В царстве тысячи атоллов - Иренеус Эйбль-Эйбесфельдт

Наши друзья пришли не одни - их сопровождали юноша и взрослый мужчина, о котором Рёпшторфф сказал бы, что он принадлежит к папуасскому типу. Его вьющиеся нечесаные волосы копной стояли на голове и придавали ему своеобразную красоту. У него были приятные черты лица, на верхней губе пробивался пушок. Кожа у него была бронзового цвета, но отнюдь не темная. Он принадлежал к старому веддскому типу, представители которого некогда населяли Никобарские острова и позднее были вытеснены людьми другой расы так же, как это произошло, в частности, с веддами на Цейлоне26.

Веддский тип шом пена

Юноша, первым навестивший нас, своими почти женскими чертами лица напоминал скорее микронезийца. По-видимому, шом пены - метисы, в крови которых присутствуют элементы по крайней мере двух рас, и они резко отличаются от коренастых, приземистых никобарцев. Это подтверждают, кстати, и наблюдения Рёпшторффа.

Оба шом пена, пришедших с нашими друзьями, сначала робко сидели в стороне, внимательно наблюдая за нами. Когда мужчина заметил, что я исподтишка рассматриваю его, он улыбнулся и, приветствуя меня, поднял руку смущенно и в то же время успокаивающе - старый, как мир, жест, означающий: "Я пришел с миром, у меня нет оружия". Я ответил на приветствие таким же жестом. Настороженность исчезла, и шом пен присоединился к нам.

Острый интерес вызывала у него Лотта. Объяснялось это, вероятно, тем, что она надела очень красивый пестрый купальник. Шом пен подошел к ней и пощупал материал. Хасс отвлек его внимание кинокамерой, дав посмотреть в объектив. В ответ шом пен с гордостью извлек свое сокровище - подобранный среди обломков какого-нибудь корабля кусок железа, из которого, видимо, способом холодной ковки было сделано некое подобие долота.

Посидев еще с часок на берегу, мы пригласили всех на корабль. Приглашение было принято. И вот мы снова вместе на палубе. Перед гостями поставлено угощение. Они бойко болтают, не забывая, однако, о еде и демонстрируя завидный аппетит. Затем прощаются и отправляются на берег. К сожалению, мы их больше не встречали. И когда я теперь рассматриваю маленькие деревянные серьги, подаренные нам на память, я с удовольствием вспоминаю встречу с этими милыми, симпатичными людьми.

Нас не оставляла надежда найти селение шом пенов, и во второй половине дня мы снова отправились на поиски. Плывя вдоль темных мангровых зарослей, мы заметили на краю бухты маленькую заброшенную хижину, но никаких следов присутствия наших друзей обнаружить не удалось. Пришлось довольствоваться тем, что мы увидели. Это дало богатую пищу для размышлений и в конечном счете повлияло на наши дальнейшие планы.

Что нас еще поразило, так это легкость, с которой мы достигли взаимопонимания с людьми, принадлежащими к совершенно иному миру, никогда не соприкасавшимися с европейцами и чей язык был нам абсолютно незнаком. Мимика, жесты, интонация голоса - вот и все, чем мы пользовались. Они смеялись так же, как и мы, так же исподтишка разглядывали собеседника, так же смущенно скребли затылок, хитро улыбались и поднимали в приветствии руку.

Как ни велико влияние традиций, воспитания и образования, многие особенности в поведении человека заложены в нем от рождения. Такие врожденные свойства, как смех и плач, присущи каждому человеку со дня появления на свет, никто, естественно, не учит его этому. Новорожденный младенец очень быстро начинает улыбаться, выражая определенные эмоции. Целый ряд других эмоций, хотя и не обнаруживается сразу и до поры до времени скрыты в ребенке, позднее, безусловно, проявятся в той или иной форме. Говоря о врожденности известных свойств и качеств, трудно привести убедительные доказательства этому, однако в этом случае можно провести параллель с некоторыми внутренними органами, которые начинают функционировать не сразу, а лишь в процессе развития организма.

Все познается в сравнении, - попробуем и мы пойти по этому пути. Многим приходилось наблюдать, что люди, находящиеся на разных стадиях развития и не общающиеся с людьми иного уклада и иной культуры, в определенных ситуациях ведут себя сходным образом. В этих случаях можно, по-видимому, утверждать, что речь идет о присущих всему человеческому роду врожденных свойствах. Если к тому же учесть, что нечто подобное мы находим и у человекообразных обезьян, то можно с уверенностью говорить о наследственности в нашем поведении.

Так, по мнению Лоренца, поза человека, угрожающего противнику, при которой он немного отводит руки от корпуса, а сам слегка наклоняется вперед, есть не что иное, как проявление признаков, унаследованных от обезьян. При этом сокращаются мышцы, из-за чего волосы на руках и спине "встают дыбом" так же, как когда нами овладевает ужас. У шимпанзе, который при виде врага принимает угрожающую позу, волосы тоже "становятся дыбом" на внешней стороне рук и в верхней части спины, благодаря чему животное как бы увеличивается в размерах. "Таким образом, - пишет Лоренц, - в состоянии аффекта у человека на теле "встает дыбом" волосяной покров, которого у него фактически давно уже нет"*.

* ( Lorenz К. Das sogenannte Bose. Borotha-Schoeler. Wien, 1963.)

Г. Шаллер, наблюдавший человекообразных обезьян, опубликовал работу, в которой рассказывает, в частности, о некоторых повадках горилл, сходных с повадками человека, что позволяет говорить об общих предках. Рассердившись, горилла тоже топает ногой и, так же как гиббоны, шимпанзе, орангутаны и человек, начинает барабанить по животу или каким-либо другим предметам. Горилла, подчиняясь более сильному существу, втягивает голову в плечи и отворачивается. У некоторых народов по сей день сохранился обычай падать на колени перед господином. А разве не напоминает наш поклон готовность подчиниться и услужить?

Дарвин в своем классическом труде "О выражении ощущения у человека и животных" советует при изучении поведения человека применять сравнительный метод и предлагает для этого развернутую программу.

По непонятным причинам этнографы и психологи не продолжили работу в этом направлении. Психологов более всего заинтересовали проблемы обучения, а в центре внимания этнографов оказалась культура народов, их быт. Они сняли множество прекрасных фильмов и написали массу интересных книг, где показывают и рассказывают нам, как на Самоа строят хижины, на Фиджи делают лодки или как индейцы из Колорадо отращивают волосы. Но о том, где и как смеются, плачут и сердятся, не найти ни строчки. Поэтому мы не знаем, как реагирует, например, на обиду папуас: топает ли он ногой или, оскорбившись, вскакивает, чтобы отомстить обидчику. Очень интересным представляется в этом плане исследование Ома, посвященное движениям и жестам, которыми разные народы сопровождают молитву. Он показывает, в частности, что жесты, выражающие покорность и смирение, присущи почти всем. При этом люди как бы сжимаются, стараясь казаться меньше и незаметнее, в отличие от хвастунов и гордецов, которые "раздуваются" в стремлении произвести впечатление.