Защитник (ЛП) - Пир Элин

— Знаешь, что такое пустая трата времени? — сказала я, не глядя на него. — Обсуждать эту тему с тобой. Ты недостаточно развит, чтобы оценить что-то столь прекрасное, как это стихотворение или медитация.

— Эй, куда это ты собралась? — спросил он, когда я подхватила преобразователь и флэшку и двинулась к двери.

— Я собираюсь повидаться с Перл, так что советую тебе оставить меня в покое.

— В покое? Что это значит?

Из моего горла вырвался звук разочарования, и я с силой захлопнула за собой дверь. На протяжении месяца я проводила дни и ночи с Боулдером, но сейчас он действовал мне на нервы. Сначала его поведение с Брюсом из-за того, что тот коснулся моего плеча, а теперь его критика по отношению к тому, что я считала прекрасным.

«Мы несовместимы, вот почему. Но это хорошо. Было бы ужасно, если бы я влюбилась в него или что-то в этом роде. Слава Матери Всего Земного, что я не влюбилась».

За моим внутренним монологом проскользнула эмоция, будто часть меня пыталась вставить слово, но я подавила ее на корню, отказываясь прислушиваться к тому, что она во мне всколыхнула.

Глава 26

Прослушка

Боулдер

Громко хлопнув дверью, я привлек внимание Хана. Он стоял в своем кабинете, тихо разговаривая с Магни, но с моим появлением они оба подняли головы, сильно нахмурившись.

— Мне нужна твоя помощь, — воскликнул я, указав на Хана и быстро добравшись туда, где они стояли. — Твоя комната тоже прослушивается?

Ноздри Хана слегка раздулись, я понял, что он не хотел, чтобы Магни знал о слежке, но, тем не менее, он слегка кивнул головой.

— Хорошо, Перл и Кристина сейчас разговаривают в твоей комнате, я хочу знать, что происходит. Чертовы охранники у твоей двери не позволили бы мне подслушать.

Магни поджал губы и отстранился, сложив руки на груди.

— Да, брат, давай послушаем, что скажут женщины. Может, Перл расскажет, где Лаура.

— Она не знает, — резко ответил я. — Я просил Кристину выяснить это, но она уверяет, что Совет ничего не знает.

Магни с горечью рассмеялся.

— О боже, ты так ослеплен этой женщиной, Боулдер. Эта сука лгала тебе с самого первого дня.

Во мне вспыхнул гнев.

— Я тебя предупреждал, — язвительно отозвался я. — Не смей ее так называть, мать твою.

Хан коснулся своего браслета, и перед ним возникли четыре изображения. Мы увидели его личные аппартаменты с четырех разных углов, а также Кристину и Перл, стоявших на коленях и просматривающих запись того длинного стихотворения, которое мы недавно просматривали с Кристиной.

— Что они слушают? Не понимаю, — подал голос Магни.

— Это поэзия, — ответил я.

— Поэзия? — Магни кашлянул. — Ты что, блин, издеваешься — у кого есть время на поэзию? — он сморщил нос, пока мы вслушивались в слова. — Она сказала сочленение? — спросил Магни. — Только не говори, что это что-то пошлое и сексуальное, — он ткнул в меня пальцем. — Вы что, с Кристиной пробовали позу сочленения?

Хан закатил глаза.

— Это не поза в сексе, дебилы. Сочленение — это соединение двух схожих вещей.

— Выпендрежник. — Я ткнул Хана локтем в ребра, но он был слишком занят наблюдением за женщинами, чтобы ответить тем же.

— Ненавижу поэзию, — простонал Магни.

— Я тоже, но, по словам Кристины, всё потому, что я недостаточно развит, чтобы оценить что-то столь прекрасное, как это стихотворение.

— Она называет это прекрасным? — фыркнул Магни.

— Проклятье, — пробормотал Хан, когда Кристина и Перл поднялись с пола и направились к балконным дверям. — На балконе плохо слышно.

К счастью, женщины остались внутри и лишь открыли балконную дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха.

— Мы должны показать это Совету, — сказала Перл, прислонившись к дверному косяку. — Эта находка заслуживает внимания, но нам придется изменить некоторые формулировки на более приемлемые.

