Рейсер. На пути к вершине (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич Смит Даниил

— В принципе, такой подход мне нравится, — сказал я. — Определённо интересно было бы с вами сотрудничать.

— Если честно, мы пока думаем над возможными вариантами на будущий год, — сказала Светлана, посмотрев на Маркелова. — Как ты знаешь, за нас сейчас выступает Лука Гьотто, и причём достаточно успешно. У них с Артёмом хорошие отношения, а по мастерству они находятся примерно на одном уровне. Мы должны учесть все факторы, чтобы не нарушить структуру, которая у нас уже устоялась.

— Но в первую очередь ориентированы вы всё же на результат, — заметил я. — И я считаю, что тоже смогу вам его принести.

— Ну это уж точно, — усмехнулся Артём. — В этом году ты же идёшь вроде в топ-три своего чемпионата?

— Ну да. Ищу способ вплотную приблизиться к лидерам под самый конец сезона.

— Это, безусловно, станет одним из того, чем мы будем руководствоваться, принимая решение, — кивнула Стрельникова. — А теперь…

Она достала блокнот и взглянула мне прямо в глаза.

— Расскажи нам о себе, Михаил. Самое важное, на твой взгляд.

— Хорошо. — Я сложил руки перед собой на столе и, наклонившись вперёд, будто в камеру произнёс: — Меня зовут Михаил Жумакин, и я ненавижу проигрывать.

* * *

Среда, 11 октября

Хоккенхайм (Германия)

Над трассой растекалось утро — по-осеннему прохладное, но вместе с тем солнечное.

Лиза стояла на асфальтовой дорожке неподалёку от трейлеров и палаток «Карлина» и, кутаясь в тёмно-синюю ветровку, с наслаждением вдыхала свежий осенний воздух.

Она любила вот так выходить в паддок — когда на автодроме, где проводился очередной этап, ещё не было шумно и многолюдно, — и поглощать глазами окружающие пейзажи. Это помогало ей снять с себя напряжение, которое неизменно сопутствовало гонкам, и немного настроиться на предстоящие заезды. Создавало базу, чтобы потом входить в боевой режим было проще.

Приближавшийся уик-энд был особенным. Лиза это хорошо понимала. Она до сих пор не забиралась так высоко — и, безусловно, упустить цель, которая уже маячила почти на расстоянии вытянутой руки (ладно — в неполных двух часах чистого гоночного времени), никак не хотелось.

«Титул… перспективы… — думала девушка, глядя вдаль на светлое и чистое небо. — Всё это, конечно, хорошо — но абсолютно бесполезно, если не служит конкретной цели».

Налетел порыв ветра, дёрнувший в сторону её рыжие тугие косички. Лиза надвинула капюшон и засунула руки в карманы.

«Я докажу всем, что я сильнее, чем обо мне могут думать. И нет, это не из серии типа стать первой женщиной в “Ф-1”, которая показала там что-то стоящее. А глубже».

Форман прищурилась, провожая взглядом небольшое облачко на горизонте. Уголок её рта изогнулся в усмешке.

«Я обязательно докажу тем силам, которые забросили меня сюда, что мне не зря дали вторую жизнь. Обещаю».

— Отличная погода, не правда ли?

Раздавшийся рядом голос вывел гонщицу из задумчивости. И заставил развернуться к его обладателю.

— Ральф? Какого хрена ты тут делаешь? Разве ты не должен быть со своей командой?

— И это вместо «привет». Узнаю тебя, Форман, — фыркнул незаметно подошедший к ней Ральф Арон.

Эстонец сделал ещё пару шагов и встал сбоку от Лизы, вместе с ней разглядывая начинающий заполняться людьми и суетиться паддок.

— Давай помиримся, — неожиданно сказал он. — Всё равно друг другу мы сейчас не соперники. Разве что в каких-то отдельных гонках. Пожалуй, только на Норисринге мне выпал шанс реально с тобой побороться. Но я тогда всё промотал. И теперь каждый из нас там, где и заслуживает быть по итогам сезона.

— Намекаешь на то, что я так и останусь второй? — повернулась к нему Лиза.

— Нет, что ты. Всего лишь подчеркнул, что перед тобой открыто больше дверей. Ты всё ещё можешь карабкаться вверх к «Ф-1», в то время как мой потолок, скорее всего, — это гонки на выносливость. Ведь туда идут все, кто так или иначе провалился на опенвилах.

