Тьма и Хаос (СИ) - Владимиров Денис

Тяжело вздохнули тирки, сдергивая с места не менее тяжелые фургоны. Волы зло фыркнули на понукание погонщика. Да, это кто угодно, но не мирные охолощенные быки. Явно зверюги боевые, будто яростью окатило, как водой из ведра, когда они мимо проходили.

Внутри охраняемого периметра гости расположились чуть в стороне, искренне поблагодарили за дрова. О том, что задумали недоброе говорили лишь изредка бросаемые на наше имущество алчные взгляды.

Бойцы по приказу устроили небольшое костровище возле моего шатра, и развели огонь. Я расположился рядом на складном стуле, а воины, повинуясь приказу, принесли еще и бревно для возможных посетителей. Заваривал прилл.

Противник только руки не потирал. Тиган же через полчаса стал для всех наемников своим, много шутил, вызывая громогласный хохот. На веселье Хорн смотрел мечтательно, и я его понимал. В ближайшее время все участники будут, как минимум драить сортиры декаду. Если выживем. Однако согласно моим указаниям по магасвязи десятник давил в себе жестокого командира. Прикрикивал порой для проформы, и все, я бы на месте его подчиненных задумался.

Постепенно темнота становилась все непроглядней и неприглядней. Гуще. Ночь вступала в свои права. Ко мне же подошли бородач с компаньоном. Попросили разрешения, присели, предложили вина из бурдюка, от которого я отказался в силу юного возраста и строгих правил Дома Сумеречных. Те завели разговор ни о чем и сразу о многом, расспрашивали про Демморунг, я в свою очередь их про Свободный град. Уверен, в словах торговцев содержалось столько же правды, сколько и в моих.

Ага, понеслась.

«Взор» — вещь, хоть и дожирал на пятую сотню золота.

Вот Тиган незаметно сыпанул хитрый порошок в котлы воинов, приблизительно в это же время такой же финт проделали купцы со мной. Языкастый отнес нашему бдительному часовому кружку с приллом, которую тот принял с благодарностью. Отхлебнул. Я даже представил, как тот сделал мечтательное выражение лица. Впрочем, тоже не отставал. Зачерпнул заряженный напиток, посмаковал пару глотков с видимым демонстративным удовольствием. Торговцы только мне в ладоши не похлопали.

«Восприятие Арракса» просигнализировало об угрозе сразу, еще на подходе гостей, и легко с ней справилось, истратив около одной двадцатой заряда батареи. Слабо.

Наблюдал за своими людьми.

«Взором» накрывал всех.

Вот один внезапно повалился на бок, затем второй… И началось погружение лагеря в царство Морфея, языкастый «усыпитель» не остался в стороне. Я тоже внезапно стал заваливаться на бок.

— Ну, вот, хо-хо, — опять задавил смешок Дик, — А ты боялся. Все прошло, даже лучше, чем планировали. Теперь их вяжем, избавляем от ценностей, заковываем. И завтра Себастьяна с четверкой отправим в Свободный, там за рабов, тирков и трофеи получим много. Только я бы арбалеты оставил, дорогущие. Это «Странники»… — все предельно ясно. Налицо агрессия.

Первым опустился на землю Красная Борода, скованный «Коконом Рагнира», меньше секунды потребовалось на перезарядку артефакта и вдарить по Мугриму Костяному. Результат такой же.

Остальных бандитов, которые не пили прилл вместе с моими бойцами, глушил «Объятиями Ороса», бил по площадям, те если бы захотели — не увидели бы откуда прилетало. «Тень» работала превосходно. Гости опускались снопами. Ни у кого не имелось защиты от столь радикального средства. Но я до последнего не расслаблялся, готовясь их вырубать вручную. Ситуацию усугубляло нежелание убивать даже в запале. Поэтому подспудно боялся ошибок. Мог и не рассчитать, так как с новыми силами, которые продолжали прибывать, пока не освоился до конца, чтобы филигранно все делать.

Максимум десять секунд, и только громогласный храп изо всех уголков нашего лагеря свидетельствовал, что здесь живые. Когда все закончилось, о чем свидетельствовал сканер, даже немного обидно стало. Нет, «обида», неверное слово, а какое-то чувство недоумения, замешенного на лютом удивлении: и эти олени решили вот так взять меня и моих людей? Продать в рабство, ограбить и… Мысль что «и», задавил раздавшийся в отдалении жуткий рев-вой, который как бы намекнул — «не расслабляйся».

