Камень богини любви - Елена Арсеньева

Какая-то мысль мелькнула… Поймать ее Алёна не успела, но стало вдруг зябко и не по себе.

Вот глупости. С чего бы вдруг?

– Спасибо, – рассеянно кивнула Алёна.

– Да не за что, приходите, – улыбнулась Сюзанна.

Алёна ступила на эскалатор и поехала вниз.

Забавно, конечно. То есть забавно до невозможности! Значит, продавщица с диковинным именем Има могла спокойно наврать про такой же, как у Алёны, браслет на руке Анны Алексеевны? Ну, тогда искать ее и спрашивать о каком-то человеке, который фотографировал Алёну, совершенно бессмысленно: не отличишь потом вранье от правды.

А зачем ей врать?

Ну сказали же тебе – из любви к искусству!

Что ж, бывает…

Алёна посмотрела на часы. Ого! Вообще-то пора и в сторону дома направляться.

Позвонила Сусанне. Та уже вернулась. Немножко удивилась, услышав просьбу, но обещала все выполнить в точности прямо сейчас.

Так, нужно пять минут, чтобы дойти до дому. Тем, на чью помощь Алёна надеется, тоже нужно примерно столько времени.

Она пустилась чуть ли не бегом: очень хотелось посмотреть, как прибудет кавалерия!

Кавалерия не подкачала: Алёна еще только переходила дорогу от «Спара» к своему дому, как мимо промчалась милицейская машина и свернула во двор.

Алёна чуть замедлила шаги: пусть ребята наведут порядок, а она должна явиться ну просто как ни в чем не бывало.

У въезда во двор стояла белая машина с трафаретом «Нового такси». Алёна прошла мимо, как вдруг дверца распахнулась:

– Алёна Дмитриева! Здравствуйте! Я вас в этом пальто еле узнал!

Вот те на! Знакомая темноглазая физиономия. И Алёна Дмитриева, главное…

– Здравствуйте, – сухо проговорила она. – А откуда вам известно, как меня зовут? И мой адрес?

– Ну как же! – засмеялся таксист. – Как же! Вы столько раз такси заказывали в нашей фирме…

Алёна зябко передернула плечами, стараясь не выдать, как ей не по себе.

Интересно… Она никогда, ни разу не называла свой псевдоним, заказывая машину. В «Новом такси» ее могли знать только как Елену Дмитриевну Ярушкину, про Алёну Дмитриеву там никто и слыхом не слыхивал, в смысле, никто не предполагал, что это она – писательница Алёна Дмитриева. Насчет своей мировой славы она не обольщалась, тем более насчет популярности среди мужчин. Так что… интересная осведомленность…

– Ну и что вы здесь делаете? По вызову приехали?

– Нет, – сказал водитель смущенно. – Я к вам.

– Да я вроде не заказывала машину.

– Я… знаю. Я не как таксист приехал.

– А как кто? Как киллер?

Он вытаращил глаза:

– Господи! Это почему? Киллер! Скажете тоже!

– Это цитата, – вывернулась Алёна. – Из одной книжки. Шутка.

– Понятно, – протянул таксист, захлопывая дверцу и делая шаг к Алёне.

Она попятилась.

– Погодите. Вы что, боитесь меня?

– А что, должна? – с самым независимым видом поинтересовалась Алёна, продолжая тихонько пятиться во двор.

Там, во дворе, ее милиция, и она ее бережет. Или обязана это делать. Возможно, у нее паранойя, у детективщицы Дмитриевой, но у кого бы не возникло паранойи после событий последних дней?

– Не знаю… то есть меня точно не должны, – ответил водитель. – Меня, кстати, зовут Шш… То есть Александр. Будем знакомы?

– Будем, – холодно отозвалась Алёна, вспоминая Дракончега, которого тоже звали Александром и которого у нее в мыслях не было уже больше суток. Хм… раньше ей так нравилась невесть кому принадлежащая фраза: «Если ты когда-нибудь оставишь меня, оставь меня под дождем, чтобы я не плакала в одиночестве!» Но в данной ситуации дождя не понадобилось. Оказывается, интенсивное расследование и всяческий бег с препятствиями позволяют практически забыть любовные страдания! Интересно, это уже то, что называется сублимация, или еще нет?

– А по отчеству вас как?

– Викторович, – растерянно сообщил таксист. – А вы хотите меня по имени-отчеству называть? Меня так никто не зовет, даже на работе. Александром, кстати, тоже. Все просто Шшш… – Он запнулся и покраснел.

– Просто Шуриком, что ли? – усмехнулась Алёна. – Нет, простите, к такой короткости я не готова. Давайте уж лучше по имени-отчеству. Вы приехали-то зачем, Александр Викторович? Просто представиться, что ли?

– Не просто! – сказал он решительно. – Совсем даже не просто. Я сегодня вечером свободен. А вы что… что сегодня вечером делаете?

