Обрести надежду - Кэтрин Борн

Весь вечер прошел словно в сказке. Сначала они ужинали во французском ресторане, где прошло их самое первое свидание. Рик был, как всегда, роскошен в своем костюме от «Хьюго Босс», и Черри была очаровательна в новеньком черном платьице с голыми плечами, которое Рик купил ей в подарок на следующий день после случая с мистером Донахью, когда она от досады и жалости к самой себе отказалась выходить на работу, страшась одной только мысли еще раз приблизиться к какому-нибудь пациенту. «Да не переживай ты так, — говорил ей Рик. — Возьми отпуск, отдохни, а я о тебе позабочусь». Ну где еще найдешь такого внимательного, надежного партнера? На концерте они сидели в первом ряду, и это тоже благодаря Рику, который состоял в Обществе друзей филармонии после того, как лечил однажды от инфаркта председателя попечительского совета Линкольн-центра. Музыка дала Черри возможность почувствовать себя культурной, интеллигентной женщиной, ей даже показалось, будто она попала в Вену девятнадцатого века или что-то в этом роде, и особенно интересно ей было разглядывать оркестрантов, многие из которых, к ее удивлению, оказались женщинами. Она не переставала дивиться, как они умудряются одновременно читать по нотам с листа и следить за дирижерской палочкой и при этом вовремя вступать со своей партией.

В общем, концерт Черри понравился, она бы с удовольствием еще раз пошла на такое представление. Жаль только, что она не запомнила имена композиторов, чью музыку они слушали. К счастью, Рик не выбросил программку — оставил специально для нее. Так что теперь она могла заглянуть туда, пока он моется в ванной, а потом сказать: «Мне такой-то и такой-то понравился. А тебе?»

Как забавно все обернулось, размышляла Черри, потягиваясь и сладко зевая. Когда она только приехала в Нью-Йорк, у нее была всего одна цель — найти себе мужчину и хотя бы одним глазочком посмотреть на богемную манхэттенскую жизнь. И что же? Даже года не прошло, а она встречается с самым завидным кавалером из отделения интенсивной терапии и ведет (это при том, что бросила работу!) самую настоящую праздную жизнь. Да любая девчонка на Манхэттене могла бы теперь позавидовать Черри Бордо!

День у нее обычно начинался с завтрака (яйца с поджаренными хлебцами и свежая клубника). Потом йога и гимнастика. Потом ароматная пенная ванна. Потом легкий ленч где-нибудь в «Ди» или «Да Фонтен» (когда в одиночестве, а когда с Риком — это зависело от его рабочего распорядка). Днем прогулка по бутикам или педикюр (Рик любил, чтобы она наряжалась и холила себя). Потом прогулка в Центральный парк, где она, сидя на скамеечке, наблюдала за стройными рядами молоденьких мамочек, ведущих своих отпрысков на детскую площадку, и мечтала о собственных детишках, которых хотела бы родить от Рика. А потом она шла домой и готовила ужин или, если у Рика было настроение, красиво одевалась и отправлялась с ним в один из их любимых ресторанов. Оставшийся вечер они проводили дома перед телевизором или, когда Рик не был усталым, занимались сумасшедшим, поистине сказочным сексом — секс с Риком был именно сказочным. А иногда ближе к ночи они выбирались в кино.

Черри знала, что такой лапочкой по отношению к ней Рик стал отчасти благодаря смерти мистера Донахью — она тогда очень переживала, и Рик делал все, чтобы облегчить ее страдания. Она была так ему за это благодарна, что даже нисколечко не разозлилась, когда однажды он вскользь проронил, что ее «подружки дома, наверное, соскучились по ней». Скорее всего под этими словами не подразумевалось ничего, кроме того, что они означали, — а именно что она проводит слишком много времени у него дома, а не у себя на Черепашьем острове.

Она села на постели и дотянулась до стула, на котором висел перекинутый через спинку пиджак Рика. Шаря в кармане в поисках вчерашней программки, она нащупала сложенный листок бумаги. Когда она развернула его, ее недоумению не было предела.

Это была медицинская карта мистера Донахью. Там стояло не только его имя, но и дата, которую она никогда не смогла бы выкинуть из памяти, — день смерти мистера Донахью. По спине у нее побежали мурашки, когда она стала торопливо искать глазами галочку напротив гепарина — гепарина, который она по ошибке ввела больному. И она там была! Галочка, поставленная красной авторучкой Рика! Черри смотрела и не верила собственным глазам. Выходит, Рик тайком забрал настоящую медицинскую карту — ту самую, что она держала сейчас в руках, — а вместо нее подсунул фальшивую, без галочки. Осталось вспомнить, был ли на нем в тот день этот пиджак. Да, был. Точно был!

