Во всем виновата текила (ЛП) - Фиона Коул

основополагающих течений афроамериканской музыки) и пить текилу. С текилой мы обязательно создадим что-нибудь поэтическое.

― Не думаю, что текила способствовала чему-то поэтическому, в моем случае.

― Ну же, Сверхнова, ― сказал он, пританцовывая перед группой.

Оглянувшись, я заметила, что ребята берут стопки. Посмотрела на Паркера, желая оценить его реакцию по поводу перерыва в сочинительстве, и меня поразила его улыбка и пожатие плеч, перед тем как он выпил предложенный напиток.

― На данный момент, я готов попробовать что угодно, ― объяснил он.

Три недели и две заурядные песни лежали рядом со мной в блокноте. Меньше чем через месяц у нас должно было быть, как минимум, пять, а такими темпами нас ждет провал. Покачав головой, я согласилась с Паркером. Я была готова попробовать все, что угодно, наши авантюры помогали, но недостаточно быстро.

― К черту, ― пробормотал я, забирая стопку у Орена залпом выпивая содержимое. Напиток обжег горло, и я едва почувствовала, как он оседает в желудке, прежде чем потянулась за добавкой.

― Это моя девочка, ― прокричал Орен, наполняя мою стопку.

На этот раз, когда я оглянулась, Паркер оценивающе смотрел на меня, я так же, как и он, пожала плечами.

― Почему бы, черт возьми, и нет.

Спиртное ударило мне в голову, и, покрутив шеей в такт, я попыталась расслабить напряженные мышцы. Аккорды проникли в мои мышцы, расслабляя их еще больше. Закрываю глаза и начинаю двигать сначала плечами, затем бедрами, что немного затруднительно из-за моего положения на диване.

Следующее, что я осознаю, ― вокруг обвились руки, рывком притягивая меня к Орену. Он сузил глаза, изображая страстный взгляд, надул губы и обнял меня, покачивая нашими бедрами под музыку, льющуюся из динамиков.

Смеясь, я обвила руками его шею и поддалась ритму. Мы все танцевали рядом друг с другом, выкрикивая слова песен и давая волю чувствам. После двух стопок я решила ограничиться водой, но остальные ребята прикончили бутылку. Не раз мы с Паркером натыкались друг на друга и танцевали, но благодаря парням я не задерживалась надолго в его объятиях. Но это не имело особого значения, потому что каждый раз, когда наши взгляды пересекались, каждый раз, когда его руки обхватывали мои, чтобы закружить, в моей решимости образовывалась очередная брешь.

― Ооооо, ― закричал Орен между песнями. ― Знаете что, давайте поиграем?

― Вот дерьмо, ― пробормотал Паркер. ― В последний раз, когда Орен сказал нечто подобное, я бегал по коридору отеля с одним полотенцем для рук.

― Эй, это твоя вина, что ты не умеешь играть в стрип-покер, ― защищался Орен.

― Нет, ― задыхаясь, произнесла я.

― Да.

Я осмотрела его с ног до головы, представляя, как высокий, накачанный Паркер бежит по коридору, прикрываясь лишь полотенцем. Я с нетерпением ждала идей Орена, надеясь, что он предложит стрип-покер.

― Игра в бутылочку, ― закричал он.

― Э-э-э, ― вмешался Броган с сомнением на лице. ― Среди нас много парней, братан.

― Пфф, мы друзья. Это не значит, что мы обязаны целоваться. У нас есть пустая бутылок из-под текилы, и что нам с ней делать?

― Выбросить? ― предложил Эш.

― Не-а, ― вклинилась я. ― Я полностью согласна с этой идеей.

― Еще бы, бл*дь, ― пробормотал Паркер.

― Ладно, большие детки. У нас будет своя версия «Правда или поцелуй» вместо игры в бутылочку, ― внес поправку Орен.

― Что это, черт возьми, означает? ― спросил Броган.

― Не знаю. Просто пришло на ум. Давайте разберемся в процессе. Ну же, ну же, ― сказал Орен, хлопая в ладоши. ― Давайте образуем круг.

Я так быстро села, практически подпрыгивая от нетерпения, желая побыстрее начать. По какой-то причине я не видела абсолютно никаких недостатков в том, чтобы целовать каждого парня. Я свалю всю вину на текилу.

― Я первый. ― Орен раскрутил бутылку, и я ожидающе подняла голову, когда она указала на меня. ― Хорошо, Нова. Правда или поцелуй?

― Кого я должна целовать? ― спросила я.

Вместо ответа он пошевелил бровями.

Я фыркнула.

― Правда.

― Уф. Ладно. Хорошо. Мягкий или жесткий... тако?

― Жесткий, ― крикнула я, словно выиграла приз или что-то в этом роде. Затем крутанула бутылку, которая, остановившись, указала на Брогана. ― Правда или поцелуй, Броган?

― Однозначно поцелуй.

Парни одобрительно заулюлюкали, а я притворилась, что поправляю растрепанные волосы.

Орен быстро прервал ликование, застучав барабанными палочками по столу.

― К порядку! К порядку за столом! Броган выбрал поцелуй, поэтому Нова выбирает, кого он целует.

― Подожди, что? ― прокричал он.

― Да, ― крикнула я.

― Ты должен выбрать правду или поцелуй с тем, кого выберет Нова. Если бы она отказалась отвечать, то должна была поцеловать меня.

― Ну же, Нова, ― драматично умолял Броган, выпятив надутые губы сквозь бороду.

― О, нет, нет, нет. Ты можешь выбрать правду или поцеловать Орена.

― Ох, бл*дь, нет.

Ребята снова начали кричать, а я радостно захлопала в ладоши.

― Правда, ― проворчал Броган.

Я сузила глаза, одарив его самым угрожающим взглядом.

― Ты трахнул Эмбер на моей кровати той ночью, когда мы все были в гостиной после концерта Барни?

Он отзеркалил мой взгляд.

― Нет.

― Ох, слава богу, я все еще использую то постельное белье, ― вздохнула я.

― Она отсосала мне, а я вылизал ее киску, и, блин, она была мокрой и грязной.

Броган улыбнулся, прервав мою радость.

― Гребаная мерзость, ― крикнула я.

Парни дали ему пять, а я сделала пометку сжечь то постельное белье, когда вернусь домой.

Броган крутанул бутылку, и она снова указала на Орена. Он выбрал правду, отказавшись от предложения Брогана поцеловать его босые ноги.

― Я увлекаюсь многими странностями, но ноги ― хренушки.

Следующее вращение выпало на Эша.

― Правда или поцелуй с Паркером, ― заявил Орен, потирая руки.

Я вовремя посмотрела на Паркера, чтобы увидеть, как он сморщился.

― Правда, ― ответил Эш.

― Кто выводит тебя из себя каждый ноябрь?

Легкое колебание. И в мгновение ока все испарилось. Эш быстро поднимается с кресла и жестом просит Паркера встать.

― Ладно, брат. Не будем придавать этому значения. Рассматривай это как благодарность за то, что получил поцелуй от великолепного Эша.

― Подождите, что? ― завопил Паркер. ― Разве у меня нет права голоса?

― Боюсь, нет, ― сказал