Коллектив Майнд - Василий Клюкин

С незнакомых стен его шикарного дома, на него таращились кубические монстры картин. Несколько старых фотографий на комоде, только одна фотография Евы. А раньше, в старой маленькой квартире, их было много.

Паскаль взял фото в руки. Ева была такой родной, такой любимой. Такой красивой. Эта ее улыбка… Паскаль наполнил новый бокал.

Айзек рассказал, что она уже год как встречалась с каким-то доктором, переехала к нему жить. Это вызвало у Паскаля странное чувство. Измена? Почти. Наверное, как измена. Разумом он понимал, что прошло уже много времени, что реально это давным-давно в прошлом. Но у него все ныло, как будто она бросила его только вчера. Именно бросила! Для него все так и было: «вчера» он обнял Еву, весело попрощавшись, пообещал разбогатеть до вечера. Хотел сделать сюрприз.

Гад он – этот доктор. В памяти Паскаля всплыли Граф Монте-Кристо и его возлюбленная Мерседес. Ева его тоже не дождалась. Обида, охватившая Паскаля, умножалась поочередно на любовь, ненависть и море других эмоций. Он сравнивал себя с брошенным инвалидом, с пропавшим без вести, с потерявшимся на необитаемом острове выжившим пассажиром, любимая которого ушла к другому. Сердце отказывалось принимать, что он был живым овощем без надежды на эмоции и взаимные чувства.

Сколько она его ждала, когда перестала, как долго она с этим доктором? Почему? Где познакомились? Эти ненужные и мучительные вопросы буквально изъедали Паскаля. Кончилась бутылка. Организм, отвыкший от спиртного, осилил ее с большим трудом. Паскалю стало плохо, он кинулся искать туалет.

  Приняв душ, Паскаль вернулся в гостиную. Голова кружилась, и пить больше не хотелось. Не полезло бы. Во рту было противно и горько. На душе также.

Какое-то время Паскаль размышлял, хочет ли он ее вернуть, несмотря на то, что она с другим? В отчаянии он считал, что готов и сможет забыть. Но алкоголь озлоблял. Нет, она была его женщина, только его. Теперь он так сказать больше не сможет, постоянно вспоминая проклятого докторишку. В голове представлялись картинки ее объятий. Ее и этого гада, доктора, объятий. Нет, он не сможет с этим смириться, не сможет с этим жить. Он слишком гордый!  Потерял, так потерял. Эгоистичный внутренний голос отчаянно взывал: ты толковый симпатичный парень, теперь при деньгах, забудешь, найдешь себе другую, других. Голос разума спорил – прости ее, она здесь ни при чём! Ты сам во всем виноват! Его чувства все снова путали, хотели только ее, хотели повернуть время вспять и вычеркнуть из жизни этот период.  Калейдоскоп любви, ненависти, тоски и алкоголя...

Паскаль не заметил, как уснул прямо в кресле в гостиной.  Снился сон, в котором не было никаких терзаний и любви. Но все равно это был какой-то кошмар. Ему снились самолеты, крушения, пожар. Всё в красках, и всё так натурально. Мозг не смог забыть о тревоге, но убрал первопричину беды, старательно защищая нервную систему, настолько насколько был способен.

Айзек разбудил Паскаля в полдевятого утра. За полчаса до прихода управляющей. Надо было помочь другу грамотно изобразить из себя веджи. Что делать дальше, еще не решено, поэтому лучше было всё пока сохранить в тайне. Дверь оказалась не закрыта, Айзек зашел внутрь и увидел в гостиной страшный бардак.

– Паскаль, что ты натворил? Вставай, скоро придет твоя тетка! Где у тебя здесь пылесос? Господи, от тебя несет перегаром, как от алкаша. Ты спалишься сам и спалишь всех нас. Веджи не пьют!

Паскаль вскочил и осмотрелся.  Абсолютно чужое ему жилье. Он абсолютно не помнил, как жил здесь больше двух лет. Столько техники кругом! Но, где здесь пылесос или хотя бы швабра, неизвестно.

Через десять минут швабра была найдена, стекло полностью собрано, бутылка выброшена в контейнер на улице. Айзек влил в Паскаля пол-литровый кофе американо, заставил съесть два бутерброда с сыром, и запах перегара частично исчез.

Управляющая опоздала на пять минут. Зайдя в гостиную, она удивленно уставилась на Айзека, перевела взгляд на разбитое зеркало и немного опухшего Паскаля.

– Здравствуйте! Это я разбил, извините, – уверенно начал Айзек. – Как ваши дела?

– Здравствуйте, Айзек. Дела мои нормально. А вы с чего вдруг к нам так рано? – голос управляющей был пропитан подозрительностью.

– Не к вам, а к Паскалю, – огрызнулся Айзек. – Мы собираемся прогуляться. Вернемся вечером. Или завтра утром.

Управляющая оторопело посмотрела на Паскаля, но тот согласно кивнул головой.

– Пошли, Паскаль. Ты кажется хотел навестить Викки?

Не дожидаясь новых вопросов от управляющей, ребята вышли из дома.

