«Ныне и присно» - Константин Мартынов

— Так и будешь пеньком торчать, пока из-за угла костоломы не выскочат? — деловито поинтересовалась Лариса.

Очарование разбилось вдребезги. Как витрина.

Девичий пальчик нетерпеливо вдавил кнопку электростартера. Мотоцикл заурчал рассерженным псом. Тимша невольно попятился. Лариса хмыкнула, ножка в не по-женски угловатом сапоге легко порхнула над задним крылом, обтянутый синтетикой задик поерзал, устраиваясь поудобнее… Секундой позже кулачок досадливо хлопнул по шлему. Раздался похожий на скрежет пластмассовой канистры звук. Щелкнул отпираясь замок единственного уцелевшего кофра, серебристая копия надетого на девицу шлема ткнулась в тимшины руки.

— Ну, долго тебя ждать? — чуть не по складам, как у дефективного, спросила девица и скомандовала, — напяливай ведро и погнали.

Тимша очумело стянул шапку, неуклюже запихал за пазуху, холодная подкладка «ведра» плотно облегла голову.

«Не опозориться бы, на железяку залезая.»

Судьба сжалилась. Мотоцикл взревел мотором и, распугав прохожих, выскочил на дорогу.

Тимша знал, что катание предстоит не из легких, но действительность превзошла ожидания. Железный конь лихо протиснулся меж двумя потрепанными иномарками, рванул вперед. Шипованное колесо издевательски отхаркнулось веером ледяной крошки. В следующий миг, заложив резкий вираж, Лариса подрезала маршрутное такси. Тимша чудом удержался в седле.

— Держись за талию! — крикнула через плечо Лариса судорожно вцепившемуся в сидение Шабанову. — Да сядь поближе. Не укушу — шлемак мешает!

Шабанов поерзал, устраиваясь поудобнее, крепко обхватил обхватил тонкий девичий стан…

Девичий!

По телу волной прокатился жар, стек по рукам. Ладони раскалились. С испугу показалось — синтетический комбинезон вот-вот расплавится, обожжет нежный девичий животик… а сдвинь ладонь на пару—тройку вершков пониже… Тимша почувствовал удушье, поднял забрало. В лицо, вымораживая скоромные мысли, ударил поток ледяного воздуха. Как мечом полоснул. Тимша стиснул зубы, но забрало не закрыл — лучше ветер, чем горящая в огне плоть…

Из переулка, высокомерно игнорируя окружающих, вывернулся большой черный джип. Байк матерно визгнул тормозами. Тимшу бросило вперед, навалило на девичью спину. Лариса задушенно пискнула, пригнулась к рулю… Шабанов еще явственней ощутил изгибы стройной фигурки… телом ощутил. Словно и одежды меж ними нет.

Память услужливо подсунула яркое воспоминание — скверик, Лариса в разорванной до пупа майке… Лучше б не вспоминал. Аж волосы на груди дыбом встали. Кошмар… Мучительный и сладостный… нет сил расстаться… Четверть часа, как один миг…

— Эй, герой! Хорош спать — приехали!

«Приехали? Уже? Куда?» Тимша ошалело завертел головой. По правую руку модернистским утесом возвышается кинотеатр. С афиш бесстыже пялятся полуголые грудастые красотки, мышцастые супермены грозят мечами, на втором плане истекают кровью порубленные монстры.

— Иди, покупай свои билеты. Я здесь подожду.

Тонкие пальчики небрежно выудили из нагрудного кармана узкую и длинную пачку сигарет, вспыхнул огонек зажигалки.

— Топай, топай — счетчик тикает.

Шабанов развернулся и, озадаченно качнув головой, зашагал к кинотеатру.

«Ну, мотоцикл — понятно, в наше время женки с парусом не плоше управлялись… однако ж, мужиками не прикидывались. Нынешним же невтерпеж из себя женское вытравить. Ботинки погрубее, джинсы, окурок в зубах, стрижка пацанская… неужто девкой быть зазорно? — на ум пришел недавно виденный репортаж о соревнованиях штангисток. — Разве ж то девицы? Слоны в подштанниках!»

Мимо, виляя бедрами, проплыла парочка юнцов. В обнимку. У входа в кинотеатр остановились, чтобы поцеловаться. Целовались самозабвенно… Тот, что пониже, привстал на цыпочки, даже ножку поджал. Никто из окружающих и бровью не повел.

«Содомиты?!» К горлу подкатила тошнота, сами собой сжались кулаки. «Экое паскудство… Гнусь! Метлой поганой!» Проходя мимо, Тимша намеренно задел гомиков плечом. Низенький испуганно пискнул. Его любовник — смазливый усатенький брюнет — попробовал выпятить тщедушную грудь. Выпятился набитый ватином гульфик.

— Что за манеры! — жеманно воскликнул усатенький.

Тимша довольно оскалился, выразительно огладил кулак.

