Наследник моего мужа - Елена Гром

class="p1">Уже через пол часа мы загружались в заранее приготовленный вертолет, но в последний момент в него запрыгнул не только Борис, но и Ярослав. И сейчас мне было плевать на мальчишку, который бездонными глазами смотрел на Миру. Но решение Бориса было верным. Это мальчик предаст Мире сил. Она выживет. Она обязана выжить.

Глава 40

Внутренних органов для пересадки очень часто не хватает. И чаще всего достаются они тем, кто имеет больше денег. Тем самым богатые охамевшие люди обрекают кого-то на смерть.

Я раньше часто об этом думала. Вот Мира выживет за счет кого-то. Что не успеет она вырасти, как пойдет по стопам отца. Нет, конечно не произвольно, но кажется, что старая с косой преследует нас и вскоре навсегда поселиться в нашем доме.

Но сейчас для меня самое важное, чтобы ее коса оберегала нас. Пусть рубит кого угодно, но нас не трогает. Я даже готова смириться со смердящим запахом ее персоны.

Сердце для трансплантации достали почти сразу. Мы давно стояли в списках. Были первые в очереди. Операция длилась больше шести часов, за которые никто из нас не притронулся ни к чаю, принесенному медсестрой, ни к предложенной еде. Даже Борис не стал отвечать на звонки и просто выключил телефон.

И это не могло не порадовать. Поэтому, когда он сел со мной рядом и взял за руку я просто положила голову ему на плечо, замерев в ожидании.

Наверное, я заслужила все это. Ожидание. Томление. Страдание. В моей жизни было все слишком легко. А эмоции, которые я испытала с Борисом доступны далеко не всем женщинам. Многие ведь даже не знают, что есть такие чувства. Что любовь может причинять боль. Что удовольствие дарит не только радость. Да, я заслужила. Ведь за все нужно платить. Особенно за возможность быть рядом с таким мужчиной, жить богатой жизнью ни в чем не нуждаясь…

Но Мира тут не причем. Чище, нежнее, сильнее ребенка сложно представить. И за все свои мучения она должна получить счастье. Она должна выжить. Она будет жить.

Я поворачиваю голову и смотрю на прямой профиль Ярослава, который продолжает гипнотизировать дверь операционной.

Наверное, каждая мать задумывается о том, что однажды ее дочь выйдет замуж. Обязательно за умного, заботливого, работящего. Обязательно красивого. Я не знаю, каким вырастет этот мальчик, но он точно никогда не будет писанным красавцем. Один из тех, про кого скажут, его спасает лишь харизма. Темная энергетика, которая притягивает глупых и наивных.

Хорошо, что он станет братом Миры. Он будет ее защищать, а однажды будет стоять рядом, когда она выйдет замуж. За нормального парня, со здоровой психикой.

Мысли прерывает скрип двери, и мы все, как по команде вскакиваем.

Выходит замыленный Синклер, вытирая платком со лба пот.

— Операция прошла успешно.

С плеч словно свалили пару тон металла, я буквально прыгнула на врача, обнимая его как можно крепче. Я рыдала. Но впервые не от страха.

Я даже не сомневалась. Все будет хорошо,

— Да, — врач продолжил. — Следующие несколько дней мы будем наблюдать за ее состоянием. Нам главное, чтобы сердце прижилось и смогло как можно дольше функционировать. Для этого будет много ограничений по питанию и много требований в физическом плане.

— Да, мы понимаем.

— Мы можем к ней зайти?

— Завтра. Завтра обязательно с ней побудете, но сейчас ей нужен покой. Никаких волнений. Да и вам нужно поспать.

Мы послушались. Прошли в специально отведенную комнату люкс для родственников больных. Там были две комнаты, в одну из которых ушли мы, а Ярослав тут же лег на диване.

— Думаешь, сбежит? — спросил Борис, уже закрыв глаза.

— Нет конечно.

Волнение поутихло, но не прошло. И даже соприкоснувшись с подушкой и погрузившись в глубокий сон, я все равно соскочила ночью. Хотела пройти за водой. Уже налила себе стакан, как вдруг заметила, что диван пуст. Сбежать он действительно не мог, а вот пойти к Мире запросто.

Я затянула халат потуже и пошла к палате Миры. Она, что не удивительно была открыта.

Ярослав не подходил к кровати, стоял у окна, смотрел в ночь и что-то говорил. Прислушавшись, я поняла, что это сказка про спящую красавицу. Любимая сказка Миры. Но что удивительно нравится ей там больше всего именно ведьма. И порой я понимала Мелифисенту. Она ведь просто оберегала девочку. Она хотела ей добра.

Я хотела зайти, но сейчас это было лишнее. Возможно эта самая сказка из уст родного человека подарит ей больше пользы чем все медикаментозное лечение.

Потому что как бы эгоистично я не относилась к дочери, я понимала. Голос Ярослава слышать ей будет гораздо приятнее.

* * *

Через пять дней Мира уже не только пришла в себя, но даже начала улыбаться и немного капризничать. Привычный бледный цвет лица сменился румянцем, а глаза стали гореть ярче. Особенно заблестели они, когда Борис принес радостную весть.

Нет, доверять отцу как раньше Мира уже не сможет, но вполне готова сказать ему простое

— Спасибо, папа. Спасибо, что повторил анализ. Я верила, что Ярослав мне брат. Ведь я чувствую наше родство. А как еще это можно объяснить? — смеялась она, подхватывали мы с Борисом, а Ярослав просто смотрел на документы, подтверждающие, что вскоре он тоже будет носить фамилию «Распутин».

— Значит Элеонора действительно была моей матерью… — проговорил он тихо.

— А где она? — спросила Мира. — Она будет на вечеринке в честь моего выздоровления?

— Нет. Маме нужно было уехать, — прекрасно соврал Ярослав, и Борис одобрил подобное решение кивком.

— Ну и ладно. Главное, что ты никуда не уедешь, — широко улыбается Мира и вот тут мы ее расстраивать не стали. Мы уже звонили в отличную военную школу в горах Швейцарии. Там парней брали с десяти лет, но думаю для Ярослава это не будет проблемой.

Мы решили, что дети слишком зациклены друг на друге и расстояние пойдет им на пользу. Особенно помешанному Ярославу. Он вырастет. Появятся увлечения. Девушки. А Мира останется младшей сестренкой, живущей в Сибири.

Отпросившись в туалет, я вышла из палаты, отправилась по коридору в сторону нашего номера, но вдруг заметила, что из него выходит незнакомый человек в черном. Он не спешил, а посмотрел на меня прямо, словно ждал, когда я появлюсь. Кивнул на дверь.

Я проглотила ком страха и желание закричать, тут же помчалась в номер. Там на тумбочке лежала внушительная черная папка, которую я даже подняла с трудом. Только открыв первую страницу,