Да, если изначально изумился некой отчаянности и бесшабашности гостей, которые, не имея ничего из нормальных средств, кроме сонного зелья, решили захватить нас тепленькими, затем осознал, а с кем они сталкивались до этого момента? Кто им противостоял? Такие же ровно по силам деятели. Поэтому даже предположить не могли, что имеется возможность столкнуться с настоящими монстрами. Поняв «почему так», сразу же на душе стало легко — до последнего какой-нибудь засады ждал или подлянки.

Связал всех фигурантов, избавив от оружия и от редких амулетов. Сканер продолжал пахать, сжирая золотые каждую секунду.

Забросил торговцев в командирскую палатку. Они все понимали, осознавали, но ничего не могли поделать. Тоже связал, оставив предварительно в исподнем.

Затем обратился к бородатому спокойным голосом:

— Ну что, Дик, поговорим?

Купчина бешено вращал глазами, он совершенно не понимал изменившегося положения вещей, вот ты король жизни, все тебе известно и все у тебя запланировано, все получилось и… и вдруг ситуация меняется с точностью, да наоборот.

Для закрепления материала сразу прошелся «Оковами Боли». И так, что тот только беззвучно рот открывал, а по глазам бежали слезы. Лицо перекосило от мук. Достаточно.

— Где противоядие? — разрешил говорить.

— Какое?

Урок повторил, хотя понимал закономерность и правомерность вопроса, они же нас не травили, а всего лишь усыпить пытались.

— Повторю вопрос.

— Флакон с красной жидкостью, в моей поясной сумке. С красной жидкостью! Красной! — зачастил тот. Явно теперь не в мальчишеских, как он до этого думал, глазах прочитал нечто такое, что понял, если и удастся выйти, то с большими потерями.

— Как применять?

— Капля на кружку, каждому по глотку!

— Если кто-нибудь умрет… — и заткнул тому рот. По глазам прочел, что все будет в порядке.

Привел в чувство сначала Хорна.

— Как все прошло? — спросил десятник, едва открыв глаза.

— Нормально. Вот кружка… — выдал я инструкцию к применению, — Я всех собрал, связал, но все же разденьте до исподнего, тщательно обыщите, мало ли, вдруг что-то пропустил. И вяжите так, чтобы и не сдохли, но и никаких шансов освободиться у них не имелось. Да, помни, до утра трупы нам не нужны. Про дозор не забывать. Мало ли. И постарайся, чтобы никто злость на Тигане не срывал, он мне, возможно, понадобится.

— Тебя понял. Они, как и наемники, точно хотели нас в рабство продать? — спросил тот.

— Да. После того, как усыпили вас и думали, что я тоже сплю, между собой проговорились, — сообщил, хотя знал о данном факте изначально.

— Глэрд, отдашь их мне? Мне убивать можно, завтра их кончу, как ты подальше отъедешь! — горячечно заговорил, и видя мой внимательный взгляд, неожиданно пояснил, — После того, как на меня надели рабский ошейник… Знаешь, я любого желающего повторить подобное, готов скармливать мрокам. По кусочкам. И скажу так, с удовольствием, заглядывая в глаза и каждый раз спрашивая: «господин, ты доволен, господин?». Да, скажу честно, у меня руки не по локоть в крови, а по плечи, но я всегда убивал без всяких эмоций. Горячка боя — это другое, воин поймет. Однако я никогда не испытывал удовольствия от пыток, когда допрашивали, выбивая сведенья о противнике. Но здесь… здесь другое. Хочется… хочется, чтобы прочувствовали.

Что же, мужик он нормальный, работать предстоит долго, и клятвы может и сдержат, если будет прямой приказ, но для понимания общей политики партии, и чтобы не вышло, как с дер Ингертосом, нужно пояснять и разъяснять. Он не рядовой боец, и доказывать это начал сразу.

— Знаешь, эрин, меня много раз хотели продать в рабство лишь для одного, чтобы проделать следующее… — описал часть пыток на алтаре Оринуса, — Меня они хотят лишить даже посмертия, не за какие грехи, а всего лишь для продления чьей-то жалкой жизненки или для усиления магического потенциала остроухих. «Слезы Нирна» делаются только так, я не говорю про камни душ. Тварям хотелось всего лишь золото. Я могу их всех убить. Их детей, жен, матерей, отцов. Но… Но для того, чтобы жил мой Дом, чтобы жили все вы, а я взял ответственность за вас и пообещал привести к процветанию, мне приходится с ними работать. Отринуть все лишнее. Отсечь. Это говорю тебе для того, чтобы понимал. Будущее наших детей выше всего, а мы не девки отдаваться сиюминутным страстям. И мы со всех спросим, когда придет время, и так, даже боги вздрогнут, но… но это будет потом. И, да, если приму решение их пускать в расход, то обещаю, они твои.