Собственность бывшего (СИ) - Попова Любовь

Я ограничила наше общение, но приняла квартиру. Просто глупо начинать все сначала. По сути без Артура я бы осталась Титовой, которую избивает и продает собственная мать. Наверное, эта мысль тоже не позволила мне уйти в никуда. Поэтому я осталась и держала его на расстоянии. Более того, поставила условия, на которые он пошел.

Я перестала задыхаться рядом с ним. Мне больше не требуется его одобрение. У меня нет ломки и дикого желания его коснуться. Но… Но… Но… Я рада, что он развелся. И рада, что у него никого нет. Наверное, еще осталось к нему какое-то собственническое чувство, которое я много лет глушила.

А еще он отец моего ребенка. И, несмотря на опасность, что такой папаша может сломать дочке психику, я знаю, что он сделает для нее все. Как всегда делал для меня. И никогда, никогда не оставит в беде, как сделал с сестрой Виталий.

Я прикрываю глаза, поглаживая живот. Почему он ничего не сказал? Почему даже не спросил, как я себя чувствую?

Тоже глупо надеяться.

Может, он и не вспомнит о дочке, пока той не исполнится восемнадцать. Скорее всего, так.

В этот момент в дверь звонят, и я резко встаю. Я не вызывала доставку. А может, Алена?

Да, скорее всего, она, ведь я ни за что не поверю, что сюда поднялся Артур.

Сглатываю и тихонько иду к двери. По коже мороз, и я хватаю с дивана огромный теплый пуловер, в котором обычно утопаю по самые коленки. Двигаюсь к двери и смотрю в глазок. Никого.

И снова звонок.

— Диана, открой дверь.

Пальцы немеют, горло пересыхает. Я резко поворачиваюсь спиной и прислоняюсь к двери.

— Зачем? — Что ему нужно? Ведь мог все сказать в машине.

— Поговорим.

— В машине ты не захотел меня слушать. — Так странно болтать через дверь, но и открыть в таком состоянии не готова. Я не знаю, что может случиться.

— Ты начала нести чушь про разные фамилии и то, что я не буду интересоваться ребенком. Не хотел тебя оскорбить, вот и отправил домой.

— Почему чушь? Ты никогда не хотел ребенка.

— Есть вещи, которые неизбежны.

— То есть ребенок для тебя вещь?

— Не переиначивай, — повышает он голос. — Я хотел, чтобы ты забеременела. Открой дверь, Диана. Что мы, как два психа, через стенку болтаем.

— Хотел? — злюсь я. — То, что я вообще забеременела, чудо, учитывая сколько лет меня травили. По твоей инициативе.

— Ты так сильно хотела ребенка от Обломова?

— Я хотела ребенка. Неважно от кого.

— Так надо было без презерватива в любой бар сходить. Раз тебе неважно.

— Теперь ты переиначиваешь.

— Хочешь сказать, совсем не рада, что у тебя будет дочка от меня?

Дочка. Их его уст это звучит почти дико. Но, конечно, он прав. Мысль, что я забеременею от Виталия, радовала. Но печаль, что я никогда не буду иметь ребенка от Артура, огорчала. Парадокс. А теперь я спокойна. Словно все так и должно быть. Все правильно.

— Пусть так, но это не значит, что я впущу тебя в свою жизнь и начну доверять.

— Хочешь, чтобы и твоя дочь росла без отца? Нам нужно пожениться. Открой эту чертову дверь.

— А ты собрался умирать?

— Не планирую.

— Ты же все равно будешь тереться рядом. Жениться при этом необязательно.

— Я бы мог и заставить.

— Знаю, но не будешь.

— Любому терпению есть предел, Диана. Просто помни это.

— Я не хочу жить в постоянном страхе, что ты используешь ребенка в своих высоких целях. Что используешь меня. Ты даже не отрицаешь.

— Что бы я ни сказал сейчас, ты воспримешь в штыки. Пока я проглочу это. И то, что ты так и не пустила меня на порог. Но наш договор аннулируется.

— Ты о чем?

— О невмешательстве в твою личную жизнь.

— Артур, я не позволю…

— И тебе тут подарок. Забери, когда я уйду.

— Мне не нужен подарок. Квартиры и машины достаточно, я не хочу ничего просить. Не буду.