Алёна глянула изумленно:

– Дома сижу.

– А может… – Он очень напоминал господина Простакова, потому что говорил, от робости запинаясь. – М-м… может, сходим куда-нибудь? В бар? Или в это… в пи…

– В пивную? – ехидно уточнила Алёна. – Пиво ненавижу, извините.

– Я тоже! – почему-то обрадовался Александр Викторович. – Но ведь «Зергут» – это пивной ресторан, а вы там были с компанией.

Алёна чуть подняла брови. Занятный мужичок… Откуда он это может знать, ну вот откуда? Вчера при нем она всего лишь приехала к «Зергуту» и через пять минут покинула его. Нет, все же хорошо, что во дворе стоит милицейская машина!

– Я была на дне рождения подруги, – сказала Алёна, изо всех сил стараясь не показывать, как же ей не по себе. – Пива ни глотка не пили. Впрочем, это к делу не относится. Сегодняшний вечер я намеревалась дома провести, так что извините, Александр Викторович…

– Дома? – улыбнулся он неунывающе. – А может, я… ну, зайду? Сбегаю за тортиком, ну, за шампанским… Может, посидим, поговорим?

– Не может, извините. У меня другие планы. А шампанское я терпеть не могу. Я… жду гостя.

– Небось стриптизера своего? – нахмурился Александр Викторович. – За которым вчера по глухим переулкам гонялись? И с чем он к вам придет? С самогонкой, что ли? Пиво не пьете, шампанское тоже… Ну-ну, как угодно!

И, резко повернувшись, бросился чуть не бегом к выходу из двора.

Алёна пожала плечами.

Батюшки! Какие чувства, обалдеть! Ну прямо нижнегорьковский Отелло!

Позади вдруг раздалось деликатное покашливание. Алёна обернулась – милиционер в бронежилете стоял рядом и улыбался.

– Чтой-то, – спросил он совершенно по-нижнегорьковски, – меня водила испугался? Я ж не из ДПС!

У Алёны были свои соображения насчет того, почему «водила» испугался милиционера, но она как представила, сколько времени уйдет на попытки убедить, что она говорит правду, только правду и ничего, кроме правды, а потом ей все равно не поверят, и не стала углубляться в детали. Только снова плечами пожала:

– Да он вообще чудной какой-то. Здравствуйте, Петр.

Охранник был знакомый. Все в отделе охраны Советского района были с Алёной Дмитриевой хорошо знакомы. По своей гениальной рассеянности она частенько забывала вовремя отключить сигнализацию. И пару раз даже спасла себе благодаря этой рассеянности жизнь…

Сначала на нее в охране злились и даже штрафы выписывали, а потом привыкли и стали воспринимать как некое неизбежное зло. А поскольку это самое «зло» было очень обаятельным, симпатичным, даже, можно сказать, красивым, все его, в смысле, зла, и ее, в смысле, Алёны, промахи воспринимались снисходительно и вполне галантно.

– Здрасьте, Елена Дмитриевна, – приложил руку к козырьку Петр. – Вы только возвращаетесь домой? Вовремя. А то у вас не то попытка вскрытия, не то еще что.

Ну, само собой разумеется, Алёна очень натурально изобразила весь джентльменский набор чувств, каковые испытывает человек, чью квартиру, очень возможно, пытались вскрыть неизвестные злоумышленники. Она даже поделилась своей тревогой с соседкой Сусанной, которая совершенно случайно оказалась на первом этаже. Сусанна так встревожилась, так запереживала, что никто, будь он даже самим мистером Шерлоком Холмсом и его братом Майкрофтом в одном лице, не догадался бы, что это она сама буквально пять минут назад подошла к Алёниной двери и изо всей силы дернула ее. Дверь – вторая, выходившая в коридор, – к косяку прилегала неплотно, а потому послушно задергалась. Немедленно на пульт прошел сигнал… а поскольку звонка от хозяйки квартиры с просьбой о снятии с охраны не поступило, по тревоге выехали оперативники.

Вместе с Алёной они поднялись наверх и вошли в квартиру. Все ее уголки были обследованы. Затем точно так же тщательно были обследованы все укромные углы подъезда и проверен запор на чердачной двери. Получалось, что нигде злодеи не притаились, а сигнал о вскрытии прошел, повинуясь некоему глюку в охранной программе.

– Ужасно жаль, что вас напрасно потревожили, – вздохнула Алёна, выпроваживая своих защитников.

Ей в самом деле было жаль и почти стыдно, но, как говорится, жизнь дороже!

– В нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть, – философски обобщил Петр, вслед за чем охранники простились со своей подопечной и отбыли восвояси.

– Сюзанна, дорогая, спасибо вам огромное, – конспиративным шепотом выдохнула Алёна.

– Да пожалуйста, конечно, – закивала соседка, – но зачем вам это было нужно? Вы чего-то опасались?