Комиссар Пеллегрини читал отчет о звонке управляющей Паскаля Дина в Агентство по поводу его ночного исчезновения. Немного странно, что она не позвонила и в полицию. Он уже знал, что Паскаль объявился.

Пеллегрини задумался: «Становится интересно. Не ночевал дома. Еще и запах алкоголя. Веджи не пьют. С чего бы это? Надо во всем этом разобраться. Надо вернуться в Монако и потолковать с этим Паскалем. И с управляющей. И, конечно, с совравшим Айзеком. Все это могут быть взаимосвязанные события».

Комиссар порылся в сводках происшествий за последние сутки. Вроде все чисто. Пара разбитых витрин и угнанный скутер. Посмотрел на всякий случай протоколы «Коммуны». Тоже все тихо. В Парижском хранилище был небольшой компьютерный сбой, скачок электричества, наверное, ничего интересного.

Кожаный диван, на котором Паскаль сидел в одиночестве, качался из стороны в сторону. Он снова налил себе виски. Обивка навязчиво прилипала к рукам, ногам и спине. Все тело, снаружи и внутри, становилось вялым и непослушным. Только не мозги, – они продолжали изрыгать нейрон за нейроном. Алкоголь – токопроводящий, а мысли – это ток. Даже если залиться по уши, некуда деваться, мозг все равно будет работать.

Паскаль обидел Еву. Не удержался и позвонил ей. Не смог, не сдержал в разговоре презрение и злость. Он старался не выдать себя, но его так и тянуло на колкости и язвительность, бросало из крайности в крайность. В итоге поссорились. Чувствовалось, что конец разговора Ева восприняла с облегчением. Договорились быть на связи. Ева сказала, что пока им не стоит видеться, слишком свежи нелепые обиды Паскаля и черезчур много эмоций. Она не чувствовала за собой никакой вины и не была готова слышать упреки, которые считала, что не заслужила. В конце разговора Паскаль чуть не сказал то, что хотело его ущемленное эго, что он больше не веджи, с трудом сдержался, обойдясь короткой фразой: "Ладно, пока, до связи!"  Ева пожелала всего хорошего и положила трубку.

Телефон выпал из его рук, звонко стукнувшись об плитку пола.

– Эй, алкаш, ты кому там звонил? – Паскаль услышал грозный голос Байки.

– Никому.

Байки подобрал упавший телефон и посмотрел последний набранный номер.

– Бля-яя, ты что, совсем охренел? Идиот! Мы из-за тебя здесь всем рискуем! Обратно в веджи захотел?

 – Вы мной тоже рисковали, – печально возразил ему быстро опьяневший Паскаль.

– Айзек, присмотри за этим мудаком! – Байки был в бешенстве.

Он быстро сходил за Айзеком, который прибирался в своей комнате, готовясь к скорому переезду сестры. Примчавшийся Айзек, постарался успокоить своего разъяренного друга, сказал, что сам со всем разберется и подсел к Паскалю.

– Дружище. Потерпи немного. Скоро можно будет пить, сколько хочешь и когда хочешь. Пойдешь к Еве, когда захочешь. Но только не сейчас. Нам много что надо сделать, и ты в этом можешь помочь.  Я быстро съезжу в госпиталь к Викки, поговорю с доктором, вернусь и обещаю, что мы побухаем. Сегодня. Вдвоем как в старые времена.

Вздохнув, Айзек набирал Мишель. Пришлось снова отменить их встречу. Она жутко обиделась. Высказала Айзеку все, что она думает. Припомнила первое свидание вчетвером, то что Айзек вечно исчезает, не отвечает на звонки и, похоже, вообще не слишком стремиться ее увидеть. Айзек пытался оправдываться, ссылаясь на важные неотложные дела, но объяснить какие так и не смог. В итоге Мишель бросила: «Забудь меня!» И отключила телефон.

Айзек несколько раз пытался перезвонить, забросал ее сообщениями, извинялся, оправдывался.  Даже написал, что, когда она все узнает, она обязательно его поймет и простит. Но безрезультатно. Мишель не ответила ни на одно сообщение и трубку не снимала.

Айзек испугался, что он окончательно все испортил. Настроение было чертовски паршивым, даже несмотря на то, что он наконец оплатил операцию Викки.

В итоге уже с обеда у бассейна они напивались с Паскалем вместе, вдвоем, оба искренне и до дна. И оба от любви. Даже Байки перестал на них злиться, глядя на то, как жалко они оба выглядят.

– Понимаешь, Паскаль, все эти виски, водка, ром не помогают. Наоборот. Сначала пьешь и становится легче. А потом только еще сильнее тоска, такая глубокая, так что думаешь, что до этого все проблемы были херней. Нет таких глубин, какие бывают у тоски. Чувства – они бесконечны, и тоску нельзя сравнить ни с чем, кроме как с тоской. Думаешь, вроде все еще впереди, и жизнь продолжается. Разум подсказывает какие-то решения. Но все снова быстро рушится. Тоска – сель, заливающая грязью твое сердце и душу.