердце разрывалось от боли. Наконец она сделала то, к чему привыкла после отъезда отца в Голливуд, — глубоко вздохнула, собралась с силами и попыталась отвлечься обычными делами. Она попробует решить эту задачу чуть позже, когда у нее будет больше времени для размышлений.

— Каролина, это Джо. Я только хотел узнать, нет ли каких-нибудь новостей, — Нет, Джо, пока нет, к сожалению, — грустно ответила Каролина. — Я же обещала сообщить, как только что-нибудь узнаю. По-моему, она просто боится написать мне письмо. Ей понадобится немало времени, чтобы все хорошо обдумать и решиться на это.

— Не хочешь ли пообедать со мной?

— Джо, я бы с удовольствием, но на этой неделе мне предстоит отправить Тоби в школу, а на следующей неделе домой возвращается Хлоя. У меня сейчас очень много работы.

— Каролина, я хочу пригласить тебя на рождественский обед. Я соскучился по тебе, да и ты должна хоть немного развлечься. Я сделаю все, чтобы поднять тебе настроение, а для меня это будет одно удовольствие.

— М-м-м.., ну что ж, хорошо, с удовольствием. Думаю, что к Рождеству получу от псе весточку. Только боюсь, что она не захочет иметь со мной ничего общего. Знаешь, дети бывают очень жестокими.

— Нет, это не так, Каролина, — уверенно сказал Джо. — Она просто испугалась и не знает, что делать.

Она же совсем еще ребенок.

— Очень надеюсь на это, Джо. Я хочу послать ей рождественскую открытку, но не представляю, как это сделать. Может, лучше послать открытку Иоланте Дюграт и попросить переслать ее Флер? Что ты мне посоветуешь? А еще я хочу послать дочке небольшой подарок на день рождения. Это как раз будет на Новый год. Как ты считаешь?

— Да, это прекрасная идея, но тебе следует купить открытку в подарок в Лондоне.

— Ну хорошо, договорились.

— Каролина, это Джо. Я подумал, что у тебя очень плохое настроение. Ведь уже Новый год. День рождения Флер.

— С Новым годом, Джо. У меня действительно дурное настроение. Спасибо, что позвонил. Ты настоящий друг.

— Я все еще надеюсь когда-нибудь стать для тебя чем-то большим, чем другом.

— Я знаю, Джо.

— Каролина, у тебя есть новости?

— Нет, Джо, увы. Боюсь, я никогда не получу от нее ответа. Кажется, мне уже не очень хочется этого.

Не знаю, что со мной происходит. Я иногда думаю, что она неприятная и жестокая девочка. Как можно не написать мне и не поблагодарить за рождественский подарок? Я ей послала такие красивые жемчужные серьги.

Если они не понравились флер, она могла бы вернуть их мне. Другими словами…

— Каролина, ты плачешь?

— Нет, нет, что ты, я не плачу.

— Каролина, главный редактор моей газеты попросил меня сделать серию репортажей о так называемом старом порядке, то есть о высшем классе родовой аристократии. Могу ли я приехать к тебе и взять интервью у тебя и сэра Уильяма?

— Нет, ни в косм случае, Джо. Это невозможно.

Ты же сам это прекрасно понимаешь. А что случилось? Как я помню, ты всегда занимался образами новых кинофильмов.

— Меня недавно повысили в должности. Сейчас я заведую отделом публицистики.