Проклятие Матери гор - Ростислав

деревню.

– Да, господин.

– Ты помнишь, как мы гуляли на свадьбе этого… как его? Туин, Дуин? Черт, никак не могу вспомнить…

– Траинт, господин.

– Во-во! У него еще был такой мерзкий слуга, со шрамом на подбородке. Помнишь?

– Да, что-то такое припоминаю, но имя его… нет, позабыл.

– Это не важно. Главное, что ты понял, о ком речь. Кто еще из парней знает его?

Ладислао обернулся, внимательно посмотрел на воинов, почесал бороду.

– Шандор, ты был, кажется, со мной тогда? На свадьбе господина Траинта?

– Да, был, командир, – ответил молодой человек с сальным лицом, на котором красовались короткие усики.

– Очень хорошо, Шандор, – сказал Грогар. – Возьми с собой десяток и скачи в деревню внизу. Хватайте там шультейка и этого типа, слугу… Труина, Дуруина… Он должен быть в доме, что стоит особняком, на холме.

– Рядом с ним растет вяз? – уточнил Шандор.

– Да-да-да! Вяжите типа и бабу, которая с ним, и ждите нас. – Тут Грогар повернулся к Ладислао. – А вы что, уже побывали там?

– Мы вас ищем, – немного обиженно ответил он. – Госпожа Миранда места не находит от волнения. Мы здесь были уже дней пять-шесть назад и вот опять… Я намеревался дойти до Копотни, там поспрашивать.

– А Рийго где?

– Сейчас должен быть в Хюге, с госпожой. Мы с ним обшарили все окрестности.

– Вы думаете, это был он? – тихо спросил Лунга у Грогара. – Тот, который… про которого ходят такие слухи?..

– Я все думал, где же слышал этот голос, – ответил Грогар. – И все больше убеждаюсь, что тут не все чисто.

42

На небольшом пустыре перед таверной, принадлежавшей мешковатому субъекту с лицом, похожим на оплывшую свечу, собралась вся деревня. Посреди пустыря стоял на коленях, молитвенно сложив руки, дрожащий и обильно вспотевший, несмотря на прохладную погоду, шультейк Старого Вяза, которого, как оказалось, звали Хельмут. Его сторожили два алебардиста в морионах и панцирях, украшенных гербом дома Хтойрдов – парящим орлом.

– Ну, любезнейший, – нарочито спокойно произнес прохаживающийся взад-вперед перед шультейком Грогар, – не снизойдет ли твоя милость до беседы с «дураком» и «горлопаном», которого ты хотел, по твоему образному выражению, «едрыть в жопу» – так, кажется? Я правильно выразился?

Хельмут пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Грогар окинул быстрым взглядом собравшихся жителей деревни. Женщины перешептывались, вытирая натруженные руки о передник; мужчины, устало облокотившись о лопаты, с интересом наблюдали за происходящим, дети шныряли промеж взрослых, с раздражением покрикивающих на них; хозяин таверны стоял, прислонившись к косяку у входа в свое заведение и жевал тростинку, и по его лицу, которое, казалось, вот-вот стечет на грудь, никак нельзя было понять, радуется он или печалится.

И все они глядели на шультейка с неодобрением.

– Говори! – велел Грогар. – Как звать тех мерзавцев, скрывавшихся за масками? Владыку леса и его подругу-владычицу?

– А? Чего? – Хельмут поднял на Грогара глаза и тут же боязливо отвернулся.

– Не прикидывайся идиотом, голубчик. Ты знаешь, о ком я.

Но шультейк молчал, оглядываясь с затравленным видом, и один из алебардистов решил поторопить его с ответом, легонько ткнув того пикой в бок.

– Э-э-э… я не знаю…

– Я знаю! – сказала дородная женщина из толпы. – Мужика звали, кажись, До или Доо – как-то так, а подругу его – Тиша.

– Тиша и Доо, – задумчиво повторил Грогар, почесав уже изрядно отросшую бороду. – Странное имя – Доо. И куда они делись?

– Убёгли, – ответила та же женщина. – Как увидели этих, – она мотнула головой в сторону Ладислао, стоявшего позади ярла с чрезвычайно важным и сосредоточенным видом, – так и в лес. А с ними и те два быка, племяннички мудака вот этого.

Услышав это, Хельмут метнул на женщину яростный взгляд и сразу согнулся.

– Они и не ждали никого такого, – продолжала крестьянка. – Они, видимо, дожидались вас – всё глядели в ту сторону, где того бедолагу повесили. А тут они, да и вы подоспели. Доо с Тишей растерялись: поняли, подлецы, что им несдобровать, и были таковы.

– Куда они подались, не знаете? В какую сторону?

– Кто ж их знаить.

– Ладно. Ладислао.

– Да, господин.

– Отправь пару-тройку бойцов из тех, у кого кони порезвей, в Хюг. Пусть велят Рийго с парой дюжин ребят скакать в Худштадт. Там встретимся.

– Слушаюсь, господин.

– Спасибо тебе, женщина, за ценные сведения. Лунга, отсыпь-ка ей пару золотых.

– У нас нет денег, ваша милость.

– А где они?

– Их у нас отняли. Что, забыли?

– Ах да. Хорошо. Пойди-ка с кем-нибудь и возьми деньги в доме этого слизняка. – Он кивнул на шультейка. – Заодно и наши заберешь. И книжку прихвати.

– Какую книжку?

– Ну, ту, про которою ученый упоминал перед смертью. Пригодится. Почитаем.

– Понял, ваша милость. Его записи.

– Добрая женщина! – обратился Грогар к дородной селянке.

– Да, господин.

– Откуда они знали, те подлецы, что мы идем?

– Смеетесь, господин? Да у них всюду доносчики. Они уж давно проведали, что вы в Копотне.

– И вы тоже об этом проведали.

Женщина испуганно округлила глаза и поспешно пробормотала:

– Да ведь слухи-то идут… Где петух пропоет, там и уши…

Грогар усмехнулся и брезгливо посмотрел на распростершегося перед ним человека.

– Что ж, – сказал он. – Теперь займемся тобой. Властью, данной мне королем, я – ярл Грогар Хтойрдик – буду вершить суд, и вы, почтенные господа, – он посмотрел на присутствующих, – будете свидетелями. Итак, я обвиняю тебя, Хельмут, в соучастии, либо в организации, либо в преступном попустительстве страшным злодеяниям, творившимся в подначальственной тебе территории. Самые легкие и незначительные из них – оскорбление меня словом и действием – а кто я такой, ты хорошо знаешь. Уже за это полагается смерть, причем по закону. Также на твоей совести гибель божьего человека Филалея, старика по имени Илмар