Гвиневера. Осенняя легенда - Персия Вулли

Потом мы организовали собственный обряд, оплакав убиенного короля, и, поскольку Инид не хотела возвращаться в Эксетер, я подыскала ей место в Камелоте.

Артур и Бедивер собрали Совет, чтобы определить, кто заменит Герайнта, и Багдемагус из Дорсета предложил Гвинллива – хитрого старого военачальника, командовавшего одним из дорсетских укреплений. Выбор показался удачным, и Артур остался доволен, когда Гвинллив согласился взять на себя оборону Девона.

– Но только после того, как я буду уверен, что там не осталось ни одного захватчика, – горько объявил Артур. И вот в начале лета он отправился наводить порядок на южных берегах, оставив со мной в Камелоте Бедивера и Гавейна.

Потеря Герайнта набросила на двор тень печали, и никто так остро не переживал утраты, как Инид. Я беспомощно наблюдала, как она изо всех сил старалась увидеть смысл в бессмысленности его потери.

– Он был таким хорошим королем, – говорила женщина, словно продолжая спор с неведомыми силами. – Гораздо лучше Марка из Корнуолла или этого, из новых, Вортипора, который завладел троном Агриколы. Заботился о своем народе, любил жизнь и красоту и одинаково делился этой любовью и со знатными, и с крестьянами. И почему? Почему такой король должен идти на смерть, когда всякая мразь и тираны самодовольно восседают на бархатных подушках? Где же справедливость, миледи? Где она?

Я прислушивалась к ее ропоту, утешала, как могла, и пришла в восторг, когда она предложила занять место Винни и заняться моими фрейлинами. Девушки приезжали в Камелот, выходили замуж и исчезали, чтобы устраивать собственный очаг, с поразительной регулярностью, а я едва запоминала их имена, прежде чем они начинали новую жизнь. Теперь я могла поручить фрейлин Инид и больше о них не думать.

Лето продолжало наливаться, и Инид стала находить утешение в ежедневных разговорах с отцом Болдуином. Священник был мягок и добр и позволял ей выплескивать ярость на судьбу, унесшую ее мужа в расцвете лет. Он уверял, что любовь Христа не оставит его душу и после смерти. Поэтому я не удивилась, когда Инид попросила ее окрестить, но забеспокоилась, как бы вновь обретенная религия не высушила ей мозги и не притупила острый язычок, который не щадил ни людей, ни богов. Хотя об этом волноваться и не стоило: Инид, хоть язычница, хоть христианка, за словом в карман не полезет.

С юга сообщали, что захватчики растворились, как туман, из которого они возникли, но никто не мог сказать, куда они делись – то ли уплыли обратно по Северному морю, то ли их спрятали и приютили фермеры. Поэтому Артур решил планомерно исследовать все укрепления от Винчестера до побережья, настаивая на том, чтобы каждый землевладелец поклялся ему в верности, и убедиться, что мы делаем все, чтобы держать союзников под контролем. А в результате еще несколько месяцев его не будет дома.

Скучные вести, которые можно было предсказать заранее, если знать, какое недоверие испытывал к саксам Артур. Гораздо интереснее были новости, доходившие с севера, где снова видели Зеленого Человека.

– Подумать только, все убегают и бросают бедное создание одно, – заметила Инид. – А если это какой-нибудь свихнувшийся негодник, лишившийся ума из-за безумств нашего мира?

– Свихнувшийся, уж точно, – согласился Бедивер. – Но совсем не обязательно негодник. Не один человек вот так удалился в леса и живет там на ягодах, укрываясь звериными шкурами.

– Что есть, то есть, – рассудительно проговорил Гавейн, размеренно натачивая кинжал о кожаный ремень. – Кто знает, может, эти видения означают, что вновь появился Господин Полей?..

Я бросила на оркнейца быстрый взгляд. Всегда осторожный, когда дело касалось богов, он, прежде чем продолжать, сотворил знак от зла.

– А что, если взять отряд и решить эту загадку раз и навсегда?

– И оставить Камелот беззащитным? – Бедивер удивленно поднял бровь. – Пока Артур на юге, ты отвечаешь здесь за всех воинов.

Гавейн вспыхнул, устыдясь, что забыл о своем первейшем долге.

– Но кто-нибудь должен этим заняться, – пробормотал он.

Борс подкрутил свои изящные усы и с готовностью вступил в разговор.

– Я здесь ни чем не связан. Могу добраться до границы с Шотландией, посмотреть, в чем там дело, и быть дома еще до возвращения Артура. И если это существо – то, что о нем говорят, у меня окажется возможность доказать превосходство Христа над языческими духами.

Послышался одобрительный шепоток, а Лионель предложил сопровождать брата.

– Сколько лет мы не путешествовали вместе, – сказал он.

Мужчинам явно требовалось что-то еще, кроме праздного шатания при дворе, и, снабдив их сухарями, вяленым мясом и кожаной палаткой, мы с Бедивером помахали им вслед с того места, откуда мощеная дорога устремлялась вниз к подножию холма.

Было нечто по-детски трогательное в том, как они устремились в погоню за сверхъестественным, как мальчишки охотятся за жаворонком. Я посмотрела на однорукого воина и рассмеялась.

Это было, конечно, до того, как мы услышали о Зеленом Человеке из первых рук, и мне было невероятно интересно, с чем они приедут домой.

15

МОЛИТВЫ

Кто-то однажды сказал, что молитвы – это просто повзрослевшие мечты, и, вероятно, был прав. Во времена нашей юности окрепла мечта Мерлина, и идея единой страны под рукой справедливого короля наполнила нас бесстрашным воодушевлением. Но наш пыл усмирили годы и понимание того, что человек может погибнуть так же легко в стычке, как и в большом сражении. Смерть Герайнта показала, как мы все хрупки, и я ежедневно молилась, чтобы дело Артура у союзных племен котилось благополучно и он поскорее бы вернулся домой.

Я молилась и за других: за Ланса, по какой бы земле он ни скитался, за Мордреда, который даже не представлял, какие тени к нему подкрадывались, за Борса и Лионеля, с замечательным мужеством погнавшихся за сверхъестественным. Всех старых богов – Бригантию и Цернунну, Мапоносу и даже конную богиню Эпону – всех их я в то лето преследовала своими мольбами.

И вот, когда осень накинула на землю золотую вуаль и папоротник-орляк на холмах стал цвета меди, мои молитвы были услышаны.

– Дорогу! Дорогу людям короля!

Стража бросилась открывать тяжелые ворота, и за мной послали пажа. Он нашел меня на кухне, где я на зиму заворачивала сыры в вощеную ткань.

– Быстрее, миледи! Возвращаются Борс и Лионель, а между ними какой-то связанный дикарь. Лютый, как зверь!

Я бросила работу и побежала по ступеням в зал, на ходу вытирая руки о передник. Изо всех дверей выныривали люди: женщины из прядильни, конюхи из конюшни. Даже повариха гналась за мной по пятам. Мы спешили к дорожке, где любопытные сгрудились вокруг прибывших. Небольшая толпа металась туда и сюда, а потом разделилась надвое, когда оруженосцы бретонцев растолкали ее по сторонам, и вся честная компания появилась в просвете.