Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России - Меркачёва Ева Михайловна

Именно потому возникла инициатива СПЧ, которую Совет Федерации оформил в законопроект — ввести отдельную статью о пытках. Совфед предлагает наказание до 10 лет лишения свободы. На мой взгляд, этого мало. Наказание за пытки должно быть максимальным, вплоть до пожизненного. Ведь те, кто это делает, совершают преступление не против конкретного человека или группы людей, а против государственного строя. Подвергшиеся пыткам люди теряют веру в государство (сотрудник в форме для них — представитель власти) и общество (оно же вроде как все это допустило). Пытки — это преступления и против человечности, и против человечества, и, несомненно, против самой человеческой природы.

Увы, законопроект принят не был. Точнее так: отдельной статьи про «пытки» не появилось. Но был принят закон, который вводит специальную ответственность за пытки для сотрудников правоохранительных органов и сотрудничающих с ними заключенных. Так, новый пункт 4 в статье 286 УК РФ предусматривает лишение свободы на срок от 4 до 12 лет при превышении полномочий с применением пыток.

Подвиг Марселя

Как думаете, что произошло после того, как члены СПЧ Андрей Бабушкин, Игорь Каляпин и автор этих строк проверили «Черный дятел» и зафиксировали слова тех, кто рассказал о пытках? Для начала напомню: мы опросили немало осужденных, над которыми, по их словам, зверски издевались. Их рассказы были убедительны и страшны. Осужденные из разных отрядов называли одни и те же имена сотрудников и «активистов», которые их мучили. Они одинаково описали предметы, которые те использовали для экзекуции (в том числе тазик с фекалиями, в котором топили). Некоторые осужденные пошли на откровения только под гарантии их безопасности. И мы, члены СПЧ, настаивали, чтобы их вывезли из этой колонии, лучше даже в другой регион, хотя бы до окончания следственной проверки.

Так вот что произошло.

Даже тех, кого вывезли, потом вернули обратно, в «Черный дятел». По утверждению их родных и адвокатов, жизнь этих людей за решеткой превратилась в еще больший ад. А самое интересное — против них возбудили уголовные дела по 306-й статье УК РФ «Заведомо ложный донос».

Марсель Амиров (осужден за ДТП со смертельным исходом) — один из тех, кто рассказал об издевательствах на встрече с членами СПЧ. Если верить его рассказу, это происходило на протяжении трех лет. Все это время он сам был свидетелем унижений и избиений других осужденных. После встречи с членами СПЧ Марселя лишили законной возможности звонить близким по таксомату, он провел много времени в ШИЗО, подвергся, по его словам, избиению. Из колонии через адвоката он передал записку, в которой рассказывает, что ему вряд ли дадут выжить, и просит в случае его «внезапной» смерти переслать его письма в Москву, в Кремль.

Марсель Амиров

«Когда меня привезли обратно в ИК № 6, там подбросили два лезвия, тем самым сделав злостным нарушителем режима. В тот же день меня избили (хотели, чтобы я отказался от своих показаний). Но когда была проверка, то написали, что я сам себе нанес повреждения. Я объявил голодовку, на которой пробыл 21 день. Меня вывезли в ЛИУ № 1 (тюремная больница), там не лечили и не обследовали, а держали в ШИЗО. С 11 января 2022 года я в СИЗО № 2, где только пью воду, потому что мне не разрешают пользоваться индивидуальной посудой. И я снова в ШИЗО — якобы за то, что нецензурно выражался. Нарушения лепят одно за другим. Все, что происходит со мной, — месть за то, что я пожаловался на начальника. Они меня тут точно умертвят. Помогите мне. Каждый день на счету».

