Испытание - Ольга Резниченко

— Я… я — жена Поверенного Искьи. Луи-Батиста Матуа. Я…. он, мы… просим приютить меня и мое дитя… не рожденное еще. Наше дитя. И вот, эта печатка в доказательство… — несмело покрутила в руках кольцо и, нелепо улыбнувшись, снова протянула его Настоятельнице.

— Подойди, пожалуйста, ближе, — неожиданно тон ее голоса сменился с официального на добрый, родной, понимающий.

Торопливо исполнила просьбу. Подошла вплотную к столу. И снова нелепо протянула печатку.

Взяла, взяла та в свои руки…

— Печать настоящая. Что же. Говоришь, ждешь от Луи ребенка? Полукровку?

Тяжело сглотнула.

— Да.

— И, значит, Искья уже отказалась от вас?

— Он… не знаю. Наверно…

— Ясно. В принципе, это и так понятно. Чего спрашивать было. Ладно, милочка. Слушай. Порядки у нас просты: смирение, доверие, открытость Богу. В обиду своих не даем. Чужих — предубежденно уважаем. Однажды принятый в Орден, уходит из него только вместе с тленом. То есть — посмертно. Готова ты нести ношу под названием обет Ордена Эйзема?

— Д-да… наверно.

Улыбнулась.

— Да не бойся ты так. Луи я люблю как сына (хотя он и старше меня на сотню лет). Так что для меня ты как родная. И дитя твое в обиду не дадим. Поможем, защитим. Вот тебе договор. Скрепи его своей кровью — и можешь отправляться к себе в комнату, обживать новый ДОМ.

— С-спасибо, — мило, нервозно улыбнулась.

Женщина открыла ящик своего стола и достала какой-то сверток.

Быстро пробежала взглядом по строчкам, а затем протянула бумагу мне.

— Перечитай… и внизу запечатли свое согласие.

Вдруг чей-то кашель, более манерный, чем естественный, заставил меня содрогнуться и испуганно отпрянуть от стола.

Резкий разворот.

В комнате стояла та самая молоденькая девушка, которую я видела на Искье.

— Виттория? Какая неожиданность, — и снова перемены в голосе Настоятельницы (не нравятся они мне). Холодный, мерный тон.

— Я так и думала, что Матуа не поспеет вовремя, — мило улыбнулась "гостья", — простите, что без спроса… и предварительной записи.

— Да как же Искья и по записи? — ехидно улыбнулась женщина.

— Да все мы… — люди. Были когда-то, — рассмеялась девушка. — Так… чего я пришла?

— Да, чего? — язвительно перекривила Настоятельница. — Да еще Дух, без тела… Что-то произошло… страшное? Важное?

— Я спешила оградить новую мою послушницу от неверных действий.

Удивленно дрогнула бровь.

(а я молчу, молчу, едва дыша! Молчу, ожидая приговора)

— Мария теперь принадлежит Ордену Эйзема.

— Но обет еще не дан? Правда?

— Матуа ж был твоим другом. Неужели не хочешь пожалеть его чувств?

— А я за этим и пришла, Кларисса. За этим. Матуа больше не Поверенный, а простой Член Совета Искьи.

— Это тебе так твоя Богиня сказала?

— Это Я так решила. И Совет постановил.

— Я не отдам тебе полукровку.

— Делить не рожденного? Не кажется глупым?

— Я не шучу.

— Я тоже, я тоже. Вот как родится дитя, как достигнет восемнадцати годков, так пусть и принимает решение — быть с Искьей, или же с Эйземом. Справедливо?

— Чего же я не верю твоим словам, девочка моя?

Расхохоталась Виттория.

— Я слово даю, а не пустые речи веду. С семнадцати лет — полгода у нас поживет, подучится, полгода — у вас. А дальше… Дальше — выбор за полукровкой: родительский Орден, или схожих по сути.

— Согласна, — гордо вздернула Матушка подбородок вверх. — По рукам.

(словно продавали скотину на базаре)

Эй, А Я? А МОЕ слово?

— А…

Вдруг Виттория перебила, мило улыбаясь, резко приблизилась и обняла за плечи.

— Не стоит, не стоит волноваться, Мария, — эти слова прозвучали больше как "не стоит влезать", — Лучше поспеши на выход. Там тебя уже ждет… Матуа.

Короткий, вопросительный взгляд на Настоятельницу…

Та лишь улыбнулась мне в ответ.

— Рада, что все наладилось.

Горькая это была улыбка.

Ей было жаль меня отпускать?

Виновато потупила взгляд в пол.

Несмелые… "за" и "против"…

И все же…

Короткие, быстрые шаги на выход.

* * *

… у ворот меня, и вправду, ждал Луи.

Мой Луи…

Жадно схватил в свои объятия. Руки цепами, тяжелыми, вечными цепями обвились вокруг плеч.

Жаркий, страстный, голодный поцелуй в губы.

— Любимая, девочка, судьба моя. Свет мой ясный…. я думал, думал, что больше тебя не увижу… Родная моя…

И снова, и снова…. снова ласки нежных лепестков,

… касания блаженства.

Весь мир завертелся вокруг, сплываясь в неразборчивый калейдоскоп…

Тонула, тонула, захлебывалась удовольствием.

С трудом верилось в реальность своего счастья…

Луи.

Неужели,

… отныне мы свободны?

Вместе

… и рядом?

Навсегда.

* * *

Первые пару лет, пока родился ребенок и более-менее стал здоровеньким и крепким, мы жили на Искье.

И да, да…. едва появилась наша крошка на свет, как Луи обратил меня в вампира.

Я принесла присягу на верность Искье.

Но все это неважно! Все это — чепуха…

Ведь отныне наша семья была вместе, рядом и счастлива.

Семья.

Попытки жить человеческой жизнью.

Мы уехали в Лондон. Купили огромный дом в пригороде.

…соседи, прогулки в парк, Дни Рождения…

Жизнь, о которой я когда-то мечтала…О которой МЫ мечтали.

Вампиры?

Но мы чувствовали себя живыми на все сто… и безумно счастливыми.

Поверенные — высшее сословие вампиров в Ордене Вампиров, подчиненный Ордена Искьи, наделенный правами "сыщика", "следователя" и "судьи местного значения". Входит в Совет Поверенных. Обязательный участник Суда Ордена Искьи.

Vivi sepultura — с лат. "живое погребение", "погребение заживо". Согласно уставу Ордена Искьи одно из наказаний. Производится через оцепенение, обездвиживание всего тела вампира (удар кедровым колом в грудь лишает возможности двигаться, но не отключает сознание), и затем закапывают заживо в землю. Пока дерево полностью не сгниет (в среднем, 15 лет), пока и вампир недвижимый, лежит в своей могиле. Самая высшая мера наказания за преступления вампира, доступная для вынесения Советом Поверенных. Предшествующая окончательному приговору Суда Ордена — смертная казнь.