Трое из Леса. Вторая трилогия - Никитин Юрий

Он начал оглядываться, всерьез собираясь разводить огонь среди болота, уже мысленно разделывая жирного гуся, но Мрак, уже забыв о них, осторожно двигался вперед, куда указала берегиня.

Олег ощутил смутное сочувствие к недалекому дурню:

– Тарх, я могу горы сдвинуть, а щепку не умею… А сам знаешь, щепки в жизни нужнее. Ну а ты вовсе… Наверное, можешь звезды туда-сюда! А кому это нужно, если человек видит только свой огород, жену соседа и корытце с брагой?

Болото с каждым шагом становилось ужаснее, один Таргитай шел без страха. Мешок за спиной оттягивает толстый, как воевода, гусь, дудочка тоже с ним, на привале поиграет, надо только не лезть впереди Мрака, а то рассердится, а потом, у костра, когда поедят и станут добрее, он им сыграет новую песню.

Впереди ровное поле с кочками мха внезапно выгнулось горбиком. Секира сразу оказалась в руках Мрака, словно сама прыгнула, Таргитай смотрел с любопытством, Олег опасливо остановился, а на верхушке горба мох треснул, развалился, опал по обе стороны.

Из болотной дыры, опершись перепончатыми лапами о края, на них смотрело нечто в блестящей слизи. Выпуклости глаз были такие же серые, как и весь упырь, Таргитай не сразу их отыскал на лысой голове, что сразу переходила в туловище. Казалось, что по его телу сползают волны слизи.

Упырь был в трех шагах впереди, можно обойти как справа, так и слева, но Мрак остановился, помялся, буркнул:

– Слышь, мужик… тут к тебе вопросец имеется.

И отступил, давая место Олегу. Волхв тоже замялся, упырь вылез чересчур неожиданно, нет заготовленных слов: «Приветствую тебя, блестящий и древний…»

Упырь смотрел хмуро и недвижимо. Когда заговорил, а скорее проквакал, под горлом раздулся белесый пузырь, совсем как у лягух, что живут на дереве, хотя должны бы дуться по бокам морды, как у лягух с болот:

– Кто вы, посмевшие нарушить покой Великого Болота?..

– Всего лишь люди, – ответил Олег с таким смирением, что Мрак едва не вбил его в болото по самые ноздри. – Простые люди, короткоживущие!.. А вы древний народ и мудрый.

Упырь слушал неподвижно, глупо блестящий. Слизь сползала и сползала, то ли вырабатывалась в нем бесконечно, то ли это только казалось, а на самом деле под кожей двигались упырьи мускулы. На плече прилип комок мха, так и остался, а если бы слизь сползала настоящая, то мох, как сказал себе Олег успокаивающе, сполз бы тоже.

Таргитай вздрогнул от квакающего голоса:

– Люди здесь не ходят.

«А мы не просто люди, – хотел было сказать Таргитай. – Нас уже называли не только дураками, но и героями», – но пока он приосанился, откинул гордо голову и выставил правое плечо и ногу вперед, ответил Олег:

– Мы не просто люди. Мы родились и жили в Лесу. С упырями никогда не спорили, жили в мире…

– С нами никто в мире не живет.

– Но мы жили в мире!

Упырь проквакал:

– С нами никто в мире не живет, потому что мы ни с кем не живем в мире. Зачем вы пришли?

Голос звучал враждебно. Олег развел руками:

– Да мы просто идем…

– По Великому Болоту никто просто не ходит. Знаю, что найдете, – смерть… но за смертью не стоило идти так далеко.

Олег кусал губы, придумывал ловкий ответ, тогда Мрак отпихнул его и бросил сурово:

– Слышь, мужик!.. Попадется у вас шибко умный, пришли – пусть говорят о высоком. Или глубоком, им виднее. А ты, по морде вижу, простой и даже очень простой. Скажи, как нам с Великим Упырем перемолвиться?

Упырь качнулся, будто получил бревном по голове. Его сплющило, затем серо-зеленая кожа пошла пятнами, волны слизи стали коричневыми. Зловонный запах превратился в смрад, он начал раздуваться. Невры замерли, чувствуя неладное.

Затем упырь застыл, перестал двигаться. Мертвые глаза смотрели неподвижно, а квакающий голос сказал медленно:

– Вы… те Трое… Спасшие Мир?..

