Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России - Меркачёва Ева Михайловна

Я не представляю, чтобы этого мог добиться еще кто-то, кроме него. Обычный человек или сломался бы, или просто не смог бы ничего доказать. Потому что психологическая пытка, в отличие от физической, не оставляет видимых следов, и подтвердить ее очень непросто, хотя она применяется гораздо чаще. Цыбко помогли его упорство и знания в юриспруденции. В иске, который он составил, есть позиции международного права относительно психологической пытки.

Весной 2020 года специальный докладчик ООН подготовил доклад о психологической пытке. Там сказано, что «психологическая пытка» включает все методы, техники и условия, которые предназначены или разработаны для преднамеренного причинения сильной психической боли или страдания без причинения или создания эффекта сильной физической боли или страдания.

Профильные исследователи убеждены, что пытка психологическая иногда страшнее, чем физическая. Жить в постоянном страхе, месяцами находиться в одиночестве — для некоторых категорий людей это еще хуже, чем если бы били каждый день.

Для чего россиянам знать про то, что творится с криминальной субкультурой в колониях? Во-первых, от тюрьмы и от сумы никто не застрахован — и это правда. Во-вторых, для понимания того, что в ряде регионов с запрещенной АУЕ не борются, а виртуозно ее используют. Лицемерие, где бы оно ни было, — страшная штука.

Глава 4

Иркутская область

Ангарская аномалия

Скандал с пытками в СИЗО Иркутской области (по данным правозащитников, около 200 осужденных подверглись насилию) в 2022 году подошел к одной из важных фаз. Долгое время в уголовном деле не было ни одного обвиняемого по статье 132 УК РФ «Насильственные действия сексуального характера» сотрудника. И вот, наконец, арестованы двое — начальник отдела режима и надзора СИЗО № 6 Луковский и его заместитель Бароян. Произошло это благодаря одной из жертв, Денису Покусаеву. Он недавно освободился. Его рассказ вместе с показаниями других потерпевших поможет нам пролить свет на иркутскую аномалию.

Немного предыстории. В апреле 2020 года в Ангарской колонии № 15 произошел бунт. Осужденные сожгли промышленную зону, испортили имущество. Когда в бунтующую колонию приехал новый начальник УФСИН по Иркутской области Леонид Сагалаков, кто-то из осужденных бросил в него камень.

«Бунтарей» (беру в кавычки, потому что речь не только о зачинщиках массовых беспорядков, но и обо всех, кто попал под горячую руку) вывезли в СИЗО № 6 города Ангарска и СИЗО № 1 Иркутска. Следствию по делу о массовых беспорядках, судя по всему, нужны были весьма определенные показания этих людей.

ИК № 15, где произошел бунт (фото Петра Курьянова)

Вообще, эта история началась не с бунта, а как раз с назначения руководителем УФСИН по Иркутской области Леонида Сагалакова. Некие силы, скажем так, этому не порадовались, и они же могли срежиссировать бунт в ИК-15, чтобы скрыть коррупционные преступления. А заключенные стали расходным материалом. Так сказать, пыль под офицерскими сапогами…

Вывезенных из ангарской колонии в два СИЗО мучили в массовом порядке. Но видеозаписей экзекуций (как в случае с Саратовской ОТБ-1) не было, а словам жертв просто никто не мог поверить. Точнее так: в это невозможно было поверить, иначе пришлось бы признать, что в СИЗО работают маньяки.

Пытки отличались тем, что состояли в основном из насильственных сексуальных действий. Словно бы заказчики понимали: одной лишь физической болью мало чего можно добиться, нужно что-то более унизительное и патологическое.

Один из потерпевших рассказывал, что его заставляли ходить в женском парике и платье и засовывать в себя разные предметы… Другой говорил, как при насилии использовали не только палки, но и веники. Третий — как его били по гениталиям током.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Самое чудовищное случилось с 25-летним сиротой (угодил за решетку за кражу лошади): во время пыток в СИЗО № 1 использовали включенный кипятильник, который взорвался внутри его тела.

