Напряжение - Владимир Ильин

Амир задержался, пытаясь представить, каково это — быть готовым развязать войну ради слезинки своего ребенка? В итоге пришел к решению, что это дело надо срочно проверить, организовав первенца.

* * *

Когда отгремит рокот гнева, сорвутся с уст красивые слова и вихрь человеческой воли обратит желание в действие, приходит время слуг. Тихие и незаметные, они приберут осколки разбитой посуды, отмоют ковры от вина, соберут клочья некогда целого, воссоздавая декорации для нового спектакля жизни своих господ.

Так и в этот раз, стоило князю отвернуться от двери, как за спиной зашаркал безымянный слуга, согнутый службой за долгие годы. С поспешностью, доступной для его древних лет, он собрал рассыпанный по полу пух разорванного медведя. Бережно перенес на стол забытые князем бумаги. Оттер пол там, где ступал господин, в своем величии позабыв переодеть уличную обувь. Поднял с пола и отряхнул рассыпанные подушки. И тихо цокнув — окно показалось недостаточно чистым — принялся натирать стекло замшевым платком.

— Все будет хорошо, — прозвучал детский голос, обращаясь, возможно к миру, возможно еще к кому. Не к слуге же?

Старик дыхнул на очередное пятнышко и продолжил монотонную работу.

— Дедушка.

Рука старика замерла на какое‑то мгновение, сильно вдавив платок. Не было бы стекло бронированным — стрельнула бы молнией трещина. Пальцы, будто опомнившись, отдернулись от прозрачной глади, а платок неловко обернулся вокруг пальца со старым обручальным кольцом — ровно настолько, чтобы скрыть нажатие большим пальцем по ободку, подменившим последнюю минуту записей на камерах. Никакого риска — из этой комнаты никогда не было прямой трансляции.

— Как… — завис в воздухе недосказанный вопрос.

— Кто‑то постоянно забывал в моей комнате конфеты.

— Я старый человек, мне можно быть забывчивым, — проворчал хриплый голос, а сам его обладатель отчего‑то совсем позабыл горбиться

Дед легко, словно пушинку, позаимствовал у стены стул и пододвинул к кроватке, по — привычке хекнув, разместившись на самом его краю.

— Когда догадалась?

— Давно, — честно призналась внучка. — С прошлого года.

— И молчала?

— А ты бы приносил конфеты? — Пристально посмотрела на него пророчица.

— Это единственная причина? — Возмутился дед. — Мы, между прочим, год потеряли! А нам еще законы учить, в делах рода разбираться, политикой и этикетом…

Старик осекся, заметив, как принцесса с кислым видом кивает на каждый пункт грандиозных планов.

— А — га. А дряхлый слуга, раскидывающий конфеты, нам, значит, нравится больше, — зачитал вердикт старик.

— Ну де — еда, — потупила глазки юная красавица.

— Ты с этими выкрутасами прекращай, — строго посмотрел на нее старик. — Ну‑ка глянь в будущее на пять минут вперед, что я там сделаю, если не извинишься?

Ксения задумчиво повернула голову, словно всматриваясь, и резко поалела щечками.

— Меня нельзя ремнем!

— Ты не доверяешь своему дару?

— Деда, извини пожалуйста, я больше не буду… Дед, а почему будущее не изменилось?

— Думай.

— Деда, я больше никогда — никогда не буду говорить людям о плохом будущем, — лихорадочно вспоминая, протараторила девочка папину просьбу. — Честно!

— Ну, кое‑как еще, — прокряхтел старик.

— И вообще дядя Амир сказал, что меня бить нельзя, — пробубнила Ксюша.

— Как человек, поровший дядю Амира, смею возразить. Давным — давно пора. Ты вот сегодня что устроила? Чуть человека не убила, хоть это понимаешь?

— Я знала, что он выживет, — понурилась она.

— Милая, — терпеливо наклонился к ней дед. — Ты видишь один исход событий, завязанный только на тебя. Ты говоришь — он реагирует. Включи в это пророчество третьего человека, и все изменится. Будущее станет светлее для всех нас.

— Хорошо, — шмыгнула новыми слезами внучка. — Я просто пока не умею…

— Эх ты. Как же жалко потерянный год, — покрутил старик головой. — Не было у нас теперь таких проблем.

— Не беспокойся, с папой все будет хорошо, — поведала заплаканная мордашка.

— Знаю, — старик протянул ей чистый платок. — За это не виню, случайно ведь вышло.

— Ну… — вновь покраснев, Ксюша отвела глаза.

— Та — ак… Можешь в будущее не смотреть, ремень гарантирую.

— Я все объясню! — вскинулась она.

— Уж постарайся, — скептически выдал дед.

— Мне не с кем играть, и я решила найти себе подругу. — Отбарабанила Ксюша и закрыла глаза.

— Та — а-а — ак… — Мерно вздохнув, мантрой пропел дед.

— С другими детьми меня не пускают играть, — пожаловалась она. — И не пустят. Я начала искать такую, с которой мне бы разрешили.

— И отправила папу за ней на войну, — отстегнув пряжку ремня, дед принялся выуживать его из лямок.

— Стой! Через минуту ты меня простишь!

— Блеф.

— У Тай Лин потенциал ранга 'учитель', — выдала козырь Ксюша. — Она могла бы со мной тренироваться, мы бы дружили, она учила бы русский, а я китайский, а? Я ее случайно нашла, честно! Когда медведя увидела. И прозрение честное!

— А если бы медведь был не тот? — все еще не веря, приподнял старший бровь. — Так я слугам показала, как он мне нравится, они его папе и подсунули.

— Растет интриганка. — Покачал дед головой. — Только учиться не хочет.

— Я буду учиться! Вместе с Тай!

— Больше никогда не чуди так, очень тебя прошу. — Все‑таки застегнул дед пряжку обратно.

— Но я ведь вижу, что вреда не будет…

— Внученька, мир совсем не так прост, как тебе кажется. Ты видишь вернувшихся с добычей наших людей, и я радуюсь вместе с тобой такому исходу. Но видишь ли ты протест Китайского императора, негласное распоряжение препятствовать бизнесу, падение репутации, клеймо разбойников, которое ой как не просто будет отмыть? А ведь все это нам предстоит пережить. Каждое действие раскачивает весы мира, и даже если чаши займут прежнее положение, то песчинки внутри неизбежно сместятся. И в следующий раз механизм может перевернуться вовсе, рассыпав в придорожную пыль труды наших предков.

— А?

— Не обращай внимание, я просто долго не разговаривал с людьми. Впредь говори мне все, что хочешь провернуть.

Старик посмотрел в кристально честные глазки своей кровинки и нервно дополнил.

— Начинай прямо сейчас.

— Ну — у, — заерзала егоза на месте, втыкнув пальчик в одеяло. — Я хочу вернуть брата домой.

— Хорошее желание, — тепло улыбнулся дедушка. — Но он не возвращается в будущем, где действуешь только ты, верно?

— Ага.

— А вот если бы вернулся, ты перестала бы желать его возвращения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});