Через мгновение наступает тишина, а я часто дышу, думая, что он сейчас может и дверь начать ломать. Не открываю еще минут пять, постоянно поглядывая в глазок. А когда проходит еще десять минут и я уже устаю стоять, открываю дверь, замечая что-то огромное и белое. Медведь. Сидит, прислонившись к стене, с виду такой печальный, но такой безумной красивый. Ростом с меня. Осматриваюсь, но Артура нигде нет. Только вот этот огроменный подарок, который он успел купить за то время, пока я ужинала и отдыхала на диване.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Слезы невольно выступают на глазах, но я тут же их стираю.

Мне не нужны от него подарки. Но нельзя же оставлять такое чудо на лестничной клетке. Он тяжелый. Я еле затаскиваю его домой. Несу в свою кровать и тут же ложусь рядом.

— Назову тебя Арт. Всегда мечтала иметь в своей постели настоящего мужчину, — улыбаюсь, зарываясь в пушистый мех и закрывая глаза.

Будет неправильно из-за собственных обид и недоверия лишать Артура возможности наблюдать, как растет его ребенок. Но при этом не обязательно снова к нему возвращаться. Я уверена, что можно как-то решить эту проблему.

Глава 40. Диана

Странная рокировка. Если неделю назад в моей жизни было много Алены, почти не было Артура, то теперь все изменилось. Она уехала на Кубу. Внезапно так. Но вроде была очень рада.

Зато теперь Артур так или иначе присутствовал рядом со мной всегда.

Если он не приглашал меня на ужин лично, то звонила Элеонора. Пусть я всегда отказывалась, не готовая к такому близкому общению, но несомненно подобная настойчивость была мне в радость. Артур не был назойливым, не требовал частых встреч или не намекал на разговор о браке, но я знала, что каждый день в районе двенадцати будет от него звонок. Короткое приглашение и спокойствие при моем вежливом отказе.

Еще я всегда могла позвонить ему сама. Например, когда пришел липовый пожарный инспектор, или когда кто - то нагнал на нас Роспотребнадзор и налоговую.

Артур решал любые проблемы всегда лаконично и твердо. И при каждой встрече спрашивал:

 - Поужинаем?

Иногда хотелось, чтобы он настоял, чтобы даже потребовал.

Но я глушила эти желания, потому что начинала казаться себе нерациональной. Постоянно приходилось напоминать себе о том плохом, что Артур делал со мной. Даже о тех злополучных противозачаточных и его желании перевязать мне трубы, когда я в очередной раз настаивала на ребенке.

Но плохое превращалось в туман, стоило мне сесть в сверхудобную машину, или лечь спать на своей кровати. Или увидеть с утра очередное: «Надень шапку, сегодня сильный ветер».

И каждый раз моя улыбка вычеркивала из прошлого вещи, которые обычные женщины посчитали бы унижением. Все меньше и меньше я вспоминала о том плохом, что было между нами. А без Алены наоборот хорошее перевешивало. Ведь по сути кем бы я была без Артура. Или где бы я была.

Нет, я не готова была позвонить ему и пригласить жить или сказать, что готова выйти замуж. Но то, что мы будем в нормальных отношениях, это точно.

В один из дней спустя месяц после получения «Арта» я впервые ощутила толчок в животе, прямо на работе, и поняла, что больше не держу на Артура зла.

Он не идеал, он обязательно будет президентом и наверняка женится через какое-то время на ком-то другом, но он никогда не будет врагом. Чужим человеком. Более того, я очень надеюсь, что однажды мы сможем стать по-настоящему друзьями. И прекрасными родителями для нашей дочки.

А может это на фоне того, что его приглашения прекратились неделю назад? Он продолжал писать мне по утрам, спрашивать, заправила ли я машину.

Но он больше не звал меня ужинать, и я решила, что он сдался.

Решил, что не будет настаивать на том, чтобы мы сошлись. Может быть, ему даже удобно, чтобы я не мешалась ему под ногами со своей вечной моралью.

— Диана? — Маша заглянула. – Там Артур Каримович звонит. У тебя что с телефоном?

Я резко посмотрела на стол, телефон лежал экраном вниз и вибрировал. Ну вот, так задумалась, что пропустила первый за неделю звонок Артура.

— Спасибо, Маш. Я возьму. Слушай, сделали в операционных новые лампы?