Прибежище - Крис Юэн

– Я не знаю, где она сейчас.

– Вы разве не договаривались встретиться?

– Мы не строили на сегодня никаких планов.

Я встал со стула и пошел в спальню забрать свой телефон. Когда я вернулся в кухню, Шиммин уже достал блокнот и держал ручку наготове.

Я набрал номер Ребекки и стал слушать ответные гудки. Телефон продолжал гудеть. Я поднял брови и удивленно посмотрел на Шиммина. Он дал мне знак: пусть еще погудит. Я держал мобильник возле уха, пока гудки не прекратились и их не сменил ровный гул.

– Не отвечает, – пожал я плечами.

– Попробуй еще раз.

Я попробовал. Послушал гудки. Послушал ровный гул. С тем же результатом.

– Так, ладно, – сказал Шиммин. – Дай мне ее номер.

Я вызвал на экран номер Льюис. Передал инспектору телефон. Он занес номер в блокнот. Потом повернулся и достал свою визитную карточку. Лицевая сторона белая. Синий шрифт. Герб Полицейского управления острова Мэн. Телефоны Шиммина. Он положил карточку поверх аппарата и подвинул все это ко мне.

– Позвони, если она объявится.

– Хорошо.

– Сразу, как только она объявится. – Инспектор глянул на часы. – Мне пора ехать. – Потом он вроде как заколебался, словно раздумывал, не взять ли ему меня с собой. – Я попытаюсь исключить твою фамилию из расследования. По крайней мере, для начала. Не знаю, как все дальше обернется. Не могу сказать, сколько все это может продлиться. Но я намерен заняться делом вплотную.

– С чего бы это?

– А с того, – ответил Шиммин, – что на твое семейство и так слишком много всего в последнее время навалилось. И еще потому, парень, что я вовсе не такое чудовище, каким ты меня считаешь.

Он протянул мне руку. Ладонь была теплая и мягкая. Я смотрел инспектору вслед, пока он спускался по лестнице. Смотрел, как он выходит наружу. И все это время задавался вопросом, почему он ради меня готов поставить себя в опасное положение. И что он с этого может поиметь.

Глава 38

Лена лежала, свернувшись калачиком, на розовом одеяле в той же комнате со звукоизоляцией. В животе бурчало и булькало.

Пицца оказалась слишком жирной, размякшей и чуть теплой. Но девушка была страшно голодна и жадно на нее набросилась. И теперь кишки бунтовали и сжимались. Донимала отрыжка. Может, это даже хорошо, что тут звукоизоляция.

Лена прикинула, что сидит в комнате уже больше шести часов. Снаружи проникал свет, но было затруднительно точно определить, сколько времени светило солнце, потому что окно затягивала матовая пленка. Когда охранник велел девушке вернуться обратно в комнату, по радио как раз сообщили, что сейчас два часа ночи. По виду мужчины было заметно, что он хочет спать. Прежде чем предаться сну, пленницу требовалось запереть.

Девушка попыталась поговорить с охранником, пока они ели пиццу. Да, она оделась, как он ей велел, разложила второй шезлонг и уселась напротив. Охранник пододвинул ближе к ней коробку с сильно перченной пиццей с колбасой, прямо по полу. Но Лена была вегетарианкой, поэтому извлекла ломтики острой колбасы из томатного соуса с сыром и отложила их кучкой в крышку от коробки.

– И долго вы собираетесь меня здесь держать? – спросила она.

Мужчина не ответил. Он вел себя так, словно не слышал вопроса.

– Когда вы передадите меня полиции? Когда меня арестуют?

Охранник ничего не сказал. Лишь молча жевал пиццу. И на его лице было совершенно пустое выражение.

– Вы позвонили моему отцу?

Тишина.

– Почему они меня вам передали? Они же собирались сдать меня полиции, но почему-то перерешили. Вы на них работаете? Или на кого-то другого?

В конце концов мужчина все же посмотрел на нее. Наклонился к радио. Поднял перемазанный маслом и соусом палец и приложил к губам.

«Береги силы, – кажется, говорил его взгляд. – Не возникай. Просто ешь и помалкивай».

Вот Лена и ела пиццу. А потом запила ее лимонадом из маленькой бутылки, откинулась назад и стала слушать оркестровую музыку. Позже начался двухчасовой выпуск новостей. Тот же самый, что Лена слышала час назад. Мужчина вытянулся в своем шезлонге и зевнул, потом велел ей встать, а потом запер ее в звуконепроницаемой комнате.

Девушка так больше и не заснула. Ни на минутку. Ни на секунду. Она все еще не слишком хорошо себя чувствовала, ее мутило, но она все равно хотела как следует обдумать ситуацию. Ей просто необходимо как следует подумать. Значит, надо сосредоточиться. Сосредоточиться и проанализировать положение, в котором она оказалась, и найти у противника слабые места. Должны же у него быть какие-то уязвимости. Раньше Лене всегда это удавалось. А сейчас у нее есть все мотивации, какие только можно придумать, чтобы поработать головой.

