Охотничьи угодья (ЛП) - Бриггз Патриция

Но Анна молода и, несмотря на ее тяжелые первые годы после обращения, многого не видела. Или, может, так плохо чувствовала себя просто потому, что смотрела на место убийства и не думала о завтраке.

— Ангус, мы возвращаемся в отель, чтобы поспать еще несколько часов. Позвонишь мне, когда уборка закончится?

Ангус снова говорил по телефону и махнул рукой в знак согласия. Чарльз тронул Анну за плечо, чтобы она пошевеливалась.

— Мы разве не станем опрашивать Мишеля? — поинтересовалась Анна.

— Не сегодня вечером. Давай дадим ему немного времени прийти в себя. Уверен, что это сделали вампиры. Это был не я. И сомневаюсь, что в этом замешан Мишель. Даже если бы он мог победить раненого Шастеля, а я в этом сомневаюсь, тяжело раненный человек ни за что не стал бы тратить время и силы, чтобы устроить такой спектакль. Это сделано хладнокровно и профессионально. И вампирами.

Анна остановилась.

— Почему в комнате пахло тобой?

Чарльз снова подтолкнул ее вперед.

— Понятия не имею. Ангус, выясни, пожалуйста.

Тот кивнул, не прерывая разговора.

Анна сделала шаг и снова остановилась.

— А кто выиграл охоту?

— Это важно?

— Возможно. Если бы у Шастеля было кольцо с рубином, а у Даны имелся к нему доступ. Фейри могут накладывать заклинания на предметы, верно?

Чарльз оглянулся и увидел, что Ангус все еще беседовал по телефону.

— Подожди минутку, — сказал Ангус тому, с кем разговаривал. — Валентин выиграл. Немецкий волк.

— Ну конечно, — промолвила Анна.

Он никогда раньше не слышал, чтобы кто-нибудь произносил эти слова с таким чувством.

Анна устало улыбнулась ему.

— Валентин выхватил этот мешочек у нас из-под носа. Мы почти достали его.

— Он забрал мешочек у тебя и итальянцев? — спросил Чарльз. — Это порадует Валентина и немного успокоит его после того, как омега решил остаться со стаей Айзека.

— Значит, волшебный камень фейри тут ни при чем, — пробормотала Анна.

— Похоже, что нет. — Чарльз вывел Анну через парадную дверь в прохладную ночь.

Йен отсалютовал им банкой пива, когда они выходили, а Чарльз усадил Анну на пассажирское сиденье.

Она так устала, что они успели проехать несколько кварталов, прежде чем спросила:

— Эй. Почему ты за рулем?

— Потому что ты так устала, что говоришь невнятно, — ответил он. — Закрой глаза, и я мигом довезу нас до отеля.

— Как долго мы можем спать? — спросила Анна, сбрасывая одежду.

Чарльз запер за ними дверь номера.

— Пока нам не придется вставать, — сказал Чарльз. Он тоже устал, но поднял ее одежду и бросил на чемодан, а потом уже сам разделся. Но оставил нижнее белье, казалось, это немного успокаивало Анну.

Чарльз присоединился к Анне на кровати, уткнулся носом в подушку и застонал от облегчения. Было четыре утра, но при задернутых занавесках они могут поспать четыре или пять часов, при условии, что Ангус не сообщит ничего нового.

Анна лежала на другой стороне кровати, оставив между ними два холодных фута матраса. Чарльз знал, что она заснет там, а затем постепенно придвинется, пока не прижмется к нему. Тогда он тоже сможет спокойно уснуть.

— Чарльз?

— Что?

Анна пошевелилась, но он не видел, отвернулась она от него или к нему. В ее голосе звучала неуверенность, и братец волк, хитрый старый охотник, сказал ему, чтобы он не поднимал голову и не расслаблял тело, пока их добыча приближается к ним.

— Тебя это беспокоит? — прошептала она.

Чарльз обдумал все, что могло его беспокоить, но не смог придумать ничего подходящего к данной ситуации.

— А что меня должно беспокоить?

— Сегодняшний вечер. Я. Моя волчица, — объяснила она и замолчала.

Но этого было достаточно. Она говорила об их предыдущих занятиях любовью. Как ему ответить? Я приму тебя при любых условиях? Но это вряд ли правильный ответ.

— А тебя это беспокоит? — спросил Чарльз.

