Панихида - Алан Фостер

Выражение лица инопланетянина не изменилось. Пациент, казалось, не расстроил, а заинтересовал его.

— У вас очень хорошее воображение, мистер Мэллори. И изобретательное. Пайтары не убивают. Только в целях самозащиты. Я не врач, но думаю, что ужасные испытания, которым вы, безусловно, подверглись, должно быть, расстроили ваш рассудок. Я не знаю, почему мои соплеменники фигурируют в качестве объекта ваших галлюцинаций, но это не очень льстит мне.

— Я не страдаю галлюцинациями. И никогда не страдал. Я точно знаю, что видел. Ваши соплеменники напали без предупреждения, воспользовавшись нашим дружелюбием, которое пайтары целенаправленно завоевывали все пять лет добрососедских отношений. Это позволило вам напасть абсолютно неожиданно. Вы убили всех поголовно. Я не понимал причины тогда и не понимаю сейчас.

— Ох. Ваше предположение только подтверждает диагноз,— вполголоса проговорил Дмис.

— Нет, вы меня не поняли. Я не понимаю, зачем вам нужны были репродуктивные органы земных женщин. Я видел, как их извлекали из одной женщины за другой, хирургическим путем, и аккуратно складывали в то, что, как я теперь понимаю, было криогенными контейнерами. Что вы с ними делаете? Едите? Поклоняетесь им? Или используете в каком-нибудь непредставимо варварском концептуальном искусстве? Скажите мне, дипломат Дмис. Мне действительно очень интересно.

— Что до меня,— ответил пайтар,— то мне очень интересно узнать, какой же вид человеческого разума породил подобный вздор.

— Если это слишком задевает вас, Дмис, мы можем уйти отсюда,— перебила его Надуровина.

— Нет-нет,— казалось, инопланетянина ничуть не тронули оскорбления.— Мне интересно. Как и все мои соплеменники, я хочу как можно больше узнать о людях. Даже о том, какие у них бывают психические расстройства. Это весьма удобный случай.

— Для меня тоже,— согласился Мэллори.— Поскольку я тоже хочу как можно больше узнать о пайтарах. Чтобы выяснить, как легче вас убивать.

— Должен сказать, мистер Мэллори, я хорошо понимаю происходящее и искренне сочувствую вам. Я уверен, при соответствующем уходе ваше состояние со временем улучшится. В то же время меня чрезвычайно заинтересовали ваши ошибочные представления,— Дмис улыбнулся Надуровиной.— Я могу чем-нибудь помочь?

— Да,— не задумываясь, заявил Мэллори.

Он в красках описал действие, которое было анатомически невозможно выполнить даже имеющему более длинные ноги и руки пайтару. Надуровина поперхнулась, но инопланетянин никак не ответил на выпад.

— Еще одна замысловатая фантазия. Естественно, у вас есть доказательства, которые подтверждают ваши домыслы. Снимки, записи изображений, или голоса, или еще один свидетель, который подтвердит ваши слова.

— Нет,— прошептал человек, лежащий в кровати.— Вы прекрасно знаете, что нет. Иначе вы бы не стояли здесь, ухмыляясь, как недокормленный Будда. Вас не стали бы даже приводить сюда. Вас бы пристрелил первый землянин, кому вы попались бы на глаза,— он широко улыбнулся.— Я бы с удовольствием сделал это сам, но куча «специалистов» вокруг оказалась заодно с вами и наверняка предусмотрела подобную возможность. Я могу прямо сейчас выпрыгнуть из кровати, вцепиться руками в твое безукоризненное горло и сжимать его до тех пор, пока в тебе не исчезнут последние признаки жизни.

Надуровина снова напряглась.

— Я не думаю, что даже если бы вы были здоровы, вы смогли бы привести свою угрозу в исполнение,— холодно ответил высокий широкоплечий Дмис — А в данный момент вы слишком слабы после пережитого. Кроме того, я безусловно превосхожу вас размерами и силой.

— Знаю. А вот вы ничего не знаете о силе, которую может придать человеческому существу неконтролируемая ярость,— он посмотрел на обеспокоенного психиатра.— Не волнуйтесь, док. Я пока не собираюсь покидать эту кровать, даже на время. Даже ради такого удовольствия, как ощущение пайтарской шеи под своими пальцами,— он снова обернулся к инопланетянину.— Я пока поберегу себя, понимаешь? Я мечтаю о гораздо большем, чем смерть одного из вас.

— Надеюсь, мистер Мэллори получает медицинское обслуживание, адекватное его состоянию. Мне не хочется думать, что когда-нибудь он может напасть на кого-нибудь, приняв его за пайтара,— обратился Дмис к Надуровиной.

— Уверяю вас, персонал, работающий с ним, учитывает все возможные варианты,— ответила та чистейшую правду и не вдаваясь в подробности.

— Это было чрезвычайно интересно,— пайтар слегка поклонился в сторону Мэллори и мягко улыбнулся.— Когда вы придумаете какие-нибудь доказательства ваших впечатляющих галлюцинаций, проследите, чтобы меня оповестили. Будет очень поучительно продолжить нашу дискуссию. Поскольку сейчас нам более не о чем говорить, я должен вернуться в дипломатическую миссию и сделать доклад,— сделав шаг назад, он повернулся к психиатрам.— Я хотел бы быть в курсе дел относительно процесса выздоровления мистера Мэллори. Очень печально видеть разумное существо столь глубоко погруженным в свои иллюзии. Но это вполне понятно. Среди моих соплеменников такое тоже нередко случается: пациент окружает стеной выдумок воспоминания о действительно случившихся с ним кошмарах, чтобы таким образом защититься. При отсутствии правдивой информации он начинает безудержно фантазировать, пытаясь избежать столкновения с пугающим его провалом в памяти. Я уверен, с течением времени и при хорошем уходе ваши галлюцинации постепенно исчезнут.

— Я уверена, что мистер Мэллори продолжит выздоравливать,— ответила женщина уклончиво, сделав жест в сторону двери. Пайтар вышел первым.

Девять с половиной часов спустя Ирен Цзе в панике выбежала из палаты. Оттуда доносился грохот и скрежет ломаемых и разбиваемых на куски приборов и мебели. Но еще громче было нечеловеческое завывание, последние жалобные стенания человеческого ума на грани полного помешательства.

Надуровину эта весть застала в ее штаб-квартире, когда она с мужем собралась поужинать. Она села в свою машину и помчалась в госпиталь на такой скорости, что наземобиль едва сохранял равновесие. Женщина ворвалась в госпиталь и побежала наверх, провожаемая изумленными взглядами сотрудников.

Протолкавшись сквозь начавшую собираться толпу, она увидела Цзе и без церемоний подошла к ней. Хотя Надуровина не была одета в форму, санитар, занимавшийся оказанием помощи Ирен, узнал офицера и отошел в сторону.

Цзе дрожала, уткнувшись лицом в ладони. На правом рукаве ее больничного халата виднелось пятно уже почти засохшей крови, которая текла из глубокого пореза. Встав позади нее, санитар начал обрабатывать рану.

У Надуровиной не было времени на любезности.

— Что произошло? — она схватила молодую женщину за запястья и оторвала ее ладони от лица.— Посмотрите мне в глаза, сестра!

Цзе повернула свое заплаканное лицо в сторону психиатра.

— Я… я не знаю. Просто что-то случилось. За минуту до этого все было нормально. Я относила обеденный поднос, когда все началось.

Надуровина посмотрела в сторону комнаты, но не увидела там ничего, кроме снующих туда-сюда людей.

«Если сейчас там царит хаос, то что же творилось десять минут назад?» — подумала она.

— Так что же произошло? Ответьте мне, медсестра. Это… пайтары?…

— Пайтары? — моргнув, Цзе вытерла глаза тем рукавом халата, который остался чистым.— Какие пайтары? Здесь не было никаких пайтаров,— ее взгляд стал более осмысленным.

Надуровина вздохнула с облегчением. Несмотря на все меры предосторожности, круглосуточное дежурство опытных охранников, всегда оставалась вероятность того, что инопланетяне действительно были виновны в том, о чем рассказал Мэллори. Или он просто вызвал у них сильную неприязнь, и они нашли способ добраться до него. Но, очевидно, причину следовало искать не в этом.

С другой стороны, то, что пришельцев в госпитале не было и все случившееся в палате произошло без их участия, с точки зрения беспристрастного судьи говорило об их невиновности, подтверждая слова Дмиса.

— Он просто взбесился. Минуту назад доел мороженое и отдал мне поднос, довольный и улыбающийся, а потом…— Она медленно покачала головой, словно не веря в то, что произошло.— Как будто в нем взорвалась бомба.

— Он… он в порядке? — Поскольку самые худшие опасения развеялись, Надуровина постаралась проявить сочувствие.

— Наверное. Я не знаю,— молодая женщина умоляюще посмотрела на нее.— Я хотела помочь ему, пыталась успокоить, но было такое впечатление, что он меня не слышит. Он начал расшвыривать и ломать все вокруг.— Словно не веря в происходящее, она потрогала порез, который заканчивал обрабатывать санитар.— Я убежала, чтобы уцелеть и позвать на помощь,— она посмотрела на дверь комнаты.— Через некоторое время там стало тихо, наверное, они нашли способ успокоить его. Я надеюсь… надеюсь, для этого не пришлось применить грубую силу.