— Почему? Люди будут знать, что она была написана до Великого просветления. Это искусство, Перл. Ты же не меняешь картину только потому, что тебя оскорбляет цвет. Гера говорит на языке своего времени, к тому же любое стихотворение должно оставаться в своей первоначальной форме, — возразила Кристина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты права, — кивнула Перл.

— Клянусь, у Мамаш каша вместо мозгов, — простонал Магни.

Я шикнул на него, отчаянно желая услышать, что сказала Кристина, но уловил только последнюю часть.

— Что она сказала? — обеспокоенно спросил я.

— Что-то насчет того, что пора уезжать, — ответил Хан, и мы все обратились в слух, когда Перл положила руку на плечо Кристины.

— Ты уверена?

— Университет большой, признаюсь, я бы хотела продолжить раскопки, чтобы увидеть, какие еще сокровища мы сможем обнаружить, но на это уйдут годы, а я не уверена, что длительное пребывание здесь пойдет мне на пользу.

— Это из-за Боулдера?

Кристина подняла глаза и слегка кивнула.

— Он хочет, чтобы я осталась.

— А ты сама хочешь остаться?

— Нет, — сказала она и опустила глаза. — Конечно, нет.

В кабинете Хана я сжал кулаки и закрыл глаза, глубоко вздохнув.

— Тогда мы должны начать подготовку к твоему возвращению домой, — тихо произнесла Перл. — Мне нужно, чтобы ты передала Совету несколько сообщений и скопировала все данные с флэшки. То, что найдено в Северных землях, остается в Северных землях; это часть нашего соглашения. Мы можем почерпнуть полезные знания из наших открытий и доставить домой информацию в электронном виде, но книги должны остаться здесь.

Кристина напряглась.

— Ты же знаешь, что у них и так много книг, да?

— И что?

— Даже в этом особняке полно старинных книг. Может, они не будут возражать, если я возьму несколько и изучу их.

— Может быть, — задумчиво произнесла Перл. — Но сначала их должен будет классифицировать библиотекарь.

— Я сама могла бы их классифицировать, — предложила Кристина.

— Нет, Кристина, ты еще молода и впечатлительна. Чтение о насилии или страсти может вызвать в тебе нежелательные эмоции.

— Например, желание? — спросила она.

Перл сжала обе ее руки.

— Да, Кристина, желание.

— Эти книги здесь не запрещены, — тихо выдавила из себя Кристина.

— Знаю. — Перл отпустила руку Кристины и посмотрела в окно. — На Родине они тоже не были запрещены.

— Так что же изменилось?

Перл пожала плечами.

— Это конфиденциальная информация, но поскольку я чувствую, что тебе не повредит ее знать, к тому же ты уже изъявила желание отправиться домой, я тебе расскажу.

— Прибавь громкость, — обратился я к Хану.

— В начале двадцать третьего века одна молодая женщина написала серию книг о Северянах. Разумеется, это была чистой воды выдумка, но она писала о них как об удивительных, мужественных героях, и миллионы женщин начинали падать в обморок при мысли о них. — Перл покачала головой. — Совет тогда пытался распространить информацию о том, что это не правда и не более чем сказка, но женщины устремились к границам в попытке пересечь их.

Хан, Магни и я переглянулись.

— Какого хрена, — пробормотал Магни. — Я этого не знал.

— И что потом? — спросила Кристина.

Перл глубоко вздохнула.

— Совет, понятное дело, не мог этого допустить и должен был принять радикальные меры для защиты женщин. Все они были отправлены домой, и после этого были приняты законы, запрещающие людям говорить о Северянах, делиться фотографиями или историями о них. Запрещены были не только книги, положившие начало этой опасной ситуации, но и все книги, повествующие о страсти и насилии. Это тянется на протяжении более двух столетий, и мы до сих пор применяем эти законы, чтобы предотвратить повторение чего-то подобного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но если кто-то хочет приехать сюда и остаться добровольно, почему он не может? — спросила Кристина, склонив голову набок.

— Здесь небезопасно. Как ты думаешь, что случилось бы с нами, если бы мы не были защищены в этом особняке? Северяне не похожи на наших мужчин. У них повышенный уровень тестостерона, и они склонны к насилию.