Лишний в его игре - Алена Игоревна Филипенко

свете, если он есть. Покойтесь с миром, птички.

С этими словами мы кладем цветы на могилку.

По дороге домой думаю о том, как поймать дурацких голубей. Впереди неделя каникул, которую я планировал вообще-то посвятить учебе. А теперь придется сооружать ловушки.

Конструкцию ловушек я обсуждаю с Ксюшей. У нее мы находим рулон жесткой садовой сетки, которую можно использовать на стенки. Представляя, каких масштабов взбучку мне устроит Нонна, если я притащу это добро домой, я спрашиваю, можно ли помастерить у Ксюши. Она разрешает.

На ловушки трачу целый день. Сначала сооружаю прямоугольный каркас из деревянных реек, затем прикрепляю стенки из сетки. Крышку делаю откидную с петлями внизу, чтобы открывалась сверху вниз. Крышку держит выгнутый дугой прутик, прикрепленный к клетке. К прутику крепится веревочка. Другой конец веревочки привязывается к тонкой палке, установленной в распор перед входом в клетку. Птица увидит внутри корм, захочет зайти, собьет палку, палка дернет веревку, веревка — прут, прут отпружинит, и под его силой крышка резко поднимется и захлопнется.

Ловушки я оставляю дома у Ксюши и забираю их перед следующей рабочей сменой. В первую же ночь удается поймать и выпустить на волю трех голубей.

* * *

К середине каникул погода портится. Температура снижается, и выпадает снег.

После очередного занятия Катерина Николаевна говорит, что завтра собирается в гипермаркет, и предлагает мне составить ей компанию. Мне не нужно ничего покупать, но я радостно соглашаюсь. У нас в городе недавно построили супермаркет, и я обожаю ходить по нему с тележкой среди ярких полок. Я устал от местных магазинов: унылые прилавки, унылые полы, воняет гнилыми овощами, десять отделов и в каждом постой в очереди: в одном — за пряниками, в другом — за курицей. А еще уборщица, орудуя вонючей половой тряпкой, гоняет тебя с места на место.

Утром, когда мы с Катериной Николаевной выходим из подъезда и идем к ее машине, случается большая неприятность: один из моих кедов рассыпается в труху. Шаг — и я оставляю на асфальте половину подошвы, еще шаг — и теряю вторую. Останавливаюсь и в ужасе оборачиваюсь: на асфальте лежат куски резины.

— В чем дело? — спрашивает Катерина Николаевна.

Я готов сгореть со стыда. Но она уже и сама видит проблему. Озадаченно смотрит на мой кед, который теперь можно натянуть на колено.

— Оу-у-у… — От этого междометия мне еще более неловко. Но она быстро берет себя в руки и добавляет уже бодрым тоном: — Дань, кажется, эта пара прослужила на пару лет дольше отведенного ей срока. Иди переобувайся и поедем.

Я мрачно плетусь домой. Переобуваться мне не во что. В панике перебираю коробки: может, где-то завалялась хоть какая-нибудь древняя обувь? Но нет… Только летние сандалии, придется надевать их.

Я выхожу из дома в сандалиях и как можно более беспечно шагаю по свежевыпавшему снегу к машине. Делаю вид, что все так и задумано. Катерина Николаевна уже за рулем. Замечает, в чем я, но ничего не говорит.

Мы подъезжаем к торговому центру «Аквариум». В нем — магазины одежды и обуви, кинотеатр и гипермаркет. Когда мы входим внутрь, я замечаю на указателе, что гипермаркет слева, но Катерина Николаевна ведет нас направо. Я говорю ей, что нам в другую сторону, но она загадочно качает головой.

Катерина Николаевна заходит в магазин «Сити-обувь», мне приходится идти за ней. Внутри на полках — огромное количество кроссовок. Катерина Николаевна смотрит на меня и улыбается. Я теряюсь. Не понимаю, чего от меня хотят.

— Выбирай любые, — говорит она. — Это будет мой тебе подарок.

Я краснею от стыда, упрямлюсь, отказываюсь, пячусь в сторону выхода. Но она говорит, что все равно купит мне кроссовки — с моей помощью или без. Но если без, то на свой вкус. Тогда не факт, что мне они подойдут. И я подчиняюсь. Хожу вдоль полок. Сперва мне неловко, кажется, что все смотрят на меня и мои сандалии. Затем я чувствую себя увереннее. Я перебираю кроссовки, потом все-таки меряю понравившиеся. Это странно, но так приятно — когда чужой человек покупает тебе кроссовки просто так. Точнее… не чужой. Наверное, уже нет.

Я выбираю кроссовки Sprandy, синие с красными логотипами-стрелками по бокам.

Но это еще не все. По пути к гипермаркету я засматриваюсь на витрину магазина, где продают рубашки, и неосознанно замедляюсь. Катерина Николаевна ловит мой взгляд.

В гипермаркет я иду с кроссовками и двумя рубашками, белой и синей в коричневую полоску. А всю обратную дорогу, сидя в машине, прижимаю к груди ворох покупок так, словно кто-то пытается у меня их вырвать. Уверен, что буду носить эти обновки до тех пор, пока они не истлеют прямо на мне.

Я безумно люблю хорошую одежду и обувь. Когда вырасту и разбогатею, смогу покупать себе все-все-все! Но сейчас я ничего не могу себе позволить, кроме одной маленькой вольности. Раз в пару месяцев я езжу в торговый центр. Хожу по магазинам, набираю полные корзинки крутой одежды, долго примеряю в кабинках, воображаю, как покупаю ее и что она моя. А затем оставляю все в примерочной и ухожу с пустыми руками.

Когда мы проезжаем сектор частных домов, Катерина Николаевна вдруг притормаживает и засматривается на что-то. Примерно как я — на рубашки.

— Что вы там увидели?

Своим вопросом я будто выдергиваю ее обратно в реальность. Она снова смотрит на дорогу и увеличивает скорость.

— Да сад красивый. Там тропинка выложена желтым гравием… Это напомнило дачу моего детства, где я обычно проводила лето. Представляешь, однажды я прочитала «Волшебника Изумрудного города» и влюбилась в эту книгу. Захотела построить Волшебную страну прямо у нас на участке. На форзаце была карта: все королевства, дорога, вымощенная желтым кирпичом, пещера Гингемы. И я построила в саду свою Волшебную страну. Смастерила из песка и камней все замки, выложила желтую дорожку… У меня даже замок Людоеда был один в один: с ножом, вилкой и ложкой на трех башенках. Моя комната находилась на втором этаже, а Волшебная страна — прямо под окном. Я любила просыпаться и первым делом смотреть на нее…

С каждым словом в голосе Катерины все больше грусти. Я пытаюсь представить ее в детстве, но не могу. Невозможно проверить, что она тоже была ребенком, фантазировала, играла. Мне кажется, Катерина Николаевна уже родилась взрослой и серьезной.

— И что стало с вашим королевством?

Она думает несколько секунд, а потом отвечает:

— У меня были строгие родители. Они заставляли меня много