Тихий стук и едва уловимая вибрация подсказали ему, что она постукивает пальцами по кровати. Затем матрас подпрыгнул, когда она села. Он повернул голову иоткрыв один глаз, посмотрел на нее.

Неуловимым движением Анна сняла с себя всю одежду, оставшись голой. Пока Чарльз наблюдал, она наклонилась вперед и, коснувшись его обнаженной спины, замерла. Она сидела на кровати, ее пульс участился, и жилка билась на ее шее. И вовсе не от страсти.

— Плохие мысли? — спросил он.

Анна кивнула.

— Все кончено. И уже долгое время. Почему прошлое все еще обладает такой мощью? — Она сжала руку в кулак и отдернула ее, затем снова коснулась его спины.

Он не очень хорошо умел вести разговоры, но попытается.

— Ничего не закончилось в твоей голове. И это нормально, Анна. Не ожидай, что все забудется так быстро. Это как серебро, оставшееся в моей ране. Оно выйдет само и иногда будет ощущаться сильнее, чем сразу после ранения.

— Если я позволяю зверю вмешиваться, — сказала она с горечью, — это вовсе не борьба.

— Волчица — это эмоции и желания, — согласился он. — Ее не волнует прошлое, пока оно не влияет на настоящее

— Она знает, что ты не обидишь нас, — расстроенно ответила Анна. — Я тоже, но знание не помогает. Она просто берет, что хочет.

Чарльз перевернулся, не торопясь, чтобы ее не напугать. Замер в футе от нее, при этом не испытывая боли в шее.

— И ты хочешь меня?

Анна убрала руку и теперь напряженно сидела с прямой спиной. Что-то начало меняться…

— Не твоя волчица, — пояснил он. — Ты сама хочешь меня? Или это всего лишь волчица?

Делала ли она все возможное, чтобы жить с существом внутри себя?

Давая ему то, чего оно хотело? Именно так делал его отец со своей парой.

Волк к волку, они были близки, как и любая пара, но как мужчина и женщина они не подходили друг другу. Чарльз не хотел этого для Анны.

Нельзя сказать, что Анна его недолюбливает и что все, что было между ними, произошло благодаря ее волчице. Но даже при мысли о такой возможности ему становилось больно.

— Я хочу тебя, — признала она, ткнув большим пальцем себе в грудь. — Я хочу. — Затем слегка печально улыбнулась. — И она тоже.

Тогда он вернулся к своему первоначальному вопросу. Было очень важно знать на него ответ.

— Но тебя беспокоит, когда твоя волчица инициирует наши занятия любовью?

Анна опустила глаза, не из желания подчиниться, а пытаясь скрыть свои чувства.

— Ты же не это имеешь в виду, — промолвила она наконец.

— А что я имею в виду?

Анна раздраженно посмотрела на него.

— Я не играю в игры, Анна, — сказал Чарльз, удерживая ее взгляд. — Мне нужно знать, как с этим справиться. Мне нужно знать больше.

— Ты спрашиваешь, полностью ли я готова заняться сексом, когда она все затевает, — со смущением выдавила она, покраснев.

— Об этом я и спрашиваю.

Анна сглотнула.

— Да. — А затем быстро продолжила, словно боялась передумать: — Возможно, именно я подала ей идею.

На него нахлынуло облегчение. С этим он мог работать.

— Значит, тебя беспокоит, когда она начинает заниматься любовью, потому что сама этого хочешь?

Она фыркнула от смеха.

— Извини. Но это звучит глупо, когда ты так говоришь. — Анна опустила голову, затем отбросила волосы назад, показывая ему свое лицо, розовое от смущения. — Меня беспокоит то, что она может сделать это без меня. Но я не могу прикоснуться к тебе голому без небольшой помощи с ее стороны.

— Ясно, — произнес Чарльз. — Итак, давай попробуем немного поиграть и посмотрим, сможешь ли ты добиться результатов при моем содействии, а не при ее.

Анна ошеломленно моргнула.

— Что? Сейчас четыре утра. Говори более короткими предложениями, мне так легче тебя понять.

Он лег на спину, подняв подбородок в позе покорности, которую раньше демонстрировал только своему отцу.

— Я здесь, — сказал он. — Буду просто лежать и не шевелиться. — Он подвигал руками и ногами, словно они привязаны к матрасу. — Что собираешься со мной делать?