Черри всю колотило, когда она натягивала джинсы и майку и обувала туфли. Карту она сложила и убрала в задний карман. Ее всю трясло, но она понимала, что надо сохранять спокойствие и все обдумать. Может быть, этому найдется какое-то объяснение.

Хотя, конечно, никакого объяснения тут быть не могло, и об этом было страшно даже думать.

Чтобы чем-то занять себя, она пошла на кухню и приготовила яичницу и тосты. Она надеялась, что это как-то забудется, но страшная черта уже была пересечена. У нее было ощущение, как будто ее изнасиловали.

Рик, уже одетый, пришел на кухню и сел за стол. Черри сидела напротив и наблюдала, как он ест — оживленно, беззаботно, с аппетитом.

— Милый, — сказала Черри с самым невинным видом. — Как ты думаешь, а не могло ли так случиться, что ошибка с мистером Донахью произошла по твоей вине?

— С кем ошибка? А, с Донахью! Нет, не думаю, что такое возможно. С какой стати по моей-то вине?

— Ну, не знаю… — протянула Черри, а про себя подумала, что, оказывается, совершенно не знает этого человека. За какое-то коротенькое мгновение все изменилось, все перевернулось с ног на голову, и все казалось совершенно в ином свете.

— А с чего ты вдруг спросила? — произнес Рик, глядя на Черри в упор и со зловещей неторопливостью пережевывая поджаренный хлебец.

Черри поняла, что перегнула палку. Конечно, Рик помнил, что настоящая карта не уничтожена, — по-видимому, он собирался, но еще не успел избавиться от нее и теперь сверлил Черри взглядом, пытаясь понять, известно ей что-нибудь или нет.

— Просто мне до сих пор не верится, что я могла допустить такую ошибку, — сказала Черри с вызовом в голосе.

Ровным и спокойным тоном Рик ответил ей:

— Если это так, то я оказываюсь лжецом.

Он произнес это вскользь, как бы между прочим, но от непринужденности его тона Черри внутренне содрогнулась. Она не знала, как поступить. Может, сунуть ему в лицо эту уличающую бумажку? Нет. Он может вырвать ее у нее из рук неожиданно или отнять силой. От него теперь и такого можно ожидать.

Черри всю трясло, она с трудом сдерживала гнев и возмущение. Да и как тут не возмущаться, если Рик, даже не моргнув, всадил ей в спину нож?!

— Ты хочешь о чем-то поговорить? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду, милый? — вопросом на вопрос ответила Черри, изо всех сил стараясь изобразить из себя дурочку, но взятая на вооружение глупенькая улыбка из «Зачарованных» на этот раз почему-то не удалась.

— Просто ты так говоришь, словно что-то задумала, — сказал Рик с улыбкой.

Черри лихорадочно соображала. Она догадывалась, что ему, наверное, не терпится оказаться поскорее в спальне и проверить карман пиджака. Она представляла себе, как он клянет себя мысленно за то, что не избавился вовремя от уличающего документа. Почему он вообще до сих пор не уничтожил бумагу? Поленился? Или высокомерно наплевал на риск?

— Мне нужно сходить в аптеку, — сказала Черри. — Нам нужна зубная паста. И мыло.

— Да? А я что-то не заметил, — сказал Рик, внимательно наблюдая за Черри. — Ну иди. Только не долго.

— Нет, я долго не буду, — сказала Черри и поднялась из-за стола.

— Черри! — окликнул ее Рик.

— Что?

— Можешь сделать мне одолжение?

— Конечно.

— Принеси мне из спальни мой коричневый пиджак.

Черри растерялась. Вот что ей теперь делать? Если она запихнет бумажку обратно в карман пиджака — словно и не доставала ее оттуда, — Рик первым делом вытащит ее и уничтожит.

— Что с тобой? — невозмутимо поинтересовался Рик.

— Ничего, — сказала Черри.

Она, конечно, догадалась, что задумал Рик. Он хотел отправить ее в спальню, прокрасться за ней следом и застукать. Поэтому у нее оставался лишь один выход из положения, и она именно так и поступила — по дороге в спальню она метнулась к входной двери и потянулась к дверному замку, краем глаза заметив, что Рик встает из-за стола.

— Ты куда? — спросил он с ленцой в голосе — он, конечно, и вообразить не мог, что Черри может ослушаться его и проявить своеволие.

На это она и рассчитывала. Она выскочила за дверь, подбежала к лифту и стала исступленно жать на кнопку, когда Рик вышел за ней на лестничную клетку.