Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли

напротив открывает дверь и падает с пеной у рта из-за передозировки спида. Не успел герцог войти в нашу квартиру, как ему пришлось звонить 911, вызывать медиков соседу, который был голый, обдолбанный и умолял его о помощи. Такова жизнь в Ист-Виллидже восьмидесятых.

Стив: Но наконец-то ты добился большого успеха. Маленькая роль в популярной картине «Держись за меня»[82] Он стал еще и твоим почти последним фильмом, верно?

Майкл: Другая студентка из моего актерского класса прошла прослушивание у агента. Мы работали над одной сценой в группе, она попросила меня сыграть с ней вместе для менеджера, который в итоге подписал контракт с нами обоими. Кстати, это произошло через пять лет после того, как я начал работать. В общем, тот агент начал устраивать мне прослушивания. Он сказал: «Есть такой фильм “Держись за меня”. Им нужен парень, белый старшеклассник». Я выглядел очень молодо в свои двадцать два года, так что прошел пробы. Это была второстепенная роль, мне там надо было подать кому-то пистолет.

Стив: Это то, что раньше называлось «немая роль». Сейчас она называется «вспомогательная».

Майкл: Это на одну ступень выше вспомогательной роли, но я мог получить карточку Гильдии киноактеров, если бы сыграл ее. Я подумал: «О, это здорово» – и поехал в Джерси, а они снимали в средней школе с пятью сотнями детей в качестве статистов в зале. Когда я пришел туда, мне сказали, что ввели нового персонажа с одной репликой и что я могу пройти прослушивание у режиссера. Итак, обеденный перерыв; в столовой сотни детей и режиссер. Это Джон Г. Эвилдсен, режиссер первого «Рокки» и «Каратэ-пацана». И он устроил мне прослушивание прямо там, в кафетерии, с сотнями людей вокруг.

Я получил роль с репликой, но я никогда раньше не был на съемочной площадке – изучал актерское мастерство в течение пяти лет, но никогда не стоял перед камерой. Это совсем другой опыт. И это было до появления цифровых технологий, так что снимали большими 35-миллиметровыми пленочными камерами. Они огромные. Большой объектив просто холодно смотрит на тебя. Выглядит очень пугающе. Я не знал, куда смотреть.

Мы отрепетировали сцену. Директор школы, которого играет Морган Фриман, называет имена детей, и когда он называет имя моего персонажа, я выхожу на площадку. Это и есть моя сцена. Когда называют мое имя, я должен встать и сказать: «Эй, я стану звездой». Это моя реплика.

Я не знаю, кому говорить эту фразу, не знаю, куда смотреть, я в ужасе. На первом дубле я подумал: «Ну, если промямлить, может, они меня не заметят и так сойдет». Поэтому я бормочу себе под нос: «Эй-я-стану-звездой» и просто шаркаю по сцене.

Режиссер обрывает. Он подходит. «Ты, со своей фразой “Я стану звездой”, либо ты даешь результат, либо уходишь отсюда». И я чувствовал себя ужасно, просто как мусор. Потом мы сняли сцену снова, и я, наверное, опять все испортил, потому что моей фразы нет в фильме. Я есть в кадре, вы видите меня на сцене, но мою реплику вырезали.

Это был ужасный опыт, если честно, потому что хочется быть крутым. Я учился пять лет, и в основном моя жизнь была связана только с актерством. Я был очень увлечен этим процессом, и вот мой первый фильм, и он оказался ужасен.

Стив: Но ты держался.

Майкл: Да, на тот момент у меня был агент, так что я просто ждал следующего кастинга.

Стив: А потом ты получил свой крупный шанс. Год спустя. Мартин Скорсезе включил тебя в кастинг «Славных парней». Все помнят твою сцену со Спайдером.

Майкл: Я навеки благодарен Марти. Он заставил меня почувствовать, что я действительно нахожусь на своем месте, – никто меня прежде не знал. Он дал мне почувствовать, что я актер и должен просто получать удовольствие. Я навсегда благодарен ему за этот опыт, он ведь мог уничтожить меня, если бы не был тем, кто он есть. Марти дал мне почувствовать, что я способен на многое и должен попробовать, а я ощущал себя желанным гостем. И актерский состав тоже. Джо Пеши, Рэй Лиотта и Боб Де Ниро. Все было замечательно.

Стив: И ты еще работал в его офисе. Это было до или после «Славных парней»?

Майкл: Это было после. Примерно через год я познакомился с женщиной, которая руководила отделом развития у Мартина Скорсезе. У нас были общие друзья в театре, и она наняла меня в качестве своего помощника. Моя работа заключалась в том, чтобы отвечать на телефонные звонки. Видеоколлекция Скорсезе находилась прямо рядом с моим офисом и напоминала видеомагазин. У него были тысячи фильмов, в то время такого не было ни у кого. Люди брали фильмы у Марти – другие режиссеры, журналисты, писатели. Я должен был следить за тем, чтобы кассеты возвращались на свои места, и вести учет.

Стив: Мартин Скорсезе – твой любимый режиссер?

Майкл: Я обожаю Марти. Мне нравятся его фильмы. Но мой любимый режиссер – Джон Кассаветис. То, что он делал сам, в частности «Лица», «Женщина не в себе», «Премьера», «Потоки любви», одни из моих любимых картин. Я могу пересматривать их снова и снова и всегда находить что-то новое. Я знал «Глорию», которая, вероятно, является его самым продаваемым фильмом, но впервые я увидел независимые работы Джона в киноархиве «Антология» в Нью-Йорке. Мне было, наверное, около двадцати двух или двадцати трех лет. После просмотра «Премьеры» или «Женщины не в себе» я не понимал, что только что увидел. А «Убийство китайского букмекера» – наверное, один из лучших фильмов в криминальном жанре. Всем, кто не видел эти ленты, я настоятельно рекомендую их посмотреть.

Стив: Что особенного в Кассаветисе и этих фильмах?

Майкл: Сложность переживаний, возможность полностью затеряться в созданных им мирах и персонажах. У большинства фильмов есть начало, середина и конец, и вы почти все время знаете, где находитесь и куда движетесь. А в картинах Джона непонятно, где вы – будто все происходит во сне. А еще привлекает его сострадание к персонажам, его понимание хрупкости человеческой души и внутренней борьбы – всего, что делает нас людьми.

Стив: Мы уже говорили о том, как ты попал в «Сопрано», и все такое. Но я хочу знать, как одновременно с началом работы над сериалом ты писал сценарий совсем другого фильма.

Майкл: В соавторстве. С Виктором Количчио. И Спайком.

Стив: Спайк Ли. «Кровавое лето Сэма». Как это получилось? Как вы