Люди города Ура - Игорь Дьяконов

Деятельность домов ПузурДаму — Ададбани, Илнэриша, Имликума, Аттайи и других выявляется достаточно определенно. Все они, несомненно, одинаково занимались кредитными операциями в мелких суммах (главным образом в серебре, а не в натуре) между собой и с другими торговцами, а также отдавая в рост посторонним лицам. Они арендуют общинные и служебные земли и совершают с ними другие выгодные операции; но более всего, очевидно, они торгуют: зерном, хлебом, шерстью и медью, причем более молодые члены домов возят товары вверх по реке (все упоминаемые ладьи — речные, в одном случае упоминается плавание вверх из Ура в Ларсу), и тем они отличаются от Эйанацира, литейного мастера и торговца медью, привозимой из-за моря, о котором речь шла выше. Они наживают порой, видимо, значительные средства, подчиняют себе довольно многочисленных людей из должников и другой бедноты, имеют рабов, а сами во многом зависят от политической конъюнктуры: неудачная военная ситуация на торговых путях или мероприятия собственного царя против частной торговли могут привести некоторых из них, а то и всех к разорению. Домá по «Базарному переулку» и в южной части «Патерностер роу» простояли до их разрушения в 1739 г., но документы иссякают почти на пятьдесят лет раньше. Случайно ли это?

Все эти коммерсанты, безусловно, не царские люди. Ни один из них не называется tamkārūm. Вообще, распространенное представление, будто древнемесопотамский купец назывался tamkārūm, видимо, ошибочно: tamkārūm назывался лишь царский торговый агент, сборщик поставок внутри и, видимо, также вовне царского хозяйства — и отсюда также всякий, кто мог требовать уплаты долгов. Торговцу возможно было получить звание и обязанности tamkārūm'а (именно это, очевидно, произошло со всеми значительными торговцами при Хаммурапи), или царский tamkārūm мог попутно заниматься торговлей. Но хотя данная «большая семья» и состояла из торговцев, tamkārū среди них не было. Это типичные члены внегосударственного сектора общества, частные члены городской общины. Не случайно у них есть и за пределами города своя, и при этом общая земля (№ 3, UET V, 211).[411]

То, что они и не храмовые люди, особенно явственно в случаях, когда они сотрудничают с храмом: вот Имликум дает взаймы от имени храма Нанны, Ибния делит доходы от ювелирного ремесла с храмом Уту (Шамаша). Но в обоих случаях — и это крайне важно и типично — с храмом их связывает не служба (за которую они получали бы жалованье или служебные наделы), а договор товарищества. Точно так же и отношения Илиэриша с храмом Нингиззиды — не служебные, а коммерческие.

Однако в пределах той же семьи существуют и действительно храмовые люди, вовсе не занимающиеся никаким предпринимательством: Ибашшиили, Илушумубаллит, АнаСинлуштемик и его дочь, может быть Синнада, вероятно, и другие. Но при той свободе отчуждения храмовых должностей и доходов, какая существовала в царстве Ларсы, вполне вероятно, что и эти жрецы вышли из числа общинников.

VIII

Особо следует обратить внимание на женщин, упоминаемых в архивах U.16826—16830. В деловых документах их примерно в двадцать раз меньше, чем мужчин (как мы помним, в архиве упомянуто около 300 имен), что, конечно, и неудивительно в столь патриархальном обществе. Но и их нужно разделить несколько неодинаковых групп.

Во-первых, следует упомянуть женщин хотя и названных по имени в документах, но относящихся к обычной категории подчиненных патриархальной власти отца, мужа, братьев или (если они вдовы) имеющих право выступать официально лишь вместе с сыном. Так, Нуттуптум, жена дельца Имликума, хотя и производит различные деловые операции, однако, несомненно, лишь по уполномочию своего мужа (U.16828, UET V, 34); вдовы, с которыми заключают договоры о прокорме их сыновья, конечно, тоже не могут вступать в сделки с третьими лицами (U.16826, UET V, 98 — Алиаби,[412] мать ВарадНанны; U.16830, UET V, 603 — Уммитабат, мать Умуссума и Илушунацира, — см. следующую главу); действительно, жены, как и вдовы, вступают в деловые отношения с третьими лицами (не своими сыновьями) лишь по общему правилу, т. е. при участии своего мужа, а в случае его смерти — сына (U.16826, UET V, 150 — Аллайа продает комнату вместе с сыном Белиэришем; U.16830, UET V, 187 — ШатИлабрат занимает серебро вместе с мужем Элайей; U.16827, UET V, 187 — Нингальламасси продает раба вместе с мужем Наннамансумом; U. 16826, UET V, 247 — ответчицы по судебному делу о комнате: женщины Ахативакрат и ШатЭйа вместе с малолетним сыном Ахативакрат, ВарадИштаром; таких документов немало и в других архивах). Жены нередко берут в долг маленькие суммы вместе со своими мужьями (UETV, 341, 344, 375, 388); возможно, это делалось в интересах кредитора, чтобы арест жены за неуплату долга сильнее побуждал бы должника расплатиться, а может быть, просто как гарантия добросовестности или трезвости мужа.

