Танцы и не только - Элайна Фокс

– Слава Богу, ты не злишься! Я так переживал! Не хватало еще нам ссориться перед самой свадьбой! – Феррис улыбнулся, от чего у него на щеках появились смешные ямочки. – Свадьба! – повторил он с радостным смехом. – Честное слово, я уже заждался! Кажется, прошла целая вечность с той минуты, когда я сделал тебе предложение, – и вот осталось всего два дня!

От его счастливой улыбки у Катры невольно потеплело на сердце – она как будто приласкала щенка, довольного вниманием своей хозяйки.

– Поцелуй меня, Феррис, – вдруг попросила она, чувствуя себя неловко из-за этого унизительного сравнения. – Поцелуй меня сейчас так, как будешь целовать после свадьбы!

Удивленный Феррис наклонился и робко клюнул ее в губы. Катра положила руки ему на плечи, зажмурилась и привлекла к себе. Ее сердце затрепетало в ожидании властного, жадного отклика – такого, который ее ласки всегда будили в Райане. Но Феррис смутился еще больше и осторожно отодвинулся, залившись краской.

– Катра, я… – Он беспомощно умолк и рассмеялся. У девушки вырвался глубокий вздох.

– Прости, – она с большим трудом сумела скрыть охватившее ее разочарование, – сама не знаю, что на меня нашло. – В ее памяти всплыл роковой поцелуй в саду, и безвольно упавшие на колени руки сами по себе сжались в кулаки. Повинуясь внезапному порыву, Катра воскликнула: – Ах, если бы свадьба была завтра!

Феррис уже успел прийти в себя и приосанился.

– Всему свое время, Катра. – Он снисходительно улыбнулся и добавил: – Мне тоже надоело ждать, но ты и сама не заметишь, как пролетят эти два дня! Ты и глазом моргнуть не успеешь, как мы окажемся в каюте для новобрачных на пароходе, плывущем в Нью-Йорк!

Примирение с Катрой помогло Феррису вернуть былую самоуверенность и беспечность. Он счел свою миссию выполненной и поспешил откланяться. По пути к выходу юный Честер сиял и улыбался направо и налево, немало позабавив дворецкого и горничных. Он отвесил прощальный поклон и уехал, чрезвычайно довольный собой и окружающими.

Мистер Мередит дождался, пока его экипаж скроется из виду, и вошел в гостиную. Катра по-прежнему сидела на диване, рассеянно глядя в окно. Позабытая вышивка лежала у нее на коленях.

– Феррис – на редкость добродушный малый и обещает стать самым снисходительным супругом в графстве, – с удовольствием заметил отец, устраиваясь напротив Катры. Он долго всматривался в лицо дочери, прежде чем вполголоса добавил: – Ты уже больше не жалеешь? И не злишься на меня за то, что я не дал тебе поступить по-своему?

– Мне не о чем жалеть, папа, – отвечала Катра. – И я давно поняла, что ты ни в чем не виноват. Я знаю, что ты старался меня защитить любой ценой. Прости, что так расстроила тебя.

– По-моему, ты была расстроена куда сильнее. – Мистер Мередит позволил себе проявить некоторую долю сочувствия. – Даже похудела за эти дни. Но сегодня ты выглядишь гораздо лучше.

Катра молча кивнула, благодаря его за комплимент.

Отец не спеша выпрямил ноги и устроился в кресле со всеми возможными удобствами. Затем он достал из кармана сигару и стал вертеть ее в пальцах, как будто позабыв о том, что хотел закурить. Катра с удивлением подумала, что впервые в жизни у отца такой вид, будто он считает необходимым что-то ей сообщить, но не знает, с чего начать. Теодор Мередит всегда отличался решительностью и умением идти к цели напрямик. Катре стало не по себе: наверняка должно было случиться нечто из ряда вон выходящее!

Она склонилась над вышивкой, чтобы не выдать свое волнение.

– Ты же понимаешь, дочка, – начал отец, – как непросто управлять таким большим хозяйством, как наша плантация. Тут мало одних мозгов: нужен опыт. Добавь к этому деловые качества – и ты получишь нужного парня. Феррис как раз из таких. Конечно, он еще молод, но у него есть и опыт, и хватка.

– Да, папа, я знаю.

Катра снова потупилась под его чересчур напряженным взглядом. К чему эти речи? За последние две недели она являла собой образец почтительности и послушания. Неужели он все еще боится, что дочери не хватит выдержки?

– Надеюсь, ты понимаешь, что я отклонил предложение Сент-Джеймса не только потому, что не хотел портить отношения с Честерами? – продолжал отец, так и не раскурив сигару. – Мое решение продиктовано исключительно твоими интересами. И ты должна это знать. Феррис способен позаботиться о тебе и обеспечить ту жизнь, к которой ты приучена с детства. Он постарается сделать тебя счастливой, а я сильно сомневаюсь, что Сент-Джеймс вообще имеет представление о том, что значит заботиться о благополучии своих близких. – Мистер Мередит помолчал, решительно крякнул и спрятал сигару обратно в карман. – Полагаю, что со временем ты и сама оценишь мое решение как единственно возможное и правильное. А до той поры тебе придется положиться на мой опыт и верить, что я. сделал как лучше.

– Конечно, папа. Я и сейчас это знаю, – машинально отвечала Катра. Не веря своим ушам, она подняла на отца изумленный взор. Так и есть: он чувствовал себя виноватым! Но с какой стати? Ведь все, что он говорил, оказалось правдой. И он ни в коем случае не мог позволить ей выйти замуж за такого проходимца, как Райан. А может, он мучается сознанием вины от того, что впервые в жизни не сумел дать своей любимой дочке то, чего она так страстно желала? Но ведь он понимал, что Катра хотела выйти за Сент-Джеймса под влиянием морока, наваждения и что рано или поздно она бы пришла в себя!

– Ну вот и прекрасно, – решительно произнес отец, поднимаясь с кресла. – Я очень рад. – Он снова посмотрел на Катру так, будто что-то невысказанное лишало его покоя. Но все же мистер Мередит предпочел промолчать и направился к двери. Он шагал с таким видом, словно старался стряхнуть с себя навязчивые мысли. И вскоре ему это удалось. Когда отец оглянулся на прощание, Катра увидела прежнего джентльмена, столпа общества, уверенного в своей правоте. Только в глазах все еще светилось странное чувство вины. – Увидимся за ужином, – сказал он и вышел.

Катра рассеянно уставилась на вышивку. Все это было довольно странно. С какой стати отцу понадобилось доказывать ей свою правоту? Все давным-давно решено, и она восприняла его решение как и положено послушной дочери. К чему было снова говорить об этом? Растерянно качая головой, Катра подумала о том, что чужая душа – потемки и что она может ошибаться, полагая, что знает своего отца достаточно хорошо.

Утром перед свадьбой Катра проснулась в холодном поту. Внутри у нее все сжалось, и она чуть не вскрикнула от неожиданности, когда услышала за дверью гардеробной приглушенный голос Бетти. Судя по всему, эта возня за стенкой не давала ей спать всю ночь. Вернее, сама Катра нервно вскидывалась при каждом шорохе и смотрела, не начало ли светать. Но теперь, вместо того чтобы чувствовать себя утомленной и вялой, она была начеку, как заведенная пружина, готовая сорваться от любого громкого звука. Это была самая настоящая дикая паника. Каждый нерв в ее теле звенел от напряжения, побуждая бежать отсюда, пока не поздно.