Мой любимый зверь - Матильда Старр

лесу. Оставаться в одежде стало совершенно невозможно. Она мешала, царапала, драла кожу, душила и не давала дышать.

Ну глупость же! Черт возьми, не станет же она раздеваться посреди леса! Тут комары, мошки, клещи, наконец.

Да и что потом? Пойдет голышом домой? Так психушка приедет за ней раньше, чем она успеет добраться до подъезда.

Все это Инга думала, остервенело стаскивая с себя одежду. Она путалась в шнурках, пытаясь как можно быстрее сбросить обувь. Как можно быстрее! Так, как будто от этого зависела вся ее жизнь.

Последнее, что она ухватила угасающим сознанием – это странное, никогда доселе не испытанное ощущение, что ее тело меняется, становится другим. Она сама становится другой…

* * *

Инга открыла глаза и не сразу вспомнила, кто она и где она.

Огляделась: лес, кругом лес, сверху ясное небо. Уже не ранее утро, а почти что полдень.

Она приподнялась с земли, и ее чуть не стошнило при виде растерзанной и окровавленной заячьей тушки, что лежала рядом с ней. Не то чтобы от милого пушистика остались только рожки да ножки, но было видно, что кто-то им знатно пообедал.

Черт, она же голая. Приспичило ей раздеваться посреди леса!

Инга поискала взглядом одежду. Ее не было. Мелькнула мысль, что ее тут и не может быть. Откуда-то она точно знала, что раздевалась в двух километрах отсюда и легко могла бы найти дорогу. На фоне того, что Инга категорически не помнила, куда делись несколько утренних часов, все это выглядело более чем странно.

Что, черт возьми, с ней творится? Провалы в памяти, ничем необъяснимая социофобия, какие-то странные спонтанные желания. Надо будет просмотреть объявления, найти хорошего психолога и записаться на консультацию.

Инга бросила взгляд на себя, на свои руки и вскрикнула: кровь! На них была кровь.

Черт!

Она быстро сопоставила все. Кровь на руках, истерзанный заяц и пьянящее чувство сытости. Наконец-то сытости, без всей этой прохимиченной суррогатной еды… А еще вспомнилось то непонятное, неведомое ощущение, которое накрыло Ингу, перед тем как она отключилась. Словно бы ее тело меняется.

Нет, не к психологам-психиатрам ей надо. Ей срочно надо домой, туда, где есть свои. Теперь уже действительно свои.

Больше Стас не сможет пренебрежительно говорить о ней: она же человек.

Потому что теперь она кто угодно, только не человек.

* * *

Одежду Инга нашла быстро. Долго-долго вытирала окровавленные руки о траву. Быстро натянула на себя то, что вчера с такой ненавистью снимала. Хорошо хоть не разорвала в клочья!

Сейчас оставаться обнаженной не хотелось. Хотелось прикрыться, спрятаться, не от каких-нибудь гипотетических людей, которых в этой густой чаще все равно не было – от себя. От той части себя, что сегодня вырвалась наружу и показала зубы.

Черт возьми, она распотрошила зайчика и сожрала его сырым.

А если бы ей попался человек?

От ужаса Инга похолодела, а сердце пропустило удар.

А кто сказал, что ей не попался человек?

Она носилась по лесу утром. Лес – буквально в двух шагах от микрорайона. Инга потому и забиралась в самую глушь, подальше, потому что на окраине постоянно звучали детские голоса – мешали.

А что если в ее меню был не только зайчик?

Она упала на траву и разрыдалась. Хоть бы нет! Этого она точно не переживет. Скорее всего, нет… До окраины леса далеко. Она сама и останки зайца «нашлись» вообще в другой стороне. Кажется, несчастный пытался убежать глубже в лес.

Хватит реветь! Нужно собраться и действовать. Инга попыталась мыслить трезво. Теперь все становилось на свои места: жар, от которого никуда нельзя было деться, желание стаскивать с себя одежду. Она вспомнила Стаса, который вечно пытался ходить голышом. Сердце больно сдавило, но уже не так больно, как прежде.

Инга вытерла слезы. Решение было простым и очевидным. Она соберет вещи, благо собирать не так много, сядет в поезд и уже завтра будет там – рядом со Стасом, рядом с Анной, рядом с теми, кто точно знает, что с ней происходит и что с этим делать.

* * *

До квартиры она добралась поздно вечером. Не выходила из леса, пока не стемнело. Кто знает, на что она сейчас похожа? Вдруг с ней что-то не так и добропорядочные граждане вызовут полицию?

Дома первым делом бросилась к зеркалу. Запекшаяся кровь на щеке и подбородке – жуть. Инга долго стояла под душем и безжалостно терла себя мочалкой.

Потом насухо вытерлась полотенцем и стала сбрасывать в спортивную сумку свои нехитрые пожитки. Квартира оплачена вперед, так что хозяину она позвонит позже, скажет, что срочно пришлось съехать.

Надо бы позвонить Стасу, предупредить, чтобы встретил. Мало ли как она себя поведет, раз уж такая ерунда началась. Но, увы, сделать это невозможно: даже домашний телефон она попросила хозяина поставить на паузу – так пыталась спрятаться ото всех.

Идиотка! Купила бы сим-карту и держала ее в сумке на всякий случай. На карту без телефона еще никто не умудрился дозвониться! А у нее была бы хоть какая-то возможность связаться с внешним миром. Ну да ладно, позвонит, как только окажется на вокзале…

А как она окажется на вокзале? Черт! Даже такси не вызвать. Придется идти на улицу и ловить попутку. Транспорт в такое время в этом захолустье наверняка уже не ходит.

Ничего не скажешь! Великий стратег, все продумала!

Инга остановилась возле двери. Деньги, документы, ноутбук – ничего не забыла?

Почему-то казалось, что забыла. Выходить за дверь не хотелось. Она выглянула в глазок. Нет, в полумраке лестничной площадки, кажется, не было ничего особенного. Но почему-то неприятное ощущение не отпускало.

Ладно. Если стоять и прислушиваться к своим ощущениям, так и останешься здесь без связи с внешним миром. Она открыла дверь, сделала шаг наружу – и тут же резкий толчок в плечи заставил ее влететь обратно в квартиру.

Следом за ней зашли двое крепких парней, и даже в почти полной