Медные колокола - Ирина Анненкова

Я уже примерно на четверть заполнила купол тончайшими нитями силы, когда проснулся Степан….

- А-а-а-а-а-а-а!!!!

Над лесом разнесся его истошный крик. Где-то неподалеку с громкой руганью полетела прочь стайка сорок. От неожиданности Хитрец с громким ржанием заплясал на месте и встал на дыбы. Ванька клещом вцепился в повод, но было понятно, что удержать испуганного жеребца парнишке не по силам. Степка попытался повторить свой любимый трюк и впиявиться в мою ногу изо всех когтей, но был перехвачен Горынычем, успокоившим паникера крепким прицельным ударом клюва. Я метнулась к коню и повисла у него на шее, стараясь не дать ему выскочить из круга. Незаконченное заклинание рассыпалось с громким хлопком. Некоторые нити успели втянуться обратно, но большая их часть рассеялась и исчезла. Защитный купол вспыхнул радужной пленкой и, мелодично зазвенев, лопнул. Оставшиеся от него разноцветные лохмотья бесшумно опустились на головы столпившимся вокруг мортисам.

Всё-таки это было хорошее, правильно выполненное заклинание, машинально отметила про себя я, наблюдая, как воют и корчатся от боли те твари, которые не избежали столкновения с радужными клоками. Их лица и тела начинали покрываться быстро растущей сетью трещин, обугливаться и рассыпаться легким сухим пеплом. Полдюжины, дюжина, две…

Жаль, не всех всё равно не хватило.

Отшатнувшиеся было назад уцелевшие мортисы слаженно ринулись вперед, на нас…и были отброшены прочь Ваняткиной знаменитой наговорной веревкой! Ура! Какое счастье, что я ни разу не позволила себе вслух сомневаться в ее возможностях; напротив, вчера мы раскладывали ее на пару с мальчиком, наперебой доказывая друг другу эффективность этого рубежа обороны. Не стоит теперь даже и вспоминать, что я просто ему подыгрывала, стараясь отвлечь от мыслей о возможной гибели родителей.

Новый защитный барьер мне пришлось строить уже внутри круга, очерченного веревкой; мортисы толкались и с шипением протягивали к нам костлявые руки со скрюченными когтистыми пальцами, но перешагнуть через разлохмаченный шнур, к нашей большой радости, не могли.

Наше жизненное пространство сократилось до нескольких квадратных саженей. Однако держать оборону стало легче: магия тварей разбивались о чары веревки (надолго ли?!), и мне пока не приходилось тратить силы на постоянное поддержание моего собственного заклинания. Это было более чем кстати, поскольку моя аура, неприкосновенный и лелеемый запас любого колдуна, была пробита и сильно опустошена, а ведь это уже не простое истощение общих магических сил, тут затронуто самое нутро. Странно, что мне вообще удалось возвести контур.

Увидав, как я неуклюже оседаю на землю, Ванька сунул повод Хитреца в зубы Тинке, а сам метнулся к своей дорожной котомке, со дна которой после серьёзных изыскательных работ был извлечен надкушенный пирог с мясом и черствая горбушка, облепленная мелким сором. Всё это богатство он торжественно вручил мне, а сам подбросил в костер поленце. Благодарно улыбнувшись, я откусила от пирога, мысленно благословляя кулинарное искусство Веданы Якунишны и Ваняткину запасливость. Оставалось только надеяться, что поврежденная аура, по примеру магического запаса, тоже уважала покушать.

Жуя сдобу и запивая ее остатками настоя прямо из котелка, я с тревогой наблюдала за Хитрецом, опасаясь, что воинственный жеребец вот-вот рванет шинковать врага в капусту. Надеяться на то, что Тинка или Ванька его удержат, было глупо. К счастью, могучий конь был хорошо обучен слушаться команд и после моего прямого приказа стоять на месте в бой не рвался, позволяя себе лишь свирепо фыркать и мрачно поглядывать на мортисов, взглядом суля им оч-чень горячую встречу. Кстати, насколько я слыхала, боевые кони широко использовались при борьбе с любыми умертвиями, поскольку на животных те не нападали, а посеребрить и заговорить можно и подкову.

- Где я? Что это было? – томно протянул кот, приподымая голову. Очнулся, голубчик!

- А это после вчерашнего твоего концерта ещё зрители пожаловали, - доверительно сообщила ему я, дожевывая хлеб. – Только у костра им неудобно, так он просят в сторонке спеть. Сейчас пойдешь или ещё поспишь?

Котяра приподнял голову ещё чуток, увидел окруживших нас зловещих тварей, в ужасе выкатил из орбит свои нахальные желтые глаза, разинул пасть и собрался издать новый вопль. Я качнулась вперед, собираясь любой ценой затолкать его Степке обратно в глотку, но меня опередил Горыныч, бдительно расположившийся поближе к возмутителю спокойствия.

- Вот только попробуй хоть пискнуть, - прохрипел он. – На этот раз миндальничать с тобой не стану, сразу башку твою глупую насквозь пробью!

Кот покосился на внушительный клюв нависшего над ним грача, затем страдальчески глянул на меня (обижают же котика!) и, не найдя ни в ком сочувствия, орать передумал.

Шли часы. Казалось, ночь не закончится никогда. Ванька экономно подбрасывал в костёр дрова; тем не менее, запасы валежника таяли гораздо быстрее, чем нам хотелось бы. Мортисы возились за веревкой, упорно тычась в невидимую границу и обиженно ворча. На всякий случай мы взнуздали и оседлали лошадей, а также уложили и закрепили чересседельные сумки. Степку мы засунули в одну из них, и теперь он обиженно взирал на нас оттуда, правда, протестовать даже не пытался.

Перед самым рассветом мортисы пошли на приступ. Вожак сообразил пожертвовать несколькими рядовыми членами стаи, и прямо по корчащимся телам, брошенным на разрывающие их чары, твари устремились внутрь круга. Теперь нас отделял от кровожадной толпы только купол…

Вновь я вскинула руки, по каплям вливая в прогибающееся под натиском нежити заклинание свои силы. К моему удивлению, пока у меня это получалось. Надолго ли?

Ярко вспыхнул костер: Ванятка бросил в него сразу два полешка, заставив мортисов отшатнуться от света. Затем я почувствовала, что мальчик встал со мною спина к спине и широко раскинул руки, повторяя мою позу. Дурачок, зачем? Но отчего-то мне стало немного легче. Впрочем, не всё ли теперь равно?

Мутный серый рассвет встретил нас мелким осенним дождем. К сожалению, ничем другим он нас не обрадовал. Мортисы и не подумали исчезнуть. Может, ясный солнечный день и загнал бы их в подземные пещеры и катакомбы, обычное пристанище этих тварей, но стыдливым утренним сумеркам эта задача оказалась не по плечу. Умертвия стали чуть более вялыми, и не более того. Было понятно, что сами они не уйдут.

Вдруг мортисы забеспокоились и стали поворачиваться к лесу передом, к нам тылом, хотя до этого буквально ели нас глазами (коль пока не получалось зубами). В их задних рядах творилось что-то странное, заинтересовавшее чудовищ даже больше, чем аппетитные мы. Что именно, нам за их спинами было не видно, а перестать поддерживать контур я не рисковала. К тому же, для того, чтобы слевитировать и удовлетворить своё законное любопытство, требовалось потратить слишком много магических сил, что было бы в нашей ситуации чистым безумием.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});