Первое уголовное дело по факту пыток было возбуждено 1 февраля 2021 года. А потом было еще 17 (!) дел, которые в итоге объединили в одно. Число потерпевших приблизилось к трем десяткам, и это не конечная цифра. По мнению правозащитников, которые с самого начала занимались расследованием этой жуткой истории, потерпевших около 200.

Проблема в том, что больше половины из них еще за решеткой, причем в тех же местах, где их пытали и насиловали. Было бы наивно полагать, что они решатся дать показания в то время, как никаких гарантий их безопасности нет. Нашу давнюю просьбу — вывозить всех потерпевших заключенных в другие регионы — законодатель пока не закрепил в соответствующих нормативных актах.

И тем не менее после того, как на основе показаний Покусаева были арестованы двое сотрудников — начальник дневной смены отдела режима и надзора Луковский и его заместитель Бароян, — стали появляться те, кто готов говорить. 24 марта 2022 года дал показания Сергей Зырянов, который все еще в СИЗО № 6.

Зырянова обвинили в том, что это он якобы бросил камень в генерала Сагалакова. Страшная ирония в том, что не меньше 10 человек признались, что бросили этот камень. Прямо камнепад какой-то! Можно себе представить, как были получены показания.

Впрочем, вот рассказ Зырянова:

«11 апреля 2020 года нас завели в каптерку. Полуползком, голова в пол, страшно было смотреть по сторонам. Разработчики материли нас, заставляли писать про ИК № 15. Принесли кабель. Я понял, что нас будут пытать током. Кидали его на спины. От этих ударов (током) трясло.

Потом С. дал бумажку с фамилиями, с кем надо поработать. Там было написано, что я кинул камень в генерала. Я говорил, что это не я. С. и Ц. сделали веревки из простыней. В позе лодочки зафиксировали руки с ногами. Били кабелем и палками по пяткам. Бил С., а Б. все это время стоял рядом, пинал меня, ногой поворачивал голову, чтобы проверить, в сознании ли я. Все это время он щелкал семечки и плевал на меня шелуху.

Потом С. намотал мне кабель на шею и начал орать, что это я осознанно кинул камень в генерала. Я уже задыхался и согласился: "Давай напишу". Меня продолжили бить С. и Ц., а Б. так и стоял у окна и иногда пинал меня, лежачего и связанного. И продолжал щелкать и плевать в меня семечки».

В этом заявлении есть эпизоды, которые мы по этическим соображениям не стали публиковать.

За последние годы я не раз беседовала с жертвами пыток. У людей, которые прошли через них, есть одна особенность: во время воспоминаний они как будто «зависают», при этом взгляд становится стеклянным. Это особенность, свойственная всем, вне зависимости от возраста, социального статуса и образования. В процессе разговора Денис Покусаев вел себя именно так.

— Вы отбывали наказание в той самой ангарской ИК-15, ставшей известной на всю страну из-за беспорядков?

— Да, я был осужден в 2019 году за мошенничество и в декабре попал в колонию в Ангарске.

— Что она из себя представляла до бунта?

— Да обычная колония, не пыточная. Я добросовестно работал на «промке» — то в вагоностроительном цеху, то на свиноферме. Выплачивал иск. Родственники приезжали на свидания. Месяца за три до бунта нам сообщили, что скоро придет новый начальник управления ФСИН Сагалаков и все поменяется. Типа, будьте готовы ко всему. «Кому остался большой срок, крепитесь и терпите». Так было сказано. Накануне приезда Сагалакова начальник колонии Верещак нам, работникам «промки», говорил, что с Сагалаковым ни в коем случае не надо разговаривать. Ну а потом случился бунт.

— Кому он был нужен?

— Мое личное мнение: тем, кто хотел скрыть нарушения, которые были в колонии. Я смотрел потом перечень оборудования и вещей, которые якобы сгорели. Многого из того, что в списке, в действительности вообще не было в колонии.