Женщины встречаются в документах о разделах недвижимости и движимого имущества после отца: это скорее всего жрицы (прочие дочери, вероятно, получали приданое только движимостью, что видно, в частности, на примере Рубатум — UET V, 793 и ср. имущество умершей (?) жены в документе № 35 — U.16828, UET V, 294). Но и жрицы, кажется, могли быть в известных случаях замужем; так, есть основание думать, что упомянутая выше Нингальламасси (№ 16 — UET V, 187) была жрицей, о чем речь еще пойдет дальше.

В делах об усыновлении и отдаче в усыновление обязательно наряду со своими мужьями участвуют и женщины, и это естественно (ср., например, усыновление Синбелапли Ибашшиили, жрецом gudá, и его женой Нингальремет от ИмгурСина и его жены Даккатум — U.16826, UET V, 90; удочерение ими Же девочки Идиглатумми от Эрраимитти и его жены Ахассуну, там же, UET V, 92; усыновление Имликумом и его женой Нуттуптум ребенка, там же, UET V, 93; сюда же, вероятно, и усыновление «раба» от Наннамансума и его жены Нингальламасси, U.16827, UET V, 187). В случае прижизненного выдела отцом имущества детям вместе с отцом может фигурировать и мать, по крайней мере если среди выделяемых есть дочь, предназначенная в жрицы (U.16830, UET V, 273: АнаСинлуштемик и его жена Нин[…] выделяют имущество сыну Син[…] и дочери, безбрачной жрице, — имя не сохранилось; однако в довольно похожем документе U.16827, UET V, 274 (VI, 18), где некий Илушумубаллит усыновляет некоего Наммупаду и выдает за него дочь Бабатум, о жене усыновителя речи нет — (может быть, она умерла?).

Не находящиеся вовсе под патриархальной властью женщины обнаруживаются в документах этого архива (и других) в четырех случаях: (1) либо в качестве самостоятельно заключающих сделки; здесь мы встречаем две крайности: верховную жрицу ēntum Эн-Анеду (дарение финиковой плантации храмовому служителю КуНингалю, U.7836, UET V, 272, см. далее в гл. VIII) и безродную Бабуришат, вероятно блудницу-harimtum или нищую (продажа младенца, U.16826, UET V, 93). Есть случаи, когда женщины без сопровождения мужчины торгуются с ростовщиком и берут у него деньги в долг: так, по-видимому, Шима-ахати (букв. «только она, т. е. Иштар, моя сестра!») в документе о займе 21/2 сиклей серебра (UET V, 304 — женское имя?); несомненно женщина — Нанайаремет, занявшая 1/2 сикля серебра «у бога Нанны» (UET V, 304); две женщины, Амаршерим и Хизитум, заняли порядочное количество ячменя, видимо, для посева, в храме богини Иштар; они были «ткачихами бога Эля амореев» (это приписано писцом на краю текста вдоль обоих имен) и на этом основании, быть может, приравнены к жрицам (UET V, 393); обе предшествующие женщины, конечно, тоже были либо жрицами, либо скорее блудницами; (2) либо в составе храмового суда (U.16826, UET V, 267 — в числе судей по делу жрицы-nin-dingir Ликуну — впрочем, представленной своим братом — заседают женщины: Нгиринииза (вероятно, жрица) вместе с братьями, и жрица nin-dingir НгемеНанна, уже без родича, сама по себе; (3) либо в числе свидетелей: в документе о выделе имущества детям, в том числе жрице, участвуют две женщины, Шатилия и На-рамтум, U.16830, UET V, 273; та же Нарамтум участвует как свидетельница по делу о покупке ребенка у блудницы (?) Бабуришат — U. 16826, UET V, 93 (см. следующую главу); можно заключить, что и мать свидетельницы, Дулатум, была безмужней женщиной — жрицей, гетерой или вольноотпущенницей из рабынь; (4) либо косвенно, в качестве матерей свидетелей; имена их упомянуты при именах свидетелей потому, что данный свидетель не имел законного отца, например: Сингамиль, сын (безымянной) блудницы-harimtum, — свидетель по заемной U.16827, UET V, 328, он же, видимо, «Сингамиль, человек [богини Инаны]», свидетель при усыновлении девочки Идиглатумми, U.16826, UET, 92 (ср. «Синнада, человек богини Инаны» — U.16827, UET V, 328); ПузурНумушда, сын женщины Лалики и ЦиллиАмуррум, сын женщины Уммиремет, свидетели при покупке «раба» у Наннамансума и Нингальламасси, U.16827, UET V, 187 — может быть, они привлекаются здесь в свидетели потому, что по своему статусу подходят к продавщице ребенка Нингальламасси (как и Нарамтум — к продавщице ребенка Бабуришат выше); вероятно, тот же ЦиллиАмуррум, но без упоминания имени его матери Уммиремет, выступает свидетелем при покупке склада — U. 16826, UET V, 204. Брат Нарамтум, ЛудлулСин, сын Дулатум, неоднократно выступал свидетелем по разным делам «фирмы». Наконец, назовем еще Наннамансума, «сына блудницы», одного из должников Аттайи, U.16826, UET V, 475, и Абуни, сына одинокой женщины, о которой подробно будет рассказано в следующей главе. Этот Абуни был сыном женщины Биратум и пользовался именем своего деда по матери вместо отчества.