Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

— Пей, сразу очухаешься.

— Что это? — поинтересовалась девочка.

Она никогда до тех пор не принимала лекарства. Таблетки стоят денег, поэтому бабка Риты пользовалась тем, что растет на огороде, — заваривала себе от давления черносмородиновый лист, а в случае, если внучка начинала жаловаться на простуду, коротко отвечала: «Жрать меньше надо. Ляжешь спать без ужина, к утру будешь здорова» Экстремальная система лечения дала свои плоды, Рита болела крайне редко.

— Простой аспирин, — пояснила Конева. — Я его всегда пью, он полезный. Глотай, не сомневайся, тут же мозги просветлеют, пойдешь с нами плясать. Давай, Ритка, выпускной бывает раз в жизни!

Фомина приняла пилюли, а спустя пятнадцать минут ей стало дурно.

— Девочка, — сказал врач, выслушав эту историю, — запомни на всю жизнь: у тебя аллергия на аспирин. Никогда его не принимай, всегда предупреждай лечащего доктора об особенности своего организма и внимательно читай состав лекарств, которые тебе когда-либо пропишут.

Рита пообещала быть внимательной. Впрочем, больше она не болела — некогда было хворать, нужно зарабатывать. О том, что, имея аттестат с одними пятерками, она легко поступит в институт, Рита даже и не думала. Кто будет ее содержать пять лет? Да еще пьяница-бабка окончательно выжила из ума, оставить старуху Фомина не могла, она выросла порядочной девушкой. Рита начала мотаться по округе, не отказываясь ни от какой работы, а потом ей предложили место в гоптевском детдоме. Инфекции Фомина не опасалась — да хоть за чумными ходить, лишь бы платили! Вот так Рита оказалась на кухне, среди гор грязной посуды.

Спустя месяц девушке стало понятно, что местный персонал в открытую обворовывает воспитанников: призванные заботиться о несчастных сиротах люди тащили домой все — продукты, постельное белье, стройматериалы. Унесли даже мышеловки, и по коридорам и спальням интерната нагло разгуливали крысы. Вероятно, местное начальство делилось с кем-то в районе, потому что директор интерната всегда заранее знал о прибытии проверочной комиссии, и когда сурового вида тетки приезжали из Москвы в Гоптево, приют блестел чистыми полами, на кроватях лежали целые простыни, а в супе было полно мяса. Даже наглые крысы содействовали директору, испарялись без следа, а появлялись через десять минут после отъезда довольных всем увиденным проверяющих.

Однажды Рита, чертыхаясь сквозь зубы, пыталась на заднем дворе отчистить песком кастрюлю, в которой пригорела каша.

— Проволочный моток возьми, — посоветовал ей ломающийся басок.

Рита обернулась — чуть поодаль на чурбане сидел парнишка лет четырнадцати.

— Жестким лучше отдирается, — объяснил он.

— Знаю, — сказала Фомина. — Только кто ж мне такую губку даст.

— Ща… — улыбнулся подросток и ушел.

Не прошло и пяти минут, как он вернулся и протянул Рите похожий на ежа комок.

— Держи! А то пальцы в кровь сошкрябаешь.

— Где взял? — поразилась Фомина.

— Там больше нет, — не открыл тайну паренек.

Вот так и началась их тщательно скрываемая от всех дружба. Рита тайком водила Пашу к себе домой, в баню, помогала ему с уроками, а мальчик постоянно говорил:

— Нам с тобой в этом дерьме не место. Тебе надо поступить в институт, да и мне тоже следует выкарабкаться.

Через короткое время после знакомства они стали любовниками. Фомину не смущало, что она старше, о том, что ее действия попадают под закон о совращении малолетних, посудомойка и не подозревала. Да и в их паре роль малолетней играла Рита, ведущую партию в отношениях исполнял Павел.

Мальчик откровенно рассказал Рите свою историю, о матери, которая, заразив сына сифилисом, предпочла забыть о ребенке, о том, как ему тяжело приходилось в раннем детстве, и о том, что необходимо каким-то образом, выйдя из интерната, раздобыть документы на другое имя.

— Павлу Быкину со справками из вендиспансера ничего хорошего не светит, — размышлял вслух подросток, — надо что-то придумать.

И Рита сообразила. Она знала, что на смену сверхчестной председательнице сельсовета пришел корыстолюбивый Иван.

Денег, чтобы заплатить мздоимцу, у них не было, но новый сельский начальник в придачу к патологической жадности был охоч до женского пола, а Рита, несмотря на полуголодное существование и тяжелую работу, становилась все краше. Идея заработать паспорт для любимого продажей собственного тела не показалась девушке ужасной. Паша и Рита решили, что секс без любви похож на визит к стоматологу, и Фомина спокойно легла с Иваном в койку.

