Повесть о граффах - Даша Клубук

заведении тебе предоставят? «Госпожа Ирвелин Баулин музицирует почти так же хорошо, как подает кофе?» Уже вижу длиннющую очередь из музыкальных руководителей, которые стремятся заполучить тебя на работу!

– Мам, я же сказала – ваш Дугли Дуглифф меня не взял.

– Да, потому что у них нет свободных вакансий. Пока нет. Но это же не навсегда, правильно? Тебе обязательно нужно сходить к нему и оставить свое резюме.

Как и следовало ожидать, разговор закончился ничем, не считая испорченного настроения обеих сторон.

В столице королевства еще с ночи шел дождь, да настолько сильный, что на балконе Ирвелин скопились островки из полуметровых луж. За обедом, когда дождь все не утихал, Ирвелин подумала об Августе: как он там, на Дюрах, в такой потоп? Она не видела Августа с прошлой пятницы, когда впервые выступала в кофейне, как не видела и Филиппа с Мирой. На вчерашний светский четверг ее никто не пригласил. Оно было и понятно, ведь именно Август выступал между ними связующим звеном, и пока левитант отсутствовал, Ирвелин и не надеялась пересечься с кем-либо из соседей. Всю неделю она развлекала себя чтением «Истории Граффеории», одинокими прогулками по набережной и королевским садам, а порой заглядывала в ту самую лавку кукловода Олли. Выходило это случайно или все же преднамеренно – Ирвелин не понимала, но каждый раз, проходя мимо пестрой витрины, непременно заходила в душный зал.

Разумеется, ее внимание приковывал загадочный Серо. Она желала убедиться в своих подозрениях и, как только Август вернется, ткнуть его носом в полученные улики. Ступая на порог лавки, Ирвелин занимала позицию в углу, там, где она никому не мешала, и начинала искоса вести наблюдение. В торговый зал кукла в костюме шута выходила редко, и иногда Ирвелин приходилось стоять там понапрасну. Но вчера, как девушке показалось, ей улыбнулась удача. На приказ Олли Плунецки (высказанный непозволительно грубо!) Серо вынес из подсобки большую коробку – в два раза больше самого Серо. Опустив коробку у ног хозяина, кукла выпрямилась и какое-то время безмятежно глядела в пустоту. В этот самый миг Ирвелин и заметила это – еле заметное движение в районе груди. Она была уверена, что видела то самое. Кукла дышала! Чуть не вскрикнув от своего открытия, Ирвелин вознамерилась подольше понаблюдать за Серо, чтобы убедиться окончательно, однако, к ее разочарованию, кукла тут же развернулась и скрылась в подсобке.

Ей придется вернуться.

Сегодня была пятница, и ближе к вечеру Ирвелин отправилась в «Вилья-Марципана». Но и здесь ее ждало разочарование – Тетушка Люсия встретила ее у порога и объявила о закрытии кофейни на весь вечер, а после – хлопнула дверью прямо у нее перед носом. Минус шесть рей из планируемого бюджета.

Не успела Ирвелин отойти, как из кофейни выбежал Клим. Несмотря на дождь, зонта в его руках не оказалось, и черный плащ граффа вмиг стал исчерпывающе мокрым. Одарив Ирвелин возмущенным взглядом, будто именно она была виновна в том, что он промок, Клим накинул на волосы мокрый капюшон и исчез за ближайшей аркой. Ирвелин же воспользовалась своим даром отражателя – слава Великому Олу, на это ее десятая степень была способна, – и вновь накрыла голову прозрачным щитом.

Пусть тучи над Граффеорией и приняли оттенок жидкого асфальта, нагнетая непогоду все сильней, возвращаться домой Ирвелин не хотелось. Спрыгнув на мостовую, она повернула направо – туда, где ее ожидало незаконченное дело.

Скользкий бульвар встретил Ирвелин пустынным. Редкие граффы перемещались от магазина к магазину короткими перебежками, зонтами прикрывая макушки от дождя. По каменистым дорожкам текли ручьи, и Ирвелин добиралась до лавки прыжками, лавируя между лужами, по которым плавали охапки кленовых листьев. Где-то вдалеке сверкнула серебристая нить: молния. Ирвелин ускорилась. Скоро ее ботинки промокли насквозь, и прихоть не возвращаться домой уже не казалась Ирвелин такой уж разумной.

У витрины лавки кукловода, где в иные дни толпился народ, сегодня было безлюдно. Подгоняемая хлыстами из воды, Ирвелин добралась до заветной двери. Сняв отражательный щит, вбежала внутрь. Тепло помещения в момент приятно расползлось по всему телу. Некоторое время Ирвелин просто стояла и наслаждалась этим теплом, а после – огляделась.

Лавка оказалась пуста: ни покупателей, ни самого продавца. И было непривычно тихо. Впервые, находясь здесь, Ирвелин слышала звуки с улицы. В полумраке зала девушка разглядела ходячие табуреты, которые валялись в проеме между витринами.

– Вы закрыты? – крикнула Ирвелин, полагая, что хозяин лавки находился на складе. Сразу выходить обратно под дождь, в сырость и холод, ей страшно не хотелось, и она зашагала по одному из узких проходов, пытаясь в полутьме разглядеть заднюю часть магазина.

Ей никто не отвечал.

На середине прохода Ирвелин остановилась, дальше она не проходила – дорогу сужали башни из коробов, нависшие с обеих сторон. Где-то в глубине она расслышала глухой скрежет.

– Я, наверное, пойду, – обращаясь непонятно к кому, сказала Ирвелин.

Она уже успела полубоком повернуться к выходу, как до ее слуха донеслись приглушенные голоса. Ирвелин обернулась. Голоса исходили из закрытой двери кабинета Олли Плунецки. Следом за голосами раздались звуки, похожие на возню, словно кто-то боролся, но действовал при этом относительно деликатно. Ирвелин так и застыла между двумя высокими башнями. Возня усиливалась. Взгляд девушки упал на кассовый аппарат – тот был раскрыт. «Грабители? Но тогда почему ячейки кассы доверху полны монетами? Если грабители…»

БАХ-Х-Х!

Лавка затряслась от страшного грохота. В кабинете кукловода явно упало что-то крайне тяжелое. Или кто-то.

От неожиданности Ирвелин подпрыгнула и, не справившись с равновесием, всем телом навалилась на ближайшую от нее башню. К несчастью, башня оказалась настолько высокой, что выдержать такое давление было за пределами ее возможностей, и верхушка башни начала скоропостижно падать. Еле устояв на ногах, Ирвелин отбежала от места скорого бедствия и с ужасом стала наблюдать за последовательным разрушением магазина. Мгновение – и падающие коробы задели следующие башни, а те, и не подумав сопротивляться, накренились и продолжили эффект домино. Одна из наиболее тяжелых коробок рухнула прямиком на стеклянную витрину с коллекцией сахарниц-плюек; стекло лопнуло, разбавив грохот звонким треском. Минута, и все проходы оказались завалены. В воздухе зависло облако из пыли и какого-то белого порошка, и посреди всего этого великолепия застыла потрясенная Ирвелин.

Спустя неизвестное количество времени – то ли через секунду, то ли через несколько столетий – из двери кабинета вышел человек. Заметив его, Ирвелин похолодела. Она полагала, что на шум из кабинета вышел сам хозяин, и хотела было начать извиняться, однако, приглядевшись так сильно, насколько позволяли полумрак