Евреи, которых не было. Кн. I - Андрей Буровский

Позволю себе отнести и Иудейскую войну, и восстание Бар-Кохбы к тому же классу явлений. Но, вообще-то, речь в этой главе шла о самой по себе способности евреев участвовать в военных действиях…

Читатель вправе не разделять ни убеждений иудеев, ни их желания вести вооруженную борьбу. Несомненно, иудеи проиграли. Они не добились и не могли добиться ничего. Иерусалимский храм римляне сожгли, большая часть страны оказалась разорена. Но ведь воевали, и неплохо. Стойкое, цепкое мужество, злая жестокость обреченных поневоле вызывают уважение; по крайней мере, вызывают уважение у всякого, кто воспитан в серьезном отношении к воинской чести, презрению к смерти и прочим устаревшим понятиям.

В 113 году, в правление императора Траяна, вспыхнуло еще одно еврейское восстание. Евреи были рассеяны, они жили вовсе не только в Иудее; восстание вспыхнуло на Кипре, в Египте, Киренаике, в Антиохии. Масштаб его далеко не таков, как у Иудейской войны, но и с этим восстанием пришлось провозиться три года, снимая легионы с фронтов Парфянской войны. Во время этих событий римляне снесли до основания второй храм в Иерусалиме и огромную синагогу, которой александрийские евреи так гордились.

Иудеи воспользовались войной, которую вела Римская империя? Этот удар в спину был отвратительным предательством, изменническим поступком? Несомненно! …В той же степени, в которой со стороны Армии Крайовой и бандеровцев было предательством использовать войну между СССР и Третьим рейхом. Положение поляков и украинцев было даже хуже, потому что их били все и с обеих сторон – и нацисты, и коммунисты. Иудеи же для Парфянской империи оказались очень полезным элементом, ценнейшей «пятой колонной» внутри Римской империи. Парфяне охотно снабжали иудеев оружием, а беженцев из Римской империи также охотно принимали у себя. Такой страны не было в тылу ни у поляков, ни у украинцев в 1939-1945 годах!

Кстати, на Кипре восстание иудеев помогали подавлять местные греки и другие народы. Они-то под Парфию ну совершенно не хотели.

В 132 году, через шестьдесят лет после взятия Иерусалима Титом Флавием, вспыхнуло восстание Бар-Кохбы. Это восстание тоже соединяло в себе черты социальной революции, гражданской войны и национального движения. Бар-Кохба объявил себя мессией – ни много, ни мало! Заодно он объявил себя потомком царя Давида, — то есть претендовал на верховную светскую власть.

Синедриону Бар-Кохба нравился еще меньше зелотов. Для христиан он был лже-мессией, и идти за ним они оказались решительно не способны. Народ опять оказался расколот, римляне опять применили тактику «выжженной земли». Император Адриан бросил в бой своего полководца Севера, уже прославленного на Дунае.

После восстания Бар-Кохбы страна была разорена еще страшнее, чем Титом Флавием: войска Севера вырубали оливковые рощи и сады, сжигали посевы, истребляли скот, сжигали любые строения. «Они превращают все в пустыню, и называют это умиротворением» – писал великий Тацит про своих соотечественников. Хочется верить, что для самого Бар-Кохбы и его сторонников и соратников зрелище родины, превращенной в пепелище, было необыкновенно сладостно и возвышало их религиозные чувства. Потому что «умиротворенная» Иудея и впрямь больше всего напоминала пустыню, а численность населения упала с 1,300,000 до 750,000 человек (до 69 года в Иудее жило порядка 3 миллионов человек).

К тому же иудеев окончательно выселили из Иерусалима и центральной части Иудеи. Адриан запретил даже само название «Иудея», и провинцию переименовали – Сирия-Палестина. Святой Иероним в IV веке по Рождеству Христову писал: «Иудея, теперь называемая Палестиной… Многие историки именно с этого времени, с 135 года, ведут отсчет еврейской диаспоры.

Восстание Бар-Кохбы тоже не достигло и не могло достигнуть какой-то осмысленной цели. Восставать было таким же безумием, как для украинцев сидеть в схоронах и после 1945 года, как для литовцев вести упорную партизанскую войну до конца сталинской эпохи. В 135 году последние повстанцы были окружены и истреблены до последнего человека. Бар-Кохба погиб, и труп его никогда не был найден. У меня нет никаких причин так думать, кроме интуиции, но уверен: очень многие народные вожди хотели бы такой судьбы. Подумайте сами: народный вождь в последнем бою рубится вместе со всеми и исчезает! Никто не может сказать, где его могила, никто не может сказать, что видел его труп. Так Дмитрий Донской воевал на Куликовом поле в одежде рядового воина. Так Спартак бесследно исчез, и до сих пор неизвестно, какой из 6 тысяч трупов, сброшенных голыми в свальные могилы, был его трупом, «самого фракийца Спартака». Сколько легенд тут возможно, сколько версий – и про «чудом спасшегося» вождя, и про героя, разделившего общую судьбу!

