Невеста дьявола - Стефани Лоуренс

— Мы хотели воспользоваться погодой, — пояснила миссис Хаулингс. — Скоро начнется пора дождей и туманов.

— Да, разумеется.

Онория увидела, что Девил отвел Симона в сторонку. Угадать тему их разговора было несложно. Вынужденная довольствоваться обществом няни и гувернантки (очевидно, это было сделано специально), она обменивалась с ними вежливыми, но ничего не значащими фразами с легкостью, выработанной долгой практикой. От ее внимания не ускользнуло и то, что близнецы с надеждой взирали на Девила и его будущую невесту. Но она была благодарна уже за то, что они не задали вслух мучающий их вопрос.

Сквозь тучи пробились солнечные лучи, дети оживились и начали плести венки из маргариток. Маленькая Мэри, чьи пухлые пальчики не могли справиться с тоненькими стебельками, уселась рядом с сестрами на траву. Ее большие голубые глаза сначала остановились на трех женщинах, болтающих поблизости, потом на Девиле, который все еще разговаривал с Симоном. Наконец девочка взяла свою куклу и поковыляла к Онории, смешно передвигая крепкие ножки.

Онория заметила это лишь в тот момент, когда ее пальцев коснулась маленькая ручка. Она удивленно посмотрела вниз. Мэри улыбалась — открыто и доверчиво, все сильнее сжимая ручонку, потом малышка оглянулась на своих сестер и… прижалась к ногам Онории.

Той пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы как ни в чем не бывало продолжать разговор с миссис Хаулингс и мисс Притчард, как будто она не чувствовала прикосновения горячей нежной ладошки и приятную тяжесть крошечного тельца. К счастью, собеседницы знали Онорию не настолько хорошо, чтобы обратить внимание на ее слишком уж безразличное выражение лица.

К ним подошли Симон и Девил. Оказавшись под обстрелом проницательных глаз герцога, Онория приняла еще более равнодушный вид. Он слегка нагнулся и протянул руку; Мэри тут же направилась к нему. Девил взял ее на руки, и ребенок прижался к его плечу.

Онория смотрела на них, тяжело дыша. Острое, мучительное материнское чувство снова разбередило душу. У нее слегка закружилась голова.

Девил заявил, что пора отправляться по домам. Они распрощались. Когда миссис Хаулингс отвернулась, Мэри помахала Онории своей пухленькой ручкой. Та ласково улыбнулась и помахала в ответ.

— Идемте. Слиго, наверное, уже ищет нас.

Девил сжал руку Онории сильными теплыми пальцами и взял ее под локоток. Это прикосновение и успокаивало, и будоражило ее взвинченные нервы.

— Вы когда-нибудь занимались маленькими детьми? — спросил герцог, когда они приблизились к экипажу. Онория отрицательно покачала головой.

— В качестве гувернантки я занималась только девочками, которым оставался год до выхода в свет. Если в семьях, где я работала, были дети помладше, то они находились на попечении других, обычных гувернанток.

Девил кивнул и отвернулся.

* * *

По дороге домой у Онории была возможность спокойно все проанализировать. Результат, как ни странно, получился неплохим. Она проверила (руководствуясь советом леди Осбэлдстон) силу своего влияния на Девила, причем затронула самый болезненный для него вопрос — ее участие в расследовании убийства. Кроме того, она убедилась в том, что хочет иметь от него ребенка. Девил подходит ей лучше, чем кто бы то ни было, он способен развеять страхи, навеянные прошлым. И как приятно будет увидеть этого дерзкого тирана склонившимся у ее ног!

Осталось проверить еще один пункт, о котором упоминала леди Осбэлдстон. Хотя Девил с самого начала заявил, что женится ради постели, но означает ли это, что их связывает истинная страсть?

После случая на террасе Онория не подпускала его близко. Словечко «моя» лишило ее желания вновь испытать наслаждение. Но в последние три дня интерес этот пробудился с новой силой.

Уэбстер открыл дверь.

— Ваша светлость, если у вас найдется минутка, я хотела бы кое-что обсудить.

Высоко подняв голову, Онория направилась прямо в библиотеку, в логово дьявола. Девил смотрел ей вслед с непроницаемым выражением лица.

— Прошу меня не беспокоить, — приказал он Уэбстеру, отдавая свои перчатки.

— Слушаюсь, ваша светлость.

Отослав маячившего поблизости лакея, Девил вошел в библиотеку и плотно прикрыл за собой дверь.

Онория стояла у стола и постукивала пальцами о деревянный край. Услышав, как щелкнула задвижка, она повернула голову.

— Я собиралась поговорить с вами… что скажет высший свет, когда станет известно о моем отказе? Весьма волнующая тема для дискуссии!

— И это все? — поинтересовался Девил, приподняв брови.

— Да.

Он не остановился, но продолжал медленно приближаться. Онория нахмурилась.

— Бессмысленно закрывать глаза на то, что мой отказ вызовет большой шум. — Она так же медленно обогнула стол. — И вам хорошо известно, что это повлияет не только на вас, но затронет всю вашу семью. — Оглянувшись через плечо, Онория заметила, что Девил идет следом, и принялась расхаживать по комнате. — Не стоит внушать окружающим надежду.

— Так что же вы предлагаете? Онория подошла к камину.

— Вы могли бы намекнуть, что наша свадьба — дело еще не решенное.

— На каком основании?

— Откуда я знаю? Полагаю, вы достаточно изобретательны и сумеете придумать какой-нибудь предлог.

— Почему? — спросил Девил, спокойно глядя на нее.

— Что значит «почему»?

— Почему я должен что-то придумывать?

— Потому что… — Сделав неопределенный жест, Онория остановилась возле полок и уставилась на огромные фолианты. — Это необходимо. — Мысленно скрестив пальцы, она глубоко вздохнула и повернулась к Девилу. — Я не хочу, чтобы над вами смеялись

Как Онория и рассчитывала, Девил был всего футах в шести от нее.

— Не один я рискую быть осмеянным. А стыдиться мне нечего.

Онория надменно сузила глаза, не желая признавать, что попалась в собственную ловушку.

— Вы, вне всякого сомнения, — самый дерзкий, самый тщеславный… — Тут у нее перехватило дыхание.

— Вы закончили?

Этот вопрос был задан совершенно спокойным тоном. Герцог приподнял тяжелые веки, и их взгляды встретились. Онория с усилием кивнула.

— Хорошо, — сказал Девил, обняв ее и наклонившись поближе.

Как только их губы соприкоснулись, Онория зажмурилась и покрепче ухватилась за книжные полки, стоявшие сзади. Она едва сдерживала радость: зверь, сам того не заметив, попался в ловушку!

Трепет от сознания своей победы сменился дрожью чувственного восторга. Онория раскрыла губы, чтобы снова вкусить его страсть, пережить те упоительные ощущения, которые она уже не раз испытывала в его объятиях. Девил пошевелился и, как ей показалось, застонал. В то же мгновение его язык яростно вонзился во влажную пещерку рта, обследуя все ее уголки. Всплеск острого, мучительного желания поразил Онорию до глубины души. Девил незамедлительно воспользовался этим: неторопливые страстные движения его языка пресекали всякие попытки сопротивления.