Несколько часов спустя она все еще продолжала обдумывать сложившиеся обстоятельства, когда услышала тупой стук открываемого замка. Дверь распахнулась, и в дверях появился еще один мужчина, другой. Но Лена его уже видела прежде. Это был водитель машины, которая приехала, чтобы забрать ее из той лачуги на берегу.

Новый не слишком отличался от первого, того, что угощал пленницу пиццей. Приличная стрижка. Простое лицо, такие легко забываются. Рубашка в коричневую с белым клетку, заправленная в наглаженные штаны из плащовки.

– Перерыв на помывку, – сообщил он. – И не вздумай опять являться голой. Я видал девок и получше, можешь мне поверить.

Глава 39

Проглотив пару таблеток, я отправился в ванную и натянул на себя спортивную одежду – серые тренировочные штаны, белые носки и белые спортивные туфли. Обычно я надевал еще и старую майку с коротким рукавом, но сейчас мне мешало раненое плечо. Я решил сперва просунуть голову в перевязь, а потом засунуть здоровую руку в рукав толстовки с капюшоном, оставив поврежденную руку под кофтой, так что левый рукав свободно повис сбоку.

Пошарил в шкафу, отыскивая свою синюю спортивную сумку. Внутри ее оказалось мое грязное футбольное барахло. Оно воняло высохшим потом и застарелой грязью. Рокки вылез из угла и подошел поближе, чтобы обнюхать тряпье. Кажется, это не произвело на него особого впечатления. Я вынул из сумки одежду и забрызганные грязью бутсы и сунул туда парочку чистых полотенец. Потом забросил еще кое-какие вещи и нагнулся к Рокки. Отстегнул от его ошейника два ключа и погладил пса по голове. На ключе с маркировкой НСЦ на обратной стороне был выбит номер, как я уже упоминал. Номер 36.

Когда я вышел наружу, то обнаружил, что Шиммин стоит вместе с папой на лужайке рядом с оранжереей. Он держал левую ладонь открытой и постукивал по ней пальцами правой руки. Папа кивал в ответ, словно соглашаясь с тем, что ему втолковывает Шиммин. Самому ему явно нечего было кому-то втолковывать. Он сейчас был просто слушателем. А Шиммин выступал в роли оратора.

Я забрался в свой фургон, бросив сумку на переднее пассажирское сиденье. Завел мотор и поехал по направлению к Дугласу, а Шиммин и папа смотрели мне вслед – я видел их в зеркале заднего вида.

Я многого не сказал Шиммину. Я ничего не сказал ему об Эрике Зеегере и Андерсоне. О встрече и разговоре в самолете Эрика и о том, что его людей, вероятно, убили в лесу возле коттеджа. О том, как они прятали Лену и о причинах, заставивших их на это пойти, – и о тех, о которых они сами нам сообщили, и о тех, которые не упоминали. Об этом активисте экологического движения, который был убит. О проникновении со взломом в мое жилище. И, самое важное, о ключе, который мне передала Лена.

Шиммин был прав как минимум в одном. Ситуация сложилась крайне сложная, и я не знал, кому можно доверять. Раньше я доверял своим родителям, но они не рассказали мне правду о жизни и работе Лоры. Раньше я доверял Ребекке, но у меня уже возникло ощущение, что ей известно больше, чем она мне сообщила. И еще у меня по-прежнему сохранялись подозрения насчет причин, по которым она мне помогает. Поэтому-то я и сказал ей про этот ключ от шкафчика в раздевалке – хотел проверить реакцию, поглядеть, насколько это ее заинтересует. И именно по этой же причине я соврал, что ключи украли вместе с ноутбуком.

И еще я не чувствовал себя готовым поверить Шиммину. Пока что, во всяком случае. Я так и не понял, есть ли у него действительно желание докопаться до сути всех этих дел или он просто хочет упрятать все ниточки и улики, зарыть их как можно глубже. Ставки в этой игре очень высокие. Ключ вполне может раскрыть нам все тайны. Лена доверила его мне, а сестра доверила мне Лену. И я не собирался отдавать кому-то этот ключ. Как не собирался бросать это дело.

* * *

Мензер сидел, сгорбившись, на водительском сиденье своей машины, припаркованной напротив подъездной дорожки, ведущей к приюту Хейлов. Он стоял на том же месте, где торчал и раньше, несколько недель назад, и где вовсе не ожидал оказаться снова. Все прошло бы гораздо легче, если б он еще тогда обратил внимание на этого братца. Если б только знал, как тот выглядит. Тогда бы он сразу же опознал его, едва увидев на записи с камеры видеонаблюдения, установленной в коттедже. И избавился бы от этой угрозы, когда она еще и угрозой-то не стала.