Дорога без возврата - Марик Лернер

Найденыш задумался. Что там из него вырастет, пока было не понять, но маг будет сильный. Образы ловил моментально, а вот говорить пока не желал. Сравнить насколько он умнее нормального ребенка я не мог при всем желании. Не было у меня опыта общения с малолетними детьми раньше, не считая Таньки, от которой пока она была маленькой я стремился смыться и тем более такого, когда ребенок явный эмпат.

— Ладно, — сказал я вслух. — Утро вечером мудренее. Обсудите без меня, может, что умное придет в голову. А мы пойдем спать. Мави — на улицу. И не обижай Зою — ты в гостях. Кошка отчетливо расплылась в улыбке и гибко скользнула мимо, совсем не случайно зацепив меня боком.

Я придал ей ускорение толчком ногой в зад, чтобы знала кто начальник. Дело было абсолютно привычное и обид не вызывающее. Потом поднял с пола Найденыша и, повесив на плечо сумку с ценностями, вышел.

Черепаха спокойно спала, разлегшись поперек кровати, даром, что она была для нее непривычно высокая. Одежда была аккуратно сложена на стуле. Я проверил, ноутбук она выключила. Потом привычно уселся на пол и вошел в транс. Двадцать-тридцать минут в таком состоянии, прогоняя все происходящее за день и снова прокручивая сомнительные моменты. Потом по очереди отработал каждую группу мышц, профилактически проверил правильность работы органов и отсутствие заболеваний. Главное, не сачковать ни по каким причинам говорил Старик. Если что-то плохо надо об этом знать заранее, а тебе и исправить никаких проблем. Слово сачковать Старик естественно не знал, но смысл у его речей был именно такой.

Он почти год делал мне дырку в голове, заставляя изучать внутреннее строение организма и его реакцию в разных ситуациях. И не всегда это было приятно, лучше всего изучать подобные вещи, испытывая их воздействие на себе в ослабленной форме, после чего проводить лечение. Хорошо еще, что в большинстве случаев не требовалось делать это путем проб и ошибок медленно и болезненно, чтобы выяснить, что именно не так и каким образом следует проводить лечение. Рецепт имелся уже готовый и Старик наблюдал за процессом со здоровым интересом естествоиспытателя.

С каждым разом его наука становилась все обыденнее, и теперь вместо напряжения и усталости давала чувство хорошего самочувствия и уверенности в собственном непрошибаемом здоровье. За два года я так и не обнаружил ничего существенного за исключением ран и попытки отравления. Организм честно выполнял свою работу, устраняя мелкие недостатки без команды. В любом случае, когда я перекидывался в другую форму, подобные знания были совсем не лишние. Без постоянных тренировок могли возникнуть проблемы — далеко не вся химия человеческого тела соответствовала звериной.

Я закончил свои тесты встал, разделся и, отодвинув Черепаху на другой конец кровати, завалился спать. Девушка, не просыпаясь, прижалась к мне. Иногда обычаи оборотней доводили меня до белого каления. Они считали совершенно нормальным посторонним людям прижиматься, трогать друг друга и спать в одной постели голыми. Это было что-то бессознательное, как щенки, которые вечно возятся вместе и если их лишить общения, впадают в депрессию. Но я то был человек — хотя бы психологически. За два года невозможно избавиться от некоторых предрассудков, тем более чисто рефлекторных. Спать в одной постели с голой девушкой и ничего при этом не предпринять я нормальным не считал, но как раз делать ничего и не хотел.

Я прекрасно знал, что Черепаха только обрадовалась бы, но еще и очень хорошо знал своего друга с красивым имечком Пинающий Медведь, пришедшего ко мне одним из первых, который имел на нее очень определенные виды, и не хотел его обижать. На самом деле, не смотря на медведя в имени, он был волком, зато пинать умел просто замечательно, выступая у меня наряду с Живым основным спаринг-партнером в тренировках с холодным оружием и изредка в волчьем виде. Меньше всего мне были нужны проблемы с ревностью. Не хотел я брать Черепаху, но на эльфов должен был глянуть хороший маг, а сильнее нее в Клане никого не было. Койот официально приняла клятву, связав себя с Кланом, но в последнее время безвылазно сидела возле Старика.

Какая бы он не был большая сволочь, а он именно таким и был, для меня лично и для Клана он сделал много. За одну помощь в освоении коротких дорог я вполне мог бы простить все остальное. Он был совсем плох, а с его смертью пауки могли повести себя непредсказуемо. Тогда надо будет уносить ноги всему Клану и именно для создания запасной базы я и приехал.