Олег ахнул, а Мрак пораженно хлопнул себя по ляжкам:

– Ты гляди!.. И этот! Дуб узнал, даже упырь из болота сразу пальцем… или чем там у него, тычет, только людям хоть кол на голове теши, хоть мордой о стол, хоть не знаю что с ними…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Упырь повозился, устраиваясь в жиже поудобнее, волна смрада заставила невров покачнуться, словно каждому в лицо махнули измазанной грязью лапой. Глаза навыкате без всякого выражения смотрели на троих двуногих.

– Мы знаем, – проквакал он. – Мы знаем, ибо мы – самые мудрые и знающие.

Мрак сказал все еще радостно-удивленным голосом:

– Ты в самом деле мудрый… Только насчет самого-самого мы уже слышали.

В квакающем голосе послышалось презрение:

– От Дуба, понятно. Они в самом деле мудрые… если сравнивать с лесным зверьем. Или птицами. Но мы, упыри, были здесь еще до того, как в нашем Великом Болоте кое-где подсохла земля и на этих островках начала расти трава, потом кусты, а затем уже и деревья. Когда какой-то гусь занес в эти места желудь, от которого и пошли эти дубы, я был уже немолод, немолод… Я хорошо помню наше Великое Болото, что шло следом за отступающим Льдом… И пополнялось его водами. И неба не было видно за низкими тучами в десять слоев… И никто в те давние времена вовсе не знал, что есть какое-то солнце, звезды, что вообще есть небо…

Олег возразил:

– Твоя мудрость неизмерима! Но люди не все звери, есть среди нас искатели мудрости. Их зовут волхвами. Я волхв… Нам очень нужен Великий Упырь. Нам нужна ваша великая неизмеримая мудрость!

Упырь поторчал, как неподвижная глыба, блестящий такой слизень, затем качнулся жирно и неторопливо, поплыл через болото, недвижимый настолько, словно не сам плыл, а его тащили на незримой веревке.

Трое двигались с осторожностью, но мох держал, хотя прогибался, как ковер, летящий под облаками. От смрада звенело в ушах, зловонная туча испарений опускалась все ниже, почти задевала голову. Воздух стал еще плотнее, Таргитай некстати подумал, что в таком и он бы летал, если бы хоть перепонки на пальцах, просто замахал бы чаще и полетел, полетел…

Он вздрогнул, квакающий голос влез в сладкие грезы, как грязный сапог Мрака на поляну с цветами:

– Вот она, настоящая середина всего Мира.

Упырь без плеска ушел под мох. Они остались на краю болота, где в трех шагах мох обрывался, дальше только вода, настоящая вода с ряской, тиной, плавающими листьями. Пахло гнилью, разлагающимися водяными растениями, жирными пиявками. Воздух стал еще и грязно-желтым, словно донный ил поднялся и рассеивался все выше и выше, поднимаясь к небу. Нечистые испарения опускались так низко, что задевали мшистые кочки.

Поверхность в середине покрытого мхом болота качнулась. С величавой медлительностью появились блестящие корни, а по мере того как поднимались, невры увидели причудливо сплетенное из корней и коряг кресло. Показалась блестящая, как валун, голова. Выпуклые глаза рептилии сразу отыскали невров, так же медленно из болота поднялся весь упырь, неподвижный, громадный и грузный, весь в блестящей слизи, почти неотличимый от того, который привел их сюда, разве что кожа в трупных пятнах, изъедена язвами, а перепончатые лапы покрыты зловещими шишками и наростами.

Олег, пересилив себя, поклонился. Драться бесполезно, да и не за тем шли. Сказал дрогнувшим голосом:

– Наслышаны о твоей великой мудрости, Великий Упырь.

На болоте мертвая тишина. Упырь один, без придворных, челяди, шутов и даже стражи. Конечно, само болото лучше любой стражи, но любой князек окружил бы себя народом для важности.

Упырь не двигался, не шевелил губами, толстыми, как жирные пиявки, но квакающий голос раздался, как будто говорило само болото:

– Для важности?.. Что такое… важность? А, понятно… Нет, смертные, мы знаем свою мощь, нам не надо… не надо… Это хорошо, что вы пришли… сами. Мне нужны будут люди, чтобы вылавливать тех… кто в лесу… в горах… кто далеко…

– Зачем? – спросил Мрак.

– В своей милости… мы осчастливим всех… даже людей!.. стать упырями…

Таргитай ахнул, Олег молчал, а Мрак спросил сдавленным голосом:

– Как?..