Лавр Корнилов - Александр Ушаков

Корнилов призывал к скорейшему введению военно-полевых судов и смертной казни на фронте. Завершалось послание словами: «Довольно. Я заявляю, что если правительство не утвердит предлагаемых мною мер и тем лишит меня единственного средства спасти армию и использовать ее по действительному назначению — защиты родины и свободы, то я, генерал Корнилов, самовольно слагаю с себя полномочия главнокомандующего»{249}. Телеграмму сопровождала приписка Савинкова: «Я, со своей стороны, вполне разделяю мнение генерала Корнилова и поддерживаю высказанное им от слова до слова».

Этот комментарий многое объясняет. Очевидно, что за всеми инициативами Корнилова стоял в ту пору Савинков. Без его поддержки Корнилов, быть может, не решился бы на открытое нарушение субординации, к тому же сильно отдававшее шантажом. Однако Корнилов и Савинков по-разному подходили к своему сотрудничеству. Для Корнилова Савинков был союзником, для Савинкова Корнилов скорее являлся орудием. В.Б. Шкловский, хорошо знавший всех основных участников этих событий, полагал, что Корнилов был нужен Савинкову для того, чтобы пугать Временное правительство{250}.

Разумеется, было бы ошибкой думать, что Савинков сам стремился к премьерскому креслу. Организованное им с помощью Корнилова давление на Керенского было, в понимании Савинкова, предпринято в интересах самого Керенского. Это должно было заставить того прекратить колебания, встать на позиции твердой власти. Савинков действовал методами, к которым привык за годы подполья, — хитростью и интригой. По-другому он просто не умел. Сам он при этом оставался в тени, а на первый план выдвигал Корнилова.

Савинков не учел изменившейся ситуации. Революция превратила политику из кулуарного занятия в публичное. Корнилов все больше превращался в самостоятельное действующее лицо. Лишь немногие посвященные различали за ним Савинкова. Большинство же тех, кто читал в газетах телеграммы Корнилова, видели только его. В качестве командующего армией Корнилов был одним из десятков генералов того же ранга, во главе фронта он стал одним из пяти командующих. Предпринятое им давление на Керенского сделало его фигурой, равной самому Керенскому.

КЕРЕНСКИЙ

Переломная эпоха всегда выдвигает новых людей. В этом смысле 1917 год тоже не стал исключением. Но и на фоне многих ярких фигур того времени выделяется человек, который, можно сказать, стал символом первых месяцев русской революции. В таковом качестве он остался в памяти многих. Достаточно вспомнить известные строки С. Есенина:

Свобода взметнулась неистово,И в розово-смрадном огнеТогда над страною калифствовалКеренский на белом коне.

О Керенском написано много, однако и в воспоминаниях современников, и в работах позднейших историков он предстает в карикатурном виде и не иначе как в женском платье. Лишь сравнительно недавно на смену этому пришли более взвешенные оценки и не случайно в названиях книг и статей, посвященных Керенскому, как правило, фигурируют слова «феномен» и «загадка».

Действительно, взлет Керенского иначе как феноменальным не назовешь. В 36 лет, возраст для политика младенческий, он стал главой правительства огромной страны, почти диктатором. Журнал «Республика», первый номер которого, опубликованный в сентябре 1917 года, был целиком посвящен Керенскому, вышел с эпиграфом: «Его, как первую любовь, России сердце не забудет»{251}. Но загадка и состоит в том, что спустя считаные месяцы Россия вспоминала свою первую любовь с ненавистью или, в лучшем случае, с презрением. В данном случае говорить можно именно о России, ибо чувства эти объединяли и белых, и красных.

Что касается биографии Керенского, то ныне она известна неплохо, поэтому имеет смысл ограничиться основными фактами. Родился будущий глава Временного правительства в Симбирске 22 апреля 1881 года. Дата и место рождения Керенского неизбежно заставляют вспомнить другого знаменитого уроженца Симбирска. Но с Владимиром Ульяновым Керенский знаком не был — слишком велика была разница в возрасте. «Знаю только, — говорил Керенский в старости, — что он очень нравился девчонкам, хотя был и невысокого роста, но красивый. Две соплячки — мои сверстницы — были влюблены в него»{252}. Керенский и Ленин не встречались никогда, даже в 1917 году, разве что могли видеть друг друга издали.

Отец Керенского был директором Симбирской гимназии, а в 1889 году был повышен в должности и назначен главным инспектором училищ Туркестанского края. Здесь, в Ташкенте, прошла юность Керенского. Родители откровенно баловали старшего сына (в семье было еще три дочери и младший сын Федор), предрекая ему великое будущее, вплоть до того, что его школьные дневники сохранялись «для истории». Александр отвечал им нежной любовью. Опубликованные ныне его письма к родителям способны вызвать самые трогательные чувства{253}.

Гимназию Керенский закончил с медалью и уехал в столицу, где поступил в Петербургский университет. Сначала он остановил свой выбор на истории, но, видимо, прагматические соображения взяли верх, и заканчивал он курс уже по юридическому факультету. Свою профессиональную карьеру помощник присяжного поверенного Керенский начал как раз в канун первой российской революции.

В полицейских досье фамилия Керенского впервые появляется в январе 1905 года как одного из подписавших заявление протеста против ареста ряда представителей радикальной столичной интеллигенции. В декабре того же года при обыске у Керенского были обнаружены эсеровские прокламации, запрещенная множительная техника и заряженный револьвер{254}. Керенский был арестован, три месяца провел под стражей, но за недостатком улик выпущен на свободу. Впрочем, и позднее он оставался под негласным надзором полиции, фигурируя в отчетах филеров под кличкой «Скорый».

Арест в немалой мере определил характер дальнейших занятий Керенского. Как адвокат он выступал прежде всего на политических процессах. Самым известным из них был процесс армянской партии «Дашнакцутюн» и дело туркестанской организации социалистов-революционеров. В 1912 году, когда по стране прогремело известие о расстреле рабочих на Ленских золотых приисках, Керенский сам поехал на место событий, где провел собственное расследование. Итогом этого стала брошюра «Правда о Лене», немедленно конфискованная полицией и тем прибавившая популярности ее автору.

Растущая известность позволила Керенскому попробовать себя в политике. В том же 1912 году он был избран депутатом IV Думы от города Вольска Саратовской губернии. Для того чтобы иметь возможность баллотироваться, ему пришлось купить там дом за 200 рублей и превратиться таким образом в Вольского домовладельца. В Думе Керенский возглавил фракцию трудовиков и быстро стал одним из самых популярных ораторов. Но пик его карьеры приходится все-таки на 1917 год. В первом составе Временного правительства он министр юстиции, с мая — военный министр, с июля — министр-председатель.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});