Твое наказание - Наталья Евгеньевна Шагаева

пальто и пишет в телефоне сообщения брату.

— Родион завтра улетает, — сообщает она. — И приглашает нас на ужин. Давай не пойдём? — хитро щурится.

— Нет, так нельзя. Нам нужно пообщаться, чтобы он понял, что ты в моих руках и все будет хорошо.

— Ладно, как скажешь, мужчина, — улыбается.

Моя девочка.

Я так соскучился, хоть волком вой. Но нужно накормить мою принцессу.

Заезжаем в магазин, покупаю продукты. И быстро домой. Не знаю, что мне сейчас нужно больше: нежно любить ее или жёстко иметь. Мне нужно все, я словно вечность к ней не прикасался. Ника, как наркотик, похлеще любых запрещённых препаратов, моментально подсаживаешься, пробовал один раз - и все, пропал.

Я ревную ее даже к собаке. Они, как всегда, долго тискаются на пороге. Зефир поскуливает от счастья, что наша девочка вернулась.

Раскладываю продукты, начинаю готовить. Что-то быстрое, лапшу вок. Острую. Нам это нужно. Будоражит. Тело и так уже горит от потребности. И дело даже не в сексе, дело в душевном равновесии: чтобы его обрести, мне нужно ворваться в мою девочку.

Готовлю, но держу Нику в фокусе. Разговаривать больше не хочется, мы слишком много сказали, но мало сделали.

Девочка проходится по кухне, снимает с себя толстовку, оставаясь в коротком белом топике. Ткань прикрывает только грудь, животик оголен. На ключице красуется мое имя. Я ее сегодня сожру.

Быстро режу овощи, курицу, посматривая, как Ника распускает волосы. Розовые локоны спадают на плечи. Красиво. Прохладно, по ее коже бегут мурашки, соски упираются в тонкую ткань. Черт. Скоро согрею, моя маленькая. Будет жарко. Это своего рода прелюдия. Ника любит играть. Заводит. Идеальная девочка. Моя.

Закидываю мясо в сковороду, помешиваю, а когда оборачиваюсь, чтобы достать лапшу, Ника оказывается уже без штанишек, в одних белых стрингах.

— Твою мать! Ника! Ты сильно хочешь есть? — иду на нее.

Смеется, выставляя руки, не подпуская меня.

Моя хулиганка.

— Я очень хочу... — намеренно делает паузу. — Кушать.

— Ладно, — стискиваю зубы, отворачиваюсь к плите. Меня тоже это заводит. Иногда такая прелюдия гораздо круче самого секса. Вероника продолжает свою игру, подходит ко мне сзади, выдыхает в затылок.

— Кажется, тебе жарко, — томно тянет она.

Вот откуда в невинной девочке столько секса и чувственности?

Хватает мою водолазку тянет ее вверх, пытаясь снять, помогаю ей, отшвыривая водолазку. Мне, и правда, жарко. Особенно когда ее губы проходятся по моей спине.

— Такой шикарный у меня мужчина, — кусает за лопатку, тут же целуя места укуса. Возбуждённо рыча, закидываю овощи в сковородку и помешиваю лапшу. Нет, мне не жарко. Мне горячо.

— Нужны специи, — тянусь к шкафчику, доставая приправы.

— Очень нужны, — вторит она мне, усмехаясь, и тянет свои наглые руки к моему паху, сжимая. — Тебя так заводят специи? — смеется мне в ухо, сжимая каменный член.

— Меня заводишь только ты. Конец тебе, маленькая, не пощажу, скулить будешь, если продолжишь дразнить! — на эмоциях рычу я.

— Да, — выдыхает мне в ухо, — хочу скулить под тобой.

— Да бля! — обжигаюсь маслом.

— Все, поняла, не мешаю, — отходит.

— Ну-ка быстро вернулась и продолжила ластиться, — в голосе только приказ, на просьбы я сейчас не способен. Моя послушная девочка возвращается, продолжая зацеловывать мою спину, плечи, шею, кусать, шептать о моих достоинствах и как она хочет меня.

Доготавливаю скорее на автомате. Как только выключаю огонь, резко поворачиваюсь к Нике, подхватываю под бедра, вынуждая запрыгнуть на меня и оплести ногами торс. Стискиваю ее попку, впиваюсь в губы, жадно целуя, утоляя адский голод.

— Покушаешь после, — рычу ей в рот. — Сначала накормишь меня, — несу ее в гостиную, кидаю на диван. Девочка возбуждённо смеётся, тут же выгибаясь, пока я расстёгиваю ремень и снимаю брюки вместе с боксерами.

— Твои руки - это нечто, такие сильные, — зависает на моих ладонях, закатывает глаза, стонет, прогибаясь. Я еще не касался, она завела сама себя. Дрожит, словно уже на грани. Никаких больше прелюдий не нужно, да и не выдержу я больше. Наклоняюсь, целую ее грудь через топик. Ника вскрикивает, оттого что кусаю ее сосок. Целую подрагивающий живот, закусываю трусики и зубами стягиваю их с ее ножек. Задираю топ, оголяя грудь. Размещаюсь между ее ног, прикасаюсь болезненно пульсирующим членом к складочкам. — Нет! Стой! — снова тормозит меня, начиная отползать, сводит ноги.

— Ника! — рычу. — Хватит меня дразнить!

— Я хочу сверху, — встает на колени, толкает меня в грудь.

— Нет! Не сейчас.

— Я хочу! — капризно надувает губы. — Пожалуйста, мой зверь!

Никогда не мог ей отказать ни в чем. Послушно падаю на спину.

— Ну-ка быстро иди сюда!

Вероника, довольная кошка, садится на меня, снимает топик, откидывая его на пол. Ее грудь колышется от частого дыхания. Наклоняется, проходится ногтями по моей груди, ловлю губами ее грудь, всасывая соски, ласкаю языком, чувствуя, как она ерзает на мне, потираясь горячими складочками о член.

— Все, малышка, не могу больше, — хриплю я, обхватываю талию и сам сажаю на себя рыком.

— А-а-а-а! — вскрикивает, садится ровно и откидывает голову назад, взмахивая копной шелковых волос. Замираем. Ника прикрывает глаза, стискивая меня мышцами влагалища.

— Давай, малышка, двигайся! — слегка шлепаю ее бедра, меня топит в возбуждении и тестостероне. Она такая горячая, тугая и мокрая внутри, искры из глаз. Хочется взять все в свои руки, подмять под себя и затрахать. Встречаемся горячими взглядами. — Ника!

Девочка приподнимается и снова на меня садится, делая плавное движение, и еще, и еще, кайфует, закатывая глаза. Это охрененно красиво, но чертовски мало.

— Нет, так не пойдет! — дергаю ее за руки на себя, заставляя упасть мне на грудь, впиваюсь зубами в ее