Встал я рано и первым делом отправился проведать лошадей. Это в автомобиле можно выключить двигатель, вытащить ключи и, хлопнув дверцей, идти по своим делам. Лошади требуют внимания и регулярно еды и воды. Да и желающие спереть единственное стоящее средство передвижения — что на равнинах, что в зоне — всегда найдутся. Одна радость — лошадиных оборотней не существует, а то были бы большие проблемы. Ездить на себе такие бы ни за что не позволили, а любых неразумных родственников оборотни целенаправленно убивали.

Так что лошади к общему облегчению оставались рабочей скотиной в меру умной и послушной хозяину. Впрочем, очень ценной и оборотень вздумавший засунуть в рот лошади железные удила и рвать ей рот быстро бы получил по ушам от всех знакомых и не знакомых. Можно было использовать только мягкие кожаные, а самые хорошие наездники прекрасно обходились и вовсе без них. Обучение верховой езде у Народа начиналось с раннего детства, существовали даже особо ценимые мастера своего дела, занимавшиеся по совместительству еще и разведением лошадей. Так что и сейчас за моей спиной улыбались и отпускали ехидные замечания.

Прыгун при виде меня явно обрадовался и требовательно полез к карману. Кусок хлеба, прихваченный мимоходом на кухне он осторожно взял с руки и довольный принялся жевать. Лакомство было достаточно редкое. На равнинах пшеницу почти не выращивают, причем из принципиальных соображений запрещающих портить степь. А поля возле рощ небольшие и до следующего урожая всегда не хватает.

— Что, Зоя, добавили мы тебе работы, — не оборачиваясь, спросил я. Уж что-что, а появление живого существа в паре метров от себя я пропустить не мог. До лучших воинов мне еще долго расти, но это уже на уровне рефлексов — требование постоянно быть настороже.

Она появилась рядом моментально и вопросы больше не требовались. Сразу пришла уверенность, что ничего в этом сложного нет, а домовые для того и существуют, чтобы обиходить домашних бессловесных животных и следить за порядком в доме. Лошади вычищены, накормлены и напоены. Потом она сделала жест внимание из языка сигналов оборотней и начала очень быстро передавать — пальцы только и мелькали. Некоторые движения были незнакомые, но по общему смыслу легко было догадаться. Иногда она понимая, что до меня не дошло, повторяла все еще раз.

— Мы — то, что мы есть и другого нам не дано. Ты уже не человек, но думаешь как они. Мне приятно, что ты помнил меня и весь мой род и даже думал, как сделать, чтобы нам всем было хорошо и подарок твой приятен. Но это невозможно. Давным-давно, когда наши прародители еще были в силе, они хотели сделать себе помощников. Было два направления. Одно — вы. Идеальные солдаты. Другое — мы. Помощники по дому. Вы хищники, которые не мыслят жизни без убийства. Мы заботимся о хозяйстве и для нас убийство — это последнее из возможных действий. Мы слишком разные. А, кроме того, дерево-дом абсолютно не нуждается в нашей заботе. Оно само способно сообщить о своих нуждах и требованиях. Домовые ему без надобности. Рано или поздно неизбежен конфликт, а мы этого не любим и не хотим. Нам проще уйти от плохого хозяина, чем выяснять кто прав. Домовой прав всегда, потому что он не может по-другому. Он знает, что нужно, чтобы в доме было довольство и порядок. С вами, такие как вы есть, мы просто не сможем ужиться. Значит не надо и пробовать.

Она остановилась и внимательно посмотрела на меня.

— Ты можешь объяснить, откуда ты знаешь, кем я стал, и откуда ты знаешь об оборотнях? — с удивлением просигналил я, не пытаясь говорить вслух.

От нее пришло ощущение ласкового поглаживания по голове. Не то ребенка утешала, не то собаку почесала. Пальцы опять задвигались.

— Мы самые первые. Мы многое помним еще с тех времен. Помним и первых беспомощных оборотней, которые только появились на свет. Помним разные эксперименты. Нас никогда не стеснялись и никогда от нас ничего не скрывали. Что-то мы понимали, что-то нет, но мы физически не можем предать хозяина или разглашать его тайны, такие мы есть. Поэтому и знаем многое, но дальше нас это не пойдет. В нас это заложено изначально и жить самостоятельно мы не можем. Когда-то нас было несколько видов, но постепенно мы вымирали, потому что прародители погибли и некому было служить. Приход людей для вида домовых — это большая удача. Они совсем не лучшее что можно себе представить, но много лучше чем было большинство прародителей. Нас очень мало, но численность медленно растет и мы всегда будем на их стороне. Ты понял? Не на вашей.