…Но как бы ни оценивать эти события – а все реалии того времени как-то плохо вяжутся с рассуждениями о евреях, не способных взять в руки оружия.

Римляне плохо понимали евреев и в большинстве своем относились к ним то с иронией, то с плохо скрытым презрением. Так, довольно глухая, да еще и мятежная провинция. Диковинные люди, не желающие понимать, как надо «правильно» жить, да еще кидаются, как дикие звери. Но представление о евреях-трусах, евреях – плохих солдатах римляне никак не могли бы разделить. Вероятно, услышав об этом, они сочли бы Иванова и других авторов «Библиотечки русского антисемита» попросту плохо информированными. «А ты знаешь сколько времени возился Флавий с этими дикарями?! Мне рассказывал брат – уже насадишь его на копье, а иудей визжит, махает топором, все пытается тебя достать…». Скорее всего, репутация евреев в Римской империи напоминала репутацию кавказских горцев – чеченцев или лезгин в другой империи – в Российской.

ИСПАНИЯ

Ладно, это все «новобиблейский» народ, пред-ковый народ для всех последующих еврейских народов. Но вот возьмем евреев Римской империи. Античные евреи служили в армиях эллинистических царьков, а в III веке из них даже формировали целые гарнизоны на границе с Германией.

В Испании евреи воевали в войсках и христианских, и мусульманских князей. Когда враги определяли день битвы при Солаке (1086), это было непросто, потому что нельзя было назначить ни пятницу, ни субботу, ни воскресенье – сражались люди, чтящие и тот, и другой, и третий день (христиане проиграли эту битву).

О другом сражении, при Ал-Фуэнте, оставил стихи прекрасный поэт, писавший стихи на нескольких языках, Шмуэль ха-Нагид:

И стояли солдаты в строю боевом,На противников яростно глядя своих.В день отмщения думают люди о том,Что и первенец смерти желанен для них.День был мутным, и начал туман выпадать,И черно было солнце, как сердце мое,И как море при шторме, ревела вся рать,И Господнему гласу подобен был голос ее.Копья чертили в воздухе линии,Словно молнии, вырвавшись из темноты.И стрелы были подобны ливню,Ив решето превратились щиты

[16, с. 96].

Этот еврей XI века, сделавший при дворе гранадского эмира сказочную карьеру, принимал участие в сражениях, и не он один такой, я вас уверяю. Для внесения полной ясности: мнения евреев о том, чью сторону нужно держать (ну конечно же!), опять раскололись. Было много сторонников того, чтобы воевать на стороне христиан.

Граф Барселоны в 1149 году отдал евреям не только место в городе, чтобы они могли там поселиться, но и сельскохозяйственные земли, чтобы евреи могли выступать на его стороне во время войны.

Король Кастилии Альфонс VII назначил еврея Иегуду ибн-Эзра комендантом крепости Калатрава. В это же время кастильские короли поселили бежавших из мусульманских земель евреев в крепости Тудела с условием ее защищать от мусульман.

Альфонс IX даже писал папе Клименту VI (25 июля 1342 года): «Поскольку город Севилья из-за своей обширности нуждается в населении… были приняты многие евреи, а также сарацины, дабы заселить сей город; в евреях же мы нуждаемся более всего, поскольку они много способствуют удовлетворению нужд города и не раз выступали плечом к плечу с христианами на защиту города от сарацин, и не боятся отдать жизнь свою».

Известны и случаи, когда евреев в Кастилии делали дворянами – за мужество, проявленное в боях. Таково, например, происхождение кастильских придворных семей Вакар и Бенвенис-те. Логика королей проста и вызывает только уважение: в дворяне жалуют не за «правильные» религиозные убеждения, а за личные качества. Если бы так и продолжалось…

Интересно, какие чувства овладели бы Шмуэлем ха-Наги-дом, жителями Туделы или первым из Вакаров, посвященным в рыцари на залитом человеческой кровью поле славы и смерти? Что сказали бы они, прочитав дурости из «Библиотечки русского антисемита»? Ох, не советую я вам, «русские патриоты», встречаться в чистом поле с такими, как Шмуэль ха-Нагид и Вакар… Не советую. Будет больно, я вас таки честно предупреждаю.