— Не нравится?..

Низенький спрятал голову на груди любовника и зарыдал. — Пойдем отсюда, милый! — успокаивающе проворковал брюнет, гладя спутника по тощему дрожащему плечику. — Житья от быдла гетеросексуального не стало! Куда милиция смотрит?

Тимша зарычал. Парочку, как ветром сдуло.

— Почто Машек распугал? — добродушно прогудел вывалившийся из дверей кинотеатра детина. — Нынче пидоры в законе.

Детина чихнул. Пальцы, синея наколками, потерли сплющенный нос.

— А на зоне им ваще цены нет — профессионалки! Вон, и кина про них!

Тимша брезгливо плюнул и, сопровождаемый понимающим хохотком детины, зашагал прочь от кинотеатра.

Лариса по-прежнему сидела на мотоцикле, в уголке рта дымилась очередная сигарета.

— Быстро вернулся, — Усмехнулась девица, щелчок запустив окурок в сторону урны. — У меня даже сопли в носу замерзнуть не успели. Ну, все равно, встречу отметить надо. Поехали, по стаканчику бурды в кабаке засосем.

«Опять за рыбу деньги! Нешто слов других нет?» Тимша, как любой русский, мог загнуть куда заковыристей, однако демонстративная грубость Ларисы острым коготком царапнула по душе.

Маленький — полдюжины столиков вдоль стены, — подвальчик встретил теплом и ароматом натурального кофе. За стойкой виртуозно жонглировал шейкером худощавый смуглый бармен с по линеечке прочерченным пробором в прилизанных смоляно блестящих волосах. Кончик длинного с горбинкой носа нервно шевелился, словно принюхиваясь к вошедшим.

У стойки на высоких табуретах тихо скучали две перезрелые жрицы любви. В дальнем углу, сдвинув воедино пару столов, налегали на сухое вино гости с далекого юга. Доносилась многоголосая гортанная скороговорка, взрывы смеха.

Лариса, странно потемнев лицом, перевела взгляд с компании на бармена и обратно. Губы презрительно скривились.

— А-а, насрать! — с непонятной бесшабашностью пробормотала она. — Пусть попробуют…

Девица решительно подошла к ближайшему столику, плюхнулась в глубокое кожаное кресло. Тимша последовал ее примеру. Разве что в кресло опустился куда аккуратней. Рядом со столиком мгновенно выросла крашеная блондинка в белом переднике и с дежурной улыбкой на хирургически гладкой физиономии.

— Шашлык, чахохбили, шаурма, вино, водка, коньяк, шампанское… — привычно отбарабанилаа она. Над блокнотиком выжидательно завис огрызок карандаша.

— Просто коньяк? — иронически усмехнулась Лариса. — Или у него название есть?

— У нас ассортимент богатый! — обиделась официантка.

Лариса надменно вздернула носик.

— Ну, если так… тогда «Наири», два по двести… и по шашлычку. Да смотри, бутылку запечатанную неси — у меня на глазах открывать будешь.

Физиономия официантки пошла бурыми пятнами, стал заметен толстый слой грима. Так и не сделав ни единой записи, блондинка сунула блокнотик в карман фартука и скрылась за служебной дверью.

— За что ты ее? — попенял Шабанов. — Работает девка…

— Нечего меня за шалаву держать, — резко бросила Лариса. — А что бутылку принесть заставила, так иначе клопомор подсунет, а сдерет, как за коньяк.

Тимша недоверчиво хмыкнул — коньяк пить ему до сих пор не доводилось, но отличить вино от клопомора наверняка и дурак сумеет.

Дверь служебного входа негромко скрипнула, в зале появился вальяжный господин лет сорока или чуть больше — некогда иссиня-черную шевелюру присыпало серебряной пылью.

Мягкие замшевые туфли, идеально сидящий костюм, запонки с бриллиантовой осыпью, откормленная брылястая физиономия…

«Хорош гусь. Одно слово — Хозяин», — усмешливо подумал Шабанов.

Господин величественно приблизился к занятому парой столику, кашлянул привлекая внимание.

— Вы заказывали «Наири»? — бархатным голосом спросил он у Тимши.

— Я, — вызывающе отозвалась Лариса. — Кстати, где он?

Холеная кисть задумчиво коснулась двойного подбородка. Багровым глазом полыхнул оправленный в золото перстня рубин.

— К сожалению, армянских коньяков не держим… зато у нас есть «Ширван»! Коллекционная бутылка… очень дорогая… — Я разве спрашивала цену? — с тем же откровенным вызовом, ответила девица. — ну, раз уж ничего приличней нет… давай «Ширван».

Вальяжный замялся, глаза оценивающе скользнули по наряду юной байкерши, презрительно зацепили лежавшие в свободном кресле шлема… Лариса надменно скривила верхнюю губу, рука нырнула в карман, вернулась с десятком серо-зеленых купюр.