— Ладно, самокритика засчитана. Лучше скажи, кого ты видишь чемпионом.

— Я? Без понятия, — улыбнулся эстонец. Лиза недовольно на него посмотрела. — Не, серьёзно. Вы трое достойны того, чтобы взять уже наконец этот чёртов кубок. Но… — он ненадолго задумался, — за Ландо я болеть точно не буду. Это было бы… слишком ожидаемо.

— То есть ты в меня веришь?

— В тебя и в Жумакина. Вы двое показали в своё время, что тоже способны на чудеса.

— Спасибо, Ральф, — произнесла Лиза. — Вот честно, без шуток. Ты не представляешь себе, как для меня сейчас важно не растерять эту уверенность.

— Я уверен, ты со всем справишься. — Арон немного наклонился к ней и понизил голос: — Если потребуется, я и в гонке могу помо…

— А вот этого не надо, — прервала его Лиза. — Иначе судьи могут что-нибудь заподозрить.

— Да, ты права, — вздохнул Ральф и, повернувшись, протянул ей руку. — Мир?

— Мир.

Рукопожатие.

— Скажешь что-нибудь про мои отношения — дам в зубы.

* * *

Суббота, 14 октября

Я сидел в кокпите и делал вид, будто просто разминаю пальцы, вытянув руки перед собой по сторонам от руля. На самом же деле я не хотел, чтобы кто-то увидел, как у меня дрожат руки.

Обычно мне не был свойствен мандраж перед началом заезда: каждую гонку я воспринимал без лишней сакральности, просто как очередное приключение. Но теперь я буквально чувствовал, что от того, как я проеду в эти выходные, зависит в прямом смысле слова моё будущее.

Да, конечно, было бы наивно надеяться на попадание в «Формулу-1» прямо из «трёшки», даже если я каким-то чудом и выиграю чемпионат. Зимние частные тесты, о которых упоминал доктор Марко, ничего мне не гарантировали. Поэтому я и подсуетился, через менеджера SMP Racing связавшись с Russian Time и подготовив себе плацдарм в виде возможного места в «Ф-2». Чтобы на будущий год мне было куда приткнуться.

К тому же вопрос был и по суперлицензии. Та лицензия, под которой я выступал, была уровня В — получил в начале этого года. Зимой можно будет податься на «А»… Но вот с баллами была напряжёнка. За два прошлых сезона я набрал шестнадцать из требуемых сорока: двенадцать за победу в «Ф-4» и четыре за седьмое место в «Ф-3», — и чтобы сейчас одним махом дополучить остаток, мне следовало закончить чемпионат хотя бы на втором месте.

Но это было в принципе более выполнимой задачей, чем такое заветное — и уже почти недостижимое чемпионство.

От Норриса я отставал сейчас на пятьдесят шесть очков, от Форман — на тридцать шесть. Если я выиграю все три оставшиеся гонки, то наберу семьдесят пять — и тут надо будет смотреть уже на их результаты.

Я не знал, как проедет Лиза, так что мог ориентироваться только на Ландо. В другой вселенной он финишировал соответственно вторым, одиннадцатым и четвёртым, набрав в сумме тридцать очков, что гарантировало ему здесь борьбу разве что с Лизой.

И тут-то вступала в свои права безжалостная в своей чистоте и прозрачности математика. Даже если я выиграю все три заезда, а Лиза каждый раз будет приезжать выше Ландо, то есть мы отодвинем его дополнительно на два места, — то мне не хватит до него одного очка.

Одного. Грёбаного. Очка.

Не считая того, что выиграет в таком случае, вероятнее всего, Лиза.

Я вздохнул и прикрыл глаза. Все эти мысли никак не помогут мне. Скорее заставят отпустить всё и сдаться, признав, что попытка не удалась.

Но пока ещё есть надежда, так поступать нельзя.

Надо верить — и, не обращая внимания ни на что, бороться.

— Проверка связи, — сказал по рации сидящий на корточках рядом с болидом Пауль. — Как слышно?

— Хорошо. Всё готово, — со вздохом ответил я, возвращаясь к реальности.

— Ты как, всё в порядке? — видимо уловив что-то не то в моём голосе, спросил инженер.

— Да, нормально. Просто немного нервничаю.

— Расслабься. И получай удовольствие. В конце концов, мы и так много чего добились.

И верно. Фокусируясь на мечте, я упускал из виду то, что уже было достигнуто — мной как гонщиком и командой.