Амиров рассказывает, как к нему подходили оперативники Управления ФСИН по Кировской области, уговаривали его отозвать жалобы на пытки: «Ты ничего не докажешь». И ведь они оказались правы. Следователь Омутнинского межрайонного следственного отдела СУ СКР Махнева вынесла отказ в возбуждении уголовного дела по тем фактам, что сообщил Амиров. «Следствие критически относится к доводам Амирова о превышении сотрудниками колонии должностных полномочий, расценивает их как способ давления на администрацию с целью послабления режима». А в отношении Амирова следователь постановила выделить материалы по статье 306 УК «Заведомо ложный донос». Сам Марсель так описывает свое общение с Махневой: «Ей было неинтересно, что я рассказывал. Она все время торопила. Когда я называл факты, то говорила, что это ей не нужно».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Примерно такая же история произошла еще с пятью осужденными, рассказавшими нам о пытках. Местный СК отказал в возбуждении дел по тем фактам, что они изложили, а самих привлек по 306-й статье.

Из заявления одного из них (имя умышленно не называю во избежание еще больших репрессий) на имя уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Татьяны Москальковой: «Разве может быть так, что шесть осужденных "с ровного места" наговорили на начальника колонии? Разве просто так называют его карателем № 1, а "Черный дятел" — страшным учреждением? Местные следователи его защищают. Я прошу вас только об одном — пусть приедет следственная группа из Москвы. Все мои показания можно проверить. Есть неопровержимые факты. Я назову фамилии пострадавших, что мне известны. Их много. Уверен, что следователям из Москвы они расскажут правду».

Беседа членов СПЧ с осужденными

Та же следователь Махнева вынесла отказ в возбуждении уголовного дела по сообщениям Петра Чемия. Он подал заявление в правоохранительные органы уже после своего освобождения.

— Я подробно изложил, как с 2012 по 2020 год подвергался в ИК № 6 насилию, — говорит Петр. — Знаете, что написали в отказе? Что опросили начальника и сотрудников колонии, и они мои слова не подтвердили. Это даже не смешно. Еще они опросили «активистов» (тех самых, на которых я указывал как на пытателей). Цитата: «Согласно пояснениям осужденных, отбывающих наказание в ИК № 6[31], сотрудниками колонии превышения должностных полномочий не допускается. Кто-либо из них очевидцем нанесения побоев Чемия не являлся».

Еще раз для понимания: следователь опросила именно тех сотрудников и тех «активистов», на которых Чемия указал как на своих мучителей. Они ответили: «Нет, не били и не пытали». И следователя это устроило! Но это еще не все. Чемия назвал фамилии тех, кого пытали при нем. Так вот, в постановлении об отказе в возбуждении дела эти фамилии искажены (умышленно?), написано, что таких осужденных в колонии нет и никогда не было. Между тем Чемия называл нам правильные фамилии, и эти люди есть в колонии, мы их видели, и нам они факты пыток подтвердили.

— Фамилии я называл по буквам, — говорит Петр. — Но, к примеру, вместо «Мадээ» они написали «Модеэ», вместо «Геталов» — «Гиталов» и т. д. Однако я ведь сообщил СК их должности (к примеру, завхоз), а также время и место. Труда установить этих людей не составляло.

10 декабря 2021 года в колонии «Черный дятел» умер 29-летний Константин Долгих (программист, осужденный за приобретение и хранение наркотиков). Официальная информация: покончил с собой. Мать настаивает, что его убили. Вот цитата из письма Константина, датированное 21 ноября 2021 года: «Прокурор приезжал, расспрашивал про ту "чудесную" колонию! Что тут происходит вообще. Но я не стал молчать и рассказал как есть».

Трагедия с Долгих случилась на следующий день после того, как я сообщила на встрече СПЧ с президентом о том, что мы получили сведения о пытках в Кировской колонии.

А Марсель Амиров за полгода получил 41 (!) взыскание, был больше 10 раз водворен в ШИЗО (до рассказа о пытках его портрет как одного из лучших работников колонии висел на доске почета, он получал премии и поощрения). Его лишили права на звонки близким. Его письма и жалобы «терялись», сам он, по словам адвоката, подвергался избиению.