Духи и сигареты - Юлла Островская

— Да, пап, и побольше иностранцев. Все-таки надо speak English[39], и все такое. А ты мне разрешишь в кабину пилотов зайти? Интересно ведь.

— Хорошо.

— А мы никак на Мальту не залетим?

— Валер! Самолет не автомобиль, чтобы заедем туда, заедем сюда. Я же пообещал тебе — летом. Обязательно.

— Ладно-ладно, — не стал спорить Валера. — Летом так летом.

Валера прекрасно понимал; вероятность, что у него получится, — одна на тысячу. Но почему бы и нет?

* * *

— «Кто же остановит дождь? Васильевский залит, размыт Елагин, Крестовский утонул…» А это, сейчас, сейчас вспомню: «Когда-нибудь случайно в тишине Ты вспомнишь это имя: А…» И че-то там, не помню… «Избей меня…»

Оба расхохотались.

— Так ты все же забираешь тетрадь?

— Ну, как сказать? Я же только для сценария, а не для…

— «Для нас он писал этот сценарий…»

— «Чтоб в невозможный раз…»

— «И провоцируя скандал, Мы бы вдвоем грешили там. И где-нибудь на берегу залива Я доказала бы, как я тебя любила! В переулках нет света…»

Наступила тишина — закончился диск с шаманской музыкой.

— Так о чем будет сценарий, Алесандр?

— Пока точно не знаю. — Молодой человек лег на пол, посмотрел на огонь свечи через бокал. — Ну, примерно так… Появляется некий образ. Зритель поначалу не может понять, кто это. Но постепенно оказывается… оказывается, что…

— Что это какая-то звезда, которая скрывается от навязчивой публики.

— Нет. Нет. Это…

— Преступник?

— Возможно…

— Подожди, как так? Ты не знаешь, кем будет твой главный герой?

— Ну, понимаешь, Кристина, я ведь пишу сценарий для себя, так? Я же там буду главную роль играть?

— Ну, — развела руками Кристина, — не обсуждается. Подожди, а кто будет читать стихи?

— А стихи — это внутренние монологи героя. Вот ты знаешь, что такое внутренний монолог?

— Ну-у… в цирке…

— Нет, подожди, не надо в цирке. Внутренний монолог — это нечто настоящее, понимаешь? От души. Искреннее.

— Да.

— А все остальное — это так, внешнее, маска. Как на карнавале.

— Это я понимаю.

— Ну, что — кактус?

— Запросто.

Алесандр повернулся на живот и потянулся за бутылкой вина и штопором.

— Сандр, а можно тебе задать такой очень некорректный вопрос?

— Если это в рамках морального кодекса. — Алесандр ввернул штопор в пробку бутылки с кактусовым вином.

— Скажи, а вот почему она принесла тебе тогда грецкие орехи? Обычно же в больницу носят ну там, я не знаю, апельсинки, да? Сок… А она — грецкие орехи!

— Кто? — Алесандр выдернул пробку. — М-м, там что-то плавает.

— Кактус?

— Не думаю. — Алесандр разлил в бокалы вина.

— Ну так что? Почему она тебе в больницу принесла именно грецкие орехи? А?

— А-а, дошло! Ну как? Потому что мне нравились грецкие орехи. Тебе, я смотрю, тоже.

— Да, я периодически… Подожди, и это все?

— Лаврова, ты прямо как следователь.

— Нет, просто мне интересно.

— А, вспомнил. Мы, кажется, на Новый год или… на какой-то другой праздник… короче, мы ели ну очень много грецких орехов. То ли она мне подарила целый мешок, то ли я ей…

Кристина рассмеялась, оперлась рукой о пол, едва не опрокинув вино.

— Осторожней. — Алесандр придержал ее бокал.

— Так это что ж получается… она принесла тебе орехи, которые вы еще в Новый год не доели? Тогда правильно, что ты решил их выкинуть, — рассмеялась Кристина.

— Все, — улыбнулся Алесандр и подал Кристине ее бокал. — Давай…

— Подожди. Давай пить вино как папуасы? Ты же предлагал аборигенские танцы?

— Предлагал. Но я слабо себе представляю, как их исполнять.

— Не важно, я тоже. — Кристина отставила бокал и встала. — Во что там папуасы одеваются?

— Ну-у как? — Алесандр встал на колени и показал жестами, во что, по его представлению, одеваются папуасы.

— Купальник подойдет? — спросила Кристина, роясь в шкафу.

— Я думаю, они вообще без, но для данного этюда — подойдет.

— Отвернись. Нет, не отворачивайся. — Кристина взяла купальник и вышла из комнаты.

Алесандр встал, убрал догоревшую свечу и поставил на ее место новую. Включил другой диск, с индийской музыкой, увеличил громкость и стал просматривать названия фильмов на DVD, стоявших на полке.

Кристина вернулась в комнату. Она была одета в раздельный черный купальник с желтыми человечками, которые чудесно смотрелись при свете свечей. Фигура у Кристины была безупречна. Алесандр выпрямился и посмотрел на нее.

— Теперь ты. Как это у вас называется — тоже купальник?

— Костюм, — иронично ответил Алесандр, четко выговаривая «о».

— М-гм. Я дам тебе папин костюм, — Кристина снова открыла шкаф. — Когда он приезжает, то всегда купается в Финском заливе.

— В Финском заливе? Там же холодно! Твой папа — морж?

— Да не морж, просто у него хобби такое.

Они оба рассмеялись. Кристина кинула Алесандру купальные плавки.

— Ой, в абрикосик… Как мило!

— Раздевалка в соседней комнате, — сквозь смех подсказала Кристина.

— Есть. — Рука Алесандра потянулась, чтобы отдать честь. — Ой, к пустой голове же руку не прикладывают! — вспомнил он и вышел из комнаты.

Алесандр вернулся быстрее, чем до него Кристина.

— Извини, пришлось маленько подтянуть резинку, чтобы сделать мой размер. Пардон за детали.

— Папа не заметит. А заметит — скажем, так и было.

Они снова расхохотались, Кристина сделала музыку громче, взяла свечи, подала одну Алесандру:

— Это что-то вроде факелов.

В такт таинственной индийской музыке, со свечами и бокалами кактусового вина в руках, они стали подражать движениям ритуальных танцев африканских аборигенов — так, как себе эти танцы представляли. Они двигались сосредоточенно, по-актерски, словно работали на публику. И реакция публики не заставила себя ждать. Раздался стук в стену и громкий голос соседа: «А ну прекратите! Совсем совесть потеряли! Сейчас милицию вызову!» И через несколько минут звонок в дверь и снова голос: «Да что ж это такое! Милицию вызову сейчас! Эй! Что тут за дикари?»

Кристина и Алесандр расхохотались. Молодой человек сделал музыку тише.

— Надеюсь, это еще не милиция, — прокомментировал он звонок в дверь.

— О, нар-род, — крикнула Кристина.

— Да уж, — добавил спокойно Алесандр, — никакого тебе карнавала.

Оба сели на пол. Они молча смотрели друг на друга, держа еще не початые бокалы в руках.

— Давай выпьем за нас, — предложил Алесандр. — За то, что наши пути пересеклись, за то, что мы познакомились и смогли найти общий язык. Знаешь, это очень сложно, вообще, встретить родного человека. А мне кажется, что мы с тобой очень похожи. Давай за нас.