Крестоносец - Бен Кейн

заунывный призыв к молитве.

Я улыбнулся. Чувствовалось, что в нашей жизни наступил поворот. Дай Бог, взмолился я, чтобы все обернулось к лучшему.

Часть III. Июнь — август 1191 года

Глава 14

На следующее утро я проснулся весь в поту, с легкой головной болью. И порадовался, что не напился до бесчувствия, как де Дрюн и Ричард Торн. Продрав глаза, я уставился на парусиновый навес, сквозь который уже изрядно припекало солнце. Набитый соломой тюфяк прилип к коже, пропитавшись потом. Я приподнялся на локте и потянулся за кожаной флягой с водой. Вспомнились увеселения минувшей ночи: буйство музыки и плясок, попойка при свете костров и факелов, затянувшаяся допоздна.

Я не так много времени провел в основной части лагеря: бедолаги копошились, как крысы в сточной канаве, а между их жалкими палатками ручьями текли помои. Вместо этого я наблюдал за праздником с места, на котором воздвигли шатры — для короля и для нас. Расположенный по соседству с лагерем Филиппа Капета и обнесенный наскоро возведенным частоколом, наш лагерь находился вблизи двойного рва, защищавшего его от Саладина.

— Руфус!

От голоса короля дурман мигом выветрился из моей головы. Рис, завернувшийся в одеяло у меня в ногах, тоже проснулся.

— Сир?

Расшнуровав полог, я выглянул и увидел короля с Филипом, в туниках и шоссах, с арбалетами в руках. Еще у каждого на поясе висел меч, а на другом бедре болтался колчан с арбалетными стрелами. На лице Ричарда читалось возбуждение.

— Бери оружие, Руфус. И ты тоже, — бросил король Рису. — Посмотрим, прибавил ли я в своем мастерстве со времен Нонанкура.

Мы с валлийцем заползли обратно в палатку. Выйдя чуть погодя на улицу, я обнаружил, что солнце не поднялось еще над горами на востоке, там, где в месте с непроизносимым названием Тель-аль-Айядийя раскинулся лагерь Саладина.

— Каков ваш план, сир?

— Намереваюсь осмотреть укрепления.

Это совсем не удивило меня, но несколько озаботило.

— Но нас всего четверо, сир.

Он улыбнулся, соглашаясь, а потом сказал, заранее отметая мои возражения:

— Сарацины тоже спят, как все прочие люди, Руфус. Мы вернемся еще до того, как прокричит первый муэдзин.

Спорить дальше — все равно что биться головой о Башню Мух, подумал я и кивнул. Но не успели мы сделать и десяти шагов, как я отрядил Риса за парой треугольных щитов, которые мы с ним закинули за спину. При любом раскладе короля следовало защитить. Я отчитал Филипа — надо было захватить хотя бы один, — но тот сослался на запрет Ричарда.

— На всех щитах анжуйский лев, — сказал он. — Лучшей мишени для сарацинских лучников не придумаешь.

Я обругал себя за глупость. Не посоветовавшись с королем, я дал Рису другое срочное поручение. Де Дрюн и Ричард Торн, оба опухшие от чрезмерных возлияний и толком не проспавшиеся, нагнали нас, пока мы не успели далеко отойти. Помимо арбалетов, при них имелись и щиты. Я понадеялся, что четырех штук на шестерых человек вполне хватит.

Мы миновали удивленных караульных — Ричард велел им никому о нас не рассказывать — и вошли в сам лагерь. Пробираясь между палатками, мы старательно избегали нечистот, которыми было усеяно все вокруг. Повсюду бросались в глаза следы вчерашнего празднества. Спящие лежали наполовину в палатках, наполовину на земле, другие валялись прямо на улице, мешая пройти. Они храпели, многие по-прежнему сжимали в руке мех или кубок. Шелудивые псы и свиньи подбирали объедки. Одинокая курица копалась в грязи.

Ричард направлялся на юго-восток. Дойдя до ближайшей к морю оконечности лагеря, где не было ни души, он велел нам зарядить арбалеты. Мы миновали несколько обгорелых остовов катапульт и добрались до края городских укреплений, подходивших почти к самой воде. Слева от нас виднелись мачты стоявших в гавани кораблей. Король остановился в пятидесяти шагах от внушительной каменной стены и выступавшего из нее могучего бастиона с воротами. Хотя вражеских часовых не было видно, мне тут не нравилось. Мы находились на совершенно открытом месте, в пределах выстрела из лука или арбалета.

Ричард, казалось, не замечал этого.

— Вон, видите? — Он указал рукой. — Ров глубже моего роста.

Мы пошли на север, вслед за королем. Башни стояли часто, иногда всего в ста шагах друг от друга, стенки рва были крутыми. Пепелища обозначали места, где осаждающие пытались выровнять грунт и подойти к стене, но сарацины облили стенобитные машины греческим огнем и спалили. Многочисленные выщербины на стене и обрушившаяся кое-где кладка свидетельствовали о работе камнеметов христиан.

— Стой!

Король замер. Мы остановились.

Напротив нас, в промежутке между зубцами стены, появилась голова. Без шлема. Повернутая боком — человек что-то делал и в нашу сторону не смотрел. Но, управившись, он обернулся и заметил нас.

Ричард вскинул арбалет и прицелился.

Я затаил дыхание, готовый перекинуть щит из-за спины и прикрыть короля. Риск был невелик, но если бы он промазал, все часовые на сто шагов в ту и другую сторону начали бы стрелять в нас. А если бы попал, все равно могла бы подняться тревога из-за звука упавшего тела.

Щелк.

Выпущенная королем стрела — темное пятно — устремилась прямо к цели.

Голова дозорного дернулась от удара, и он упал, скрывшись из виду.

— Отличный выстрел, сир, — прошептал Рис.

— Похвала из уст достойного похвалы — высшая похвала, — отозвался Ричард.

Польщенный, Рис закивал.

Взяв арбалеты на изготовку, мы начали пристально высматривать признаки врагов. Спустя какое-то время стало ясно, что смерть застреленного королем прошла незамеченной, и мы пошли дальше вдоль стены. Земля, по которой мы ступали, раньше была пахотной, рассудил я, но ее давным-давно вытоптали — здесь бушевали ожесточенные схватки. Мы прокладывали путь среди брошенного оружия, брошенного снаряжения, сожженных осадных машин. Я заметил лошадиный скелет и вспомнил жуткие рассказы про голод, разразившийся прошлой осенью.

— Вот и Проклятая башня, — негромко объявил король.

Мы приближались к высокому бастиону, выступу в северо-восточном углу укреплений. Стены и крыша его сильно пострадали, но не обрушились. Камнеметы, по большей части французские, которые так часто обстреливали бастион, располагались в паре сотен шагов от нас, рядом со рвом, опоясывавшим христианский лагерь. Караульные, надо полагать, задремали, так как наше появление не было встречено призывом к оружию.

— Говорят, в незапамятные времена в этой башне отчеканили тридцать сребреников, отданных в уплату Иуде Предателю, — сказал Ричард. — Наверное, очередная бабская сплетня.

Мы на всякий случай перекрестились и стали рассматривать Проклятую башню. Построенная в углу стены, она выглядела самым слабым