Дело обстряпалось тихо, никто из участников не хотел огласки. Председатель сельсовета честно заплатил за секс-услуги: Паша получил документ с фамилией Брыкин, а еще оказался прописан у Нинки Косой, алкоголички, которая за бутылку готова была кому угодно подтвердить, что мальчик ее внук.

Затем Павел придумал историю про родителей-дипломатов и нашел в Москве школу, где работали такие же «замечательные» педагоги, как и в детдоме. Учителей волновали деньги, а юноша получил в приюте небольшую сумму подъемных, положенных сироте при уходе из интерната. Жилплощади у него не было: юный Быкин был прописан в квартире своей матери, но Паша сжег документ, где стояла его настоящая фамилия. В школу на окраине Москвы он явился Брыкиным. Жители Гоптева не общались с интернатскими, деревенских отпугивала от детского дома боязнь заразиться смертельными болезнями. То, что Паша выпускник приюта, в деревне никто не знал. Конечно, крестьяне удивились, что у Нинки Косой невесть откуда взялся взрослый внук, но Павел и тут умело распустил слух о родителях-дипломатах, служивших в Анголе. Чем нереальнее выдумка, тем быстрее в нее поверят.

Тихий, скромный, ездивший в московскую школу Паша стал своим человеком в Гоптеве. Его отношения с Фоминой не выплыли наружу — даже в крохотном селе можно сохранить тайну, главное, правильно вести себя, постоянно контролировать слова и эмоции. Рита и Павел жили как агенты во вражеском государстве, и им удалось остаться нераскрытыми. Павел получил аттестат, теперь предстояло штурмовать следующую вершину: институт.

Рита, понукаемая любовником, отнесла документы в техникум, где обучали на бухгалтера, и была принята на первый курс. Аттестат, где стояли одни пятерки, впечатлил приемную комиссию. А вот Паша не мог похвастаться успехами. И тут Рите пришла в голову шикарная идея.

— В Гоптеве живет Алена Зверева, — рассказала она, — у нее в лучших подругах Светка, единственная дочь декана московского вуза. Надо тебе со Зверевой познакомиться, понравиться ей, она за любимого словечко замолвит. Ты попадешь в институт, потом поругаешься с Аленой, и мы заживем счастливо.

— Тогда уж лучше к Светлане клинья подбивать, — оживился Павел.

— Она инвалид в коляске, — ответила Рита, — никто не поверит, что красивый парень в убогую влюбился, сразу расчет увидят. А Зверева ничего себе, и она у декана за вторую дочь считается.

— И как мне с ней скорешиться? — призадумался Павел.

— Алена на велике в магазин ездит, там есть крутой поворот. Выйди внезапно из кустов и притворись, будто она тебя сбила, — посоветовала Рита.

План удался, все прошло без сучка и задоринки. Паша завел роман с Аленой, и Риту начала терзать ревность. Однажды во время тайной встречи Фомина впервые устроила Брыкину истерику. Но Паша успокоил девушку:

— Я люблю только тебя! Сама же придумала историю с Аленой.

— Да, — признала Рита, — но я не думала, что ты с ней под ручку по Гоптеву гулять станешь.

— И как же мне ее в себя влюбить? — вытаращил глаза Паша. — Потерпи немного.

А потом парень внезапно исчез. Рита чуть с ума не сошла, пытаясь его найти. В самый разгар треволнений она пошла в магазин за сахаром и стала свидетельницей оживленной беседы продавщицы Стеши и молочницы бабы Лизы.

— Не успел жениться, а она померла, — с горящими глазами вещала Стеша. — Мне ихняя соседка рассказала. Светка лежит в больнице, говорят, она умом тронулась. А Павел поседел, почернел, в могилу кидался. Нет парню счастья!

Рита вздрогнула и спросила:

— Что случилось?

— Аленка Зверева за Пашку замуж вышла… — зачастила Стеша.

— Кто? — еле слышно переспросила Фомина. — За кого?

— Внук Нинки Косой Звереву в загс отвел, — пояснила баба Лиза. — Втихаря гуляли, в Москве. Да только молодая померла.

Рита прислонилась к стене.

— Алена скончалась?

— Ну да, — закивала баба Лиза. — Во как! Медовый месяц в поминки перешел!

Долгое время Рита ничего не слышала о Павле, любовник как в воду канул — в Гоптеве он не появлялся, о себе ничего не сообщал. Рита знала институт, в который Алена пристроила Брыкина, но ехать туда не хотела, мешала гордость. Если Паша, клявшийся ей в любви, решил бросить Риту, то так тому и быть, она будет пробиваться без него. Ненависти к Брыкину Рита не испытывала — во-первых, до сих пор продолжала его любить, а во-вторых, Павлу следовало сказать от души «спасибо», ведь если б не он, мыть бы ей до конца жизни котлы на интернатской кухне. Павел страстно хотел добиться успеха в жизни и трактором вытащил из болота Фомину, привил ей бойцовские качества и подарил